Главное, что следует учесть при оценке политики мистера Чемберлена, – это что с самого начала до самого конца она пользовалась искренней поддержкой значительного большинства его сограждан и – что не менее важно – правительств Британского Содружества. Имперская конференция 1937 года, которая закрылась 15 июня, официально одобрила взгляды британского премьер-министра в следующих выражениях: «Участники конференции, которые сами твердо придерживаются принципов демократии и парламентских форм правления, выразили мнение, что различия политических кредо не должны препятствовать дружеским отношениям между правительствами и странами и ничто не нанесло бы такого вреда международному умиротворению, как разделение мира – реальное или видимое – на противоборствующие группы».
Конференция также зафиксировала свою веру, что здоровое развитие международной торговли, сопровождающееся улучшением условий жизни в целом, является «существенным шагом к политическому умиротворению». Таким образом, конференция дала понять, что вера в примирение и умиротворение признана ведущим принципом международной политики Содружества. В результате, несмотря на грозные предостережения мистера Черчилля и небольшого отряда его приверженцев, а также на более бледные возражения лейбористской оппозиции, мистер Чемберлен мог быть уверен, что на его стороне большая часть Консервативной партии, что в целом его политику одобряет английский народ и что его поддерживают коллеги в правительствах доминионов. Внутри своего собственного правительства, членов которого он поменял, вступив в должность, если и были колеблющиеся, то он был уверен в поддержке сильной и стойкой команды, куда входили лорд Галифакс, сэр Джон Саймон, сэр Сэмюэль Хор и сэр Томас Инскип.
Свой первый эксперимент по умиротворению правительство мистера Чемберлена провело в сфере отношений внутри Содружества.
В декабре 1936 года правительство мистера де Валеры воспользовалось ратификацией акта об отречении короля Эдуарда VIII, чтобы по-новому определить статус Ирландии по отношению к британской короне и Британскому Содружеству. Параллельно с актом об отречении нижняя палата парламента Ирландии приняла акт в области внешних связей, согласно которому Ирландия признает права короля во внешних связях в отношении таких официальных вопросов, как дипломатическое представительство в иностранных государствах, где ирландские представители будут аккредитованы именем короля, а официальные документы будут подписаны королем, хотя отныне эти документы будут составляться исключительно на ирландском языке. В то же время было отмечено, что ирландскому народу будет представлена новая конституция взамен основного закона, принятого по договору 1921 года, согласно которому Ирландское Свободное государство стало членом Британского Содружества.
Эта новая конституция, определявшая Ирландию как республику, была одобрена нижней палатой ирландского парламента 14 июня 1937 года[93]. Согласно ее положениям были урезаны права короля в сфере внутренних дел Ирландии, а законными признавались действия, которые принимал избранный президент республики. Таким образом, мистер де Валера наконец добился реализации той формулы «внешней ассоциации» Ирландии с британской короной, к которой он так упорно стремился при любых обстоятельствах с того самого момента, когда впервые высказал ее мистеру Ллойд Джорджу на англо-ирландских переговорах в июле 1921 года.
Имперская конференция 1937 года, руководствуясь, вероятно, скорее мудростью, чем логикой, согласилась смириться со сложной ситуацией, созданной этими двумя актами ирландского законодательства, считая, что они не вносят существенных изменений во взаимоотношения Ирландии с Содружеством. 30 декабря 1937 года такое отношение было официально провозглашено политикой правительства его величества.
С наступлением нового года британское правительство начало переговоры с целью разрешить ряд вопросов, оставшихся нерешенными в англо-ирландском договоре 1921 года, которые в новой ситуации встали особенно остро. Обсуждения едва не были сорваны в самом начале из-за того, что мистер де Валера настаивал, чтобы воссоединение Ирландии рассматривалось как необходимая предпосылка любых по-настоящему дружеских и долговременных англо-ирландских отношений и, поскольку правительство Соединенного Королевства несло ответственность за разделение Ирландии, оно и должно с этим покончить. На это мистер Чемберлен и его коллеги не могли согласиться. Но они зашли так далеко, что предложили сделать заявление, по сути дела означающее, что, хотя любые изменения существующих отношений между Ирландией и Северной Ирландией требуют согласия правительства Белфаста, Соединенное Королевство не возражает и даже приветствует изменение существующей ситуации, на которое будет согласна Северная Ирландия. Это предложение, хотя в принципе мистер де Валера его принял, было отвергнуто лордом Крейгавоном[94] и мистером Эндрюсом[95], и заявление так и не было сделано.
