В это время (июль 1940 года) король Георг по совету министерства иностранных дел отправил принцу Павлу длинное политическое письмо, содержащее информацию о военных действиях Великобритании, еще раз заявив о ее решительном намерении сражаться до победного конца. Послание короля, по-видимому, временно привело к желаемому эффекту в виде ужесточения позиции регента, но к концу октября произошли два события, которые снова повергли его в пучину отчаяния: немецкая оккупация Румынии и нападение Италии на Грецию.
Неспровоцированное нападение Италии на Грецию 28 октября было отмечено королем в дневнике со следующим комментарием: «Муссолини заявил Греции, что причина его ультиматума заключается в том, что она предоставила Великобритании возможности для размещения авиабаз и т. д., он пытается переложить всю ответственность на нас. В своей лживой пропаганде Муссолини превосходит Геббельса». И тем же вечером он уполномочил греческую службу Би-би-си транслировать свое послание греческому королю и народу. Он также разделил общее восхищение Британии мужественным и успешным сопротивлением греческих войск захватчику и с удовлетворением приветствовал бомбардировку итальянского военного флота в гавани Таранто авиацией флота в ночь с 11 на 12 ноября[155].
Открытие нового фронта на Балканах оказало непосредственное влияние на политику Югославии. Несчастный принц Павел оказался под огнем критики как со стороны Берлина, так и со стороны некоторых своих советников за нерешительность в отношении присоединения к оси, и 1 ноября он довольно подробно изложил свои проблемы в письме королю Георгу, в котором слишком ясно отразилось его подавленное душевное состояние. К сожалению, нужды самой Британии и предшествующие требования Египта, Турции и Греции исключали возможность предложить помощь Югославии, что еще сильнее усложняло задачу выразить принцу Павлу словами то, что могло бы ободрить его во все более усложняющейся ситуации. И все же король Георг, предварительно проконсультировавшись, ответил регенту 15 ноября, на этот раз личным письмом, написанным им собственноручно из Виндзорского замка.
«Мой дорогой Павел,
с тех пор, как я в последний раз писал вам в июле, мы так много думали о вас с Ольгой. Повсюду столько всего произошло, и за это время ситуация в вашей части мира стала намного более критической. Нападение Италии на Грецию приблизило войну к вам как никогда прежде.
Я осознаю, насколько трудным является ваше положение и что вам, возможно, придется пойти на уступки странам оси в несущественных вопросах. В то же время я уверен, что вы никогда не уступите, когда речь идет о суверенитете вашей страны, и я восхищаюсь умением и выдержкой, с которыми вы проводите эту очень сложную политику. Мне хотелось бы знать, считаете ли вы, что сейчас, учитывая ваше несколько уединенное географическое положение, настал подходящий момент поговорить с вашим мужественным соседом Грецией, а также с Турцией на предмет более тесного сотрудничества с этими двумя странами.
Я знаю, что вы остро нуждаетесь в вооружении разных видов, и мое единственное желание, чтобы мы могли снабдить вас им как можно скорее. Я уверен, вы понимаете, что это лишь вопрос времени, когда мы сможем это сделать. Конечно, из-за трагического падения Франции мы потеряли большую часть нашего вооружения, но я рад сообщить, что сейчас мы быстро восполняем наши потери и вскоре сможем удовлетворять потребности других стран, помимо наших собственных.
Вместе с этим письмом я посылаю вам несколько заметок, которые собрал в различных отделах, так как знаю, что вам будет приятно узнать, почему мы так уверены в окончательной победе.
Что бы ни ждало нас впереди, я верю: первый и жизненно важный раунд Битвы за Британию завершился в нашу пользу. Военно-воздушные силы сейчас действительно сильнее, чем когда-либо, и наша авиационная промышленность работает в полную силу как днем, так и ночью. И несмотря на так называемую „тотальную блокаду“, в нашу страну хлынули всевозможные поставки из-за океана и особенно из США.
Переизбрание президента Рузвельта стало для нас большим облегчением, поскольку его администрация смогла поставлять и будет продолжать снабжать нас многими важными „движущими силами войны“, которые дополняют наше собственное производство.
Я хотел бы, чтобы вы увидели духовный настрой наших людей здесь, который, несмотря на жестокие и беспорядочные бомбардировки в течение последних двух месяцев, поистине удивителен. Вы, кто, как я знаю, так любите Англию, поймете правдивость того, что я говорю».
Через два дня после отправки этого письма принцу Павлу король получил длинное обращение от греческого короля Георга с просьбой о помощи, обещанной Греции Британией. Греческий король настаивал на том, что ввиду неизбежности немецкого вторжения в Грецию для поддержания побежденных итальянцев союз ники должны предотвратить это вторжение, начав наступление в Греции как можно скорее. Он также предложил, чтобы Балканский фронт был отделен как можно дальше от Египетского фронта, во всяком случае в том, что касается действий авиации.
О чем король Греции не знал, так это о наступлении генерала Уэйвелла на итальянцев в Западной пустыне, которое уже было отложено из-за отправки помощи в Грецию и должно было начаться 9 декабря, и это, естественно, неизбежно сократило объем поддержки, которую предполагалось выделить для фронта на Балканах. Ввиду этих затруднений король Георг отсрочил свой ответ королю Греции до 13 декабря, когда британцы захватили Сиди-Баррани и погнали армию маршала Грациани через Ливию в сторону Бенгази. После дальнейших консультаций со своими министрами он подробно рассмотрел поднятые вопросы:
«Я был очень рад получить столь откровенное изложение ваших взглядов, как то, что содержится в вашем письме от 17 ноября, которое благополучно дошло до меня через адмирала Тёрла.
Прежде чем я попытаюсь ответить на ряд вопросов, которые вы поднимаете, я должен выразить вам, как мы все были рады тому, что ваши войска дали отпор итальянскому нападению. Это делает честь вашему народу, а также является замечательной данью вашим собственным неустанным усилиям по созданию передовых боевых сил. Из отчетов моих военных атташе мне хорошо известно, как много значит ваше личное внимание ко всему, вплоть до мельчайших деталей. Позиция Греции и поданный ею пример оказали самое обнадеживающее и стимулирующее воздействие на вашу страну и во всех уголках мира, где люди молятся о свержении Гитлера и Муссолини. Конечно, Англия никогда не забудет, что Греция сделала этой осенью и зимой.
Тезисы, которые вы излагаете в своем письме, в основном касаются помощи с воздуха. Сначала позвольте мне затронуть вопрос о масштабе. События последних нескольких дней покажут вам, почему мы не смогли выделить больше техники для использования в Греции. Мы готовили наступление против итальянской армии в Ливии, которая с начала войны представляла постоянную угрозу Египту. Устранение этой угрозы должно стать главной целью нашей средиземноморской стратегии. Мы не сможем свободно маневрировать до тех пор, пока Египет не будет полностью защищен, поскольку мне вряд ли нужно напоминать вам, что его потеря повлечет за собой крах наших позиций на Ближнем Востоке, а также крах Греции. Поэтому мы были обязаны, как в ваших, так и в наших интересах, проявить осмотрительность, даже рискуя разочаровать вас, и оценить степень помощи, которую мы могли бы оказать Греции, исходя из нашей оценки того, что нам потребуется для нашего наступления против итальянской армии в Ливии. Каким бы большим ни был ущерб, нанесенный в Таранто, он не был и не мог быть решающим, но операции, проводимые сейчас против итальянцев в Сиди-Баррани, будут иметь огромное значение для улучшения всей ситуации в Восточном Средиземноморье. Мы питаем надежду, что они также ослабят давление на ваши войска в Албании. Это наступление, результаты которого на сегодняшний день являются наиболее обнадеживающими, само по себе свидетельствует о нашей решимости сделать все возможное, чтобы выбить Италию, и доказательством того, что мы не пренебрегаем возможностью, которую вы нам предоставили.
Если в результате наших нынешних операций нам удастся уменьшить воздушную угрозу Египту со стороны Италии, я надеюсь, что можно будет рассмотреть возможность отправки подкрепления с воздуха в Грецию. Долгосрочное подкрепление неизбежно зависит от скорости, с которой мы сможем усилить наши авиационные подразделения в Египте. Как вы понимаете, ограничивающими факторами здесь являются перевозка грузов и наши собственные внутренние потребности перед лицом немецкой угрозы. Что касается уже доставленной к вам помощи с воздуха, то вы понимаете, что причина, по которой она казалась вам удручающе медленной, заключалась в необходимости проведения наземных приготовлений до прибытия самих самолетов и обеспечения им соответствующей противовоздушной защиты. Скорость, с которой любое дальнейшее подкрепление может достичь вас, будет в значительной степени зависеть от того же фактора, а именно от скорости, с которой ваши аэродромы и другие объекты могут быть построены в соответствии с вашими требованиями. Здесь вы могли бы нам очень помочь. Вице-маршалу авиации Д’Альбиаку и моему военно-воздушному атташе было сказано, что именно необходимо, и мы будем очень благодарны за все, что вы можете сделать, дабы гарантировать, что их запросы будут срочно выполнены заинтересованными органами власти.
Наконец, возникает вопрос о командовании британскими авиационными подразделениями, действующими из Греции. Я вполне понимаю ваше стремление иметь независимую команду, но боюсь, что на самом деле это может привести к результату, противоположному тому, на который вы рассчитываете. Силы, базирующиеся на ваших аэродромах, на самом деле являются лишь частью воздушной поддержки, которую мы вам оказываем, и она тесно связана с гораздо более широким планом нанесения удара по Италии, который обязательно должен контролироваться единым штабом; кроме того, наши подразделения в Греции зависят в вопросах снабжения и технического обслуживания от нашей организации в Египте. Существует также важный момент, связанный с операциями наших военно-воздушных сил и военно-воздушных сил флота, и планы могут быть одобрены только двумя их главнокомандующими, действующими в тесном сотрудничестве. Я думаю, вы согласитесь, что эти материальные соображения являются подавляющими; но, несмотря на это, могу заверить вас, что политика в отношении нанесения удара по Италии будет решаться здесь, а не в Египте, и что наши действия не будут ограничены чисто местными соображениями.