Позвольте мне закончить тем, с чего я начал, еще раз повторив, что все мы здесь испытываем глубокое восхищение подвигами греческой армии и духом вашего народа».
Военные успехи колебались то в одну, то в другую сторону. 28 марта 1941 года средиземноморский флот разгромил итальянцев в битве у мыса Матапан, но три дня спустя генерал Роммель, доставивший немецкое подкрепление в Северную Африку, начал свое контрнаступление, которое вынудило генерала Уэйвелла отказаться от большей части с таким трудом одержанных завоеваний.
Тем временем события на Балканах ускорили свой темп, и принц Павел стал жертвой собственной судьбы. 14 февраля Гитлер, решивший теперь помочь своему итальянскому союзнику как в Греции, так и в Северной Африке, вызвал югославского премьера и министра иностранных дел Цветковича и Марковича в Берхтесгаден и потребовал присоединения Югославии к странам оси и немецким войскам для вторжения в Грецию. 1 марта Болгария присоединилась к оси, и немецкие войска вторглись в Софию и Варну. 4 марта сам принц Павел тайно отправился в Берхтесгаден и на словах дал заверение, что Югославия последует примеру Болгарии. Конфликт волеизъявлений в Белграде разгорался до тех пор, пока наконец 20 марта не произошел кризис кабинета министров, в результате которого сербские министры предпочли подать в отставку, нежели принять условия Германии.
Великобритания в этот момент выступила с совместным заявлением. Мистер Черчилль обратился с предупреждением к югославскому премьер-министру, в то время как король Георг обратился с последним призывом к колеблющемуся, издерганному принцу Павлу. Министерство иностранных дел выдвинуло предложение в словесной форме, но король его отклонил. «Мне не понравился черновик, который мне показали, и я отправил ему личное дружеское письмо, – записал он в своем дневнике, добавив заметку, полную сочувствия: – Павел, должно быть, ужасно переживает, тем более что его регентство заканчивается через пять месяцев, и он, естественно, не хочет передавать Петру страну, ввергнутую в войну».
Послание самого короля было следующим:
«До меня доходят сообщения о том, что немцы оказывают на вас особенно сильное давление, чтобы вы подписали с ними соглашение, которое, несмотря на все оговорки, безусловно, станет, если руководствоваться современной историей, первым и фатальным шагом на пути к потере независимости и целостности вашей страны.
Югославия во многом обязана вашему вдохновенному примеру и стойкому руководству, поскольку две страны разделяют так много общих идеалов, и мы так долго были близкими друзьями, что я уверен, что мы можем положиться на вас в принятии правильного решения. Я абсолютно убежден, что как истинные интересы вашей страны, так и ваше опекунство требуют, чтобы ни одно соглашение подобного рода не подписывалось с немцами, слову которых никогда, а тем более сейчас, нельзя доверять. Мы рассчитываем на вас».
Но ни дружеский совет короля Георга, ни увещевания мистера Черчилля не смогли удержать лидеров Югославии от их рокового курса. Принц Павел и два его главных министра зашли слишком далеко, чтобы отступать. С одобрением принца-реагента Цветкович и Маркович снова отбыли в рейх. На этот раз их пунктом назначения являлась Вена, куда они отправились в строжайшей тайне, дабы не навлечь на себя гнев югославского народа. Там, во дворце Бельведер, 25 марта они подписали Пакт оси.
Продолжение последовало немедленно. Известие о подписании пакта дошло по белградскому радио до ошеломленных, а затем и разгневанных людей. Возвращение премьер-министра и министров иностранных дел на следующий день послужило сигналом для демонстраций возмущенных и агрессивно настроенных югославов. Принц-регент поспешил из Белграда в Загреб. На рассвете 27 марта в результате военного переворота, совершенного под предводительством генерала Душана Симовича, главнокомандующего военно-воздушными силами, было объявлено о прекращении регентства принца Павла и принятии власти королем Петром. Переворот получил поддержку церкви, армии и народа. Улицы Белграда оглашались криками: «Лучше война, чем пакт с Германией», и первым шагом правительства Симовича стало расторжение соглашения со странами оси, подписанное его предшественниками.
Принц Павел по прибытии в Загреб был проинформирован об установлении нового режима. Он сразу же вернулся в Белград, чтобы в ту же ночь уехать с семьей в Грецию[156]. «Бедный Павел, ему придется за многое ответить, и я боюсь за нынешнее положение на Балканах», – написал позже король в своем дневнике.
Реакция Гитлера на такой поворот событий в Белграде не заставила себя долго ждать, и 6 апреля началось совместное наступление немецких и болгарских войск на Югославию и Грецию. Ход операции ужасно напоминал события, произошедшие годом ранее в Нидерландах. Во исполнение обязательств по британским гарантиям, данных в апреле 1939 года, британские и новозеландские войска были немедленно направлены на поддержку Греции; но от армии генерала Уэйвелла, находящейся в тяжелом положении, удалось выделить слишком мало сил, чтобы остановить наступление немцев. 17 апреля югославская действующая армия капитулировала, хотя партизанское сопротивление продолжалось, и король Петр и его министры были эвакуированы Королевскими ВВС из Котора в Палестину. 23 апреля король Греции Георг перенес резиденцию своего правительства на Крит, а двумя днями позже над Акрополем уже развевалось знамя со свастикой. К 1 июня британские и греческие войска были изгнаны из Крита, и весь Балканский полуостров перешел под власть нацистов.
25 мая король Греции со своими министрами бежал с Крита и нашел убежище в Каире. Там он получил трогательное послание от короля Георга:
«Потеря Крита стала для вашего величества и для всех греков тяжелым ударом. Мы разделяем вашу беду, но мы также разделяем и ваши надежды. Новости, ежедневно поступающие к нам, доказывают, что трагедия Греции не сломила дух вашего доблестного народа, который проявил и продолжает проявлять небывалый в истории героизм и пренебрежение к обстоятельствам. Ваша страна потерпела поражение, но дух греческого народа остается непоколебимым, и слава его сопротивления переживет временное поражение. Воодушевленные примером Греции, мы продолжим борьбу, гордясь тем, что на нашей стороне те подразделения вашего флота, которые пережили битву, ядро новых греческих военно-воздушных сил и состав новой армии. Тем временем мое правительство узнало, что греческие общины за рубежом выражают свою решимость продолжать борьбу за победу и хотят знать, как они могут наилучшим образом помочь.
Я приветствую через ваше величество всех, кто сражался в составе великой греческой армии на материке, тех, кто сражался на Крите, и особенно раненых и потерявших близких; и я благодарю вас всех и каждого в отдельности за сотрудничество; за битвы, которые вы выиграли, за помощь, которую вы оказали моим солдатам; за тот огромный моральный удар, который вы нанесли ради нашего общего дела. Мы бесконечно благодарны вам и вашему народу, и мы всегда будем благодарны и никогда не забудем ни великого военного и государственного деятеля Иоанна Метаксаса, который сказал итальянцам: „Вы не пройдете“, ни его преемника Александра Коризиса, который сказал „Нет“ еще более могущественному врагу».
Таковым был год решающего сражения, когда Британия противостояла одна. Это были, пожалуй, самые важные двенадцать месяцев в жизни и правлении короля Георга VI. Несмотря на то что год начался и закончился омраченным тенью военного поражения и эвакуацией британской армии с Европейского континента, он также стал свидетелем окончательной победы в Битве за Британию и освобождения островной крепости, не от блокады, а от угрозы вторжения. Помимо этого, он видел народы Британии в их звездный час, когда суверен и его подданные вместе разделяли опасность, страдания и угрозу смерти; когда, по словам пророка Исайи, воспринятые королем Георгом как руководство, «каждый помогал ближнему своему; и каждый говорил брату своему – мужайся».
Историки будущего, оглядываясь на правление короля Георга, не могут не отдать должное величию Британии в то время, но они также не могут не ужасаться тому, насколько близко она оказалась к краю пропасти. Не пожертвуй Гитлер своими мечтами о немедленном вторжении в Британию или Россию и продолжай играть в политическую игру со Сталиным, не сосредоточил бы свои атаки на Средиземном море и на британском судоходстве и коммуникациях, исход решающей битвы мог стать совершенно иным! Если бы Роммеля отправили в Северную Африку до, а не после победы генерала Уэйвелла над Грациани; если бы Греция и Югославия не проявили отвагу и не оказали неповиновение, тем самым заставив Гитлера отложить дату своего нападения на Россию, каким катастрофическим мог бы быть результат! Эти «если бы» изменили бы ход истории.
По милости Божьей ничего этого не произошло. 22 июня 1941 года Британия больше не противостояла врагу в одиночестве, поскольку в тот день в 4 часа утра нападение Германии на СССР дало ей могущественного союзника, а менее чем через шесть месяцев японская агрессия принесла ей еще одного. Великий победоносный союз был основан в первую очередь на ошибках врага.
Глава 7Англо-американские отношения1939–1942
Среди множества выдающихся событий правления короля Георга VI нет ничего более важного, чем замена Франции Соединенными Штатами Америки как главного союзника Великобритании. События в Бордо и Виши летом 1940 года ознаменовали собой не только гибель Третьей республики, но и англо-французского партнерства, которое служило краеугольным камнем британской политики во время Первой мировой войны. Хотя Антанту возможно было бы восстановить, не вызывало сомнения, что Франция лишилась, по крайней мере временно, статуса великой державы, которым она так долго пользовалась, и что союз с ней больше не считался главным стремлением британской политики. Тотальная война должна была стать глобальной войной, а «глобальность» должна была оставаться руководящим принципом в послевоенном мире. В таких условиях мировоззрение Британии неизбежно изменилось. Она больше не искала главного союзника в старом мире Европы. Ее новый принцип политики должен был стать другим и обратиться в другую сторону.