Тем не менее в других сферах удалось достичь определенного успеха. В отношении экономики и финансов стороны согласились, что в целях прекращения финансовых разногласий, существовавших с 1921 года, правительство Эйре[96] выплатит общую сумму 10 миллионов фунтов в качестве окончательного урегулирования гораздо более значительных британских претензий. В ответ Соединенное Королевство согласится снять специальные пошлины на импорт товаров из Ирландии, введенные в 1932 году. Со своей стороны Ирландия отменит аналогичные пошлины, которыми облагались британские товары.
Однако самым выдающимся пунктом англо-ирландского соглашения 1938 года стало решение правительства Соединенного Королевства вернуть ирландские договорные порты под контроль правительства Эйре и передать ему права в отношении этих портов, которыми пользовалась Британия по договору 1921 года. Эта мера оказалась достаточно спорной. Нашлись те, кто посчитал ее большой стратегической катастрофой, ослабляющей оборонную систему Соединенного Королевства в момент, когда международная ситуация неуклонно ухудшалась. Позднее мистер Черчилль охарактеризовал ее как «большой удар, нанесенный британской национальной жизни и безопасности» и «недальновидный пример умиротворения». Он назвал это «самым беспомощным актом, который только можно себе представить, тем более в такое время». Но мистер Чемберлен думал иначе. Ему казалось абсурдом, чтобы в то время, когда политика Британии и Содружества была направлена на успокоение и умиротворение Европы, была упущена возможность снизить у собственных границ напряжение, которое в последние годы приобрело угрожающую остроту, и устранение которого могло иметь далеко идущий эффект для Содружества в целом. Он установил чрезвычайно дружественные личные отношения с мистером де Валерой и, кроме того, надеялся, что подобная демонстрация британского доверия будет вознаграждена, например в случае войны, возможностью размещать производство британских боеприпасов в Ирландии, далекой от опасности нападения врага. В этом вопросе его ждало разочарование.
Король Георг беспокоился об успехе этих англо-ирландских переговоров и получал информацию об их непростом продвижении, кризисах, тупиках и уступках из длинных писем мистера Малколма Макдоналда, неутомимого государственного секретаря по делам доминионов. Эти отчеты король читал «с большим интересом, а временами с недоумением», и испытал явное облегчение, когда узнал от премьер-министра, что окончательный текст соглашения был подписан 25 апреля в 3 часа дня в его кабинете на Даунинг-стрит, 10. Премьер-министр добавил, что в конце церемонии подписания вручил мистеру де Валере полевой бинокль, который тот отдал капитану Хинтцену при аресте, случившемся почти двадцать два года назад, 30 апреля 1916 года, во время Пасхального восстания в Дублине.
Король был удовлетворен, что после многочисленных неудач и кажущихся тупиков соглашение было достигнуто. Свое одобрение он выразил в письме мистеру Чемберлену: «Я сердечно поздравляю вас и ваших коллег со счастливым окончанием переговоров, проходивших в последние месяцы, и я разделяю вашу уверенность, что в результате для отношений между двумя странами начнется эра растущего дружелюбия».
В то время высказывались надежды, что, возможно, мистер де Валера будет принят королем, который приветствовал возможность встретиться с этим бывшим мятежником, выступавшим против короны. Но в конце концов, такую встречу сочли неподобающей, и, несмотря на тот факт, что мистер де Валера продолжал определять судьбу Эйре до 1948 года, подходящий момент для его аудиенции у короля Георга VI так никогда и не наступил.
Глава 3Сумерки мираНоябрь 1937 – март 1939
Прошло не так много времени, и приверженность мистера Чемберлена политике умиротворения вызвала в правительстве его величества разногласия, которые в конечном счете побудили сначала государственного секретаря по иностранным делам, а потом первого лорда Адмиралтейства расстаться с командой премьер-министра. Настаивая на этой политике, мистер Чемберлен в основном преследовал цель добиться общего урегулирования в Европе посредством взаимных уступок со стороны всех стран и заключения четырехстороннего соглашения между Великобританией, Францией, Германией и Италией, которое гарантировало бы реализацию такого урегулирования. Однако, чтобы достичь конечной цели, необходимо было сначала ослабить ось и, если возможно, оторвать от нее Италию посредством двухстороннего соглашения, которое среди прочих уступок предполагало до сих пор откладывавшееся признание Британией итальянских завоеваний в Восточной Африке и права короля Виктора Эммануила именоваться императором Эфиопии. В то же время планировалось заключить аналогичное двухстороннее соглашение с Германией для урегулирования всех неразрешенных вопросов между ней и Британией.