Хелена не прогадала.
— Считайте, что все готово.
Эго Франко было больше, чем его ранчо в долине Напа. Как и ожидалось, он был взбешен вызовом в последнюю минуту, но подарки с извинениями успокоили его настолько, что он подписал сделку о приобретении без особых претензий.
Santeri Wines, один из самых дорогих винных брендов на рынке, официально стал дочерней компанией Russo Group.
Вместо того чтобы праздновать, я попрощался и направился по прямой из конференц-зала к машине, ожидавшей снаружи.
— Куда, сэр? —— спросил водитель.
— В АСФ. — Аэропорт Сан—Франциско. Я уехал без багажа, но Хелена позаботится об этом за меня. — Мне нужно срочно вернуться в Нью-Йорк.
Вивиан
Я не могла перестать дрожать.
Я вышла из ванной, кожа была ледяной, несмотря на халат, полы с подогревом и горячую ванну, в которой я отмокала последний час.
Был поздний вечер, прошло несколько часов после попытки ограбления «Lohman & Sons robbery», но я все еще торчала на полу выставочного зала с пистолетом под подбородком и злым взглядом.
Весь инцидент длился менее десяти минут, прежде чем прибыла подкрепленная охрана и нейтрализовала ситуацию.
Никто не пострадал, но я не могла перестать думать о том, что было бы, если бы.
Что, если бы подкрепление прибыло на минуту позже?
Что, если бы грабитель выстрелил первым, а вопросы задавал потом?
Что, если бы я умерла? Что бы у меня было за это, кроме шкафа, полного красивой одежды, и жизни, проведенной за правильным делом?
Я бы умерла, так и не побывав в пустыне Атакама для наблюдения за звездами или не влюбившись больше одного раза.
Я всегда думала, что у меня будет время, потому что мне было только двадцать с небольшим, черт возьми, и я должна была быть непобедимой в этом возрасте.
Слабый хлопок входной двери отвлек меня от моих мыслей, но мое сердце затрепетало от волнения.
Кто здесь был? Данте не вернется домой до завтра, и персонал уже был в доме. Даже если бы это было не так, они бы не стали так хлопать дверью.
Моя дрожь усилилась, когда звук шагов стал громче и дверь в мою спальню распахнулась.
Я схватил вазу с комода, готовая бросить ее в незваного гостя, пока не заметила темные волосы и жесткое, неумолимое лицо.
— Данте? — Мое сердце постепенно замедлилось, когда я поставил вазу на пол. — Ты не должен был вернуться до завтра. Что...
Я не успела закончить фразу, как он пересек комнату двумя длинными шагами и схватил меня за руки.
— Ты ранена? — потребовал он. Он осмотрел меня с головы до ног, выражение его лица было напряженным.
Что... ограбление. Конечно. Он был генеральным директором. Кто-то должен был рассказать ему о случившемся.
— Я в порядке. Немного потрясена, но в порядке. — Я заставила себя улыбнуться. — Ты должен были быть в Калифорнии до завтра. Что ты делаешь дома так рано?
— Была попытка ограбления в одном из моих флагманских магазинов, Вивиан. — В его челюсти напрягся мускул. — Конечно, я сразу же вернулся.
— Но сделка с Сантери...
— Закрыта. — Его железная хватка оставалась на моих руках, сильная, но нежная.
— О. — Я не могла придумать, что еще сказать.
День был сюрреалистичным, и еще более сюрреалистичным его сделало внезапное появление Данте.
Только тогда я заметила его помятую рубашку и взъерошенные волосы, как будто он провел по ним пальцами.
По какой—то причине от этого зрелища у меня на глаза навернулись слезы. Это было слишком по-человечески, слишком нормально для такого дня, как сегодня.
Пальцы Данте сжались вокруг меня.
— Будь честной, Вивиан, — сказал он, слова прозвучали одновременно успокаивающе и властно. — Ты в порядке?
Ты ранена, а в порядке ли ты? Два разных вопроса.
Внутри меня нарастало давление, но я кивнула.
Его глаза были темным штормом, а лицо испещрено морщинами гнева и паники. Когда я ответила, к этому добавился скептицизм, мягкий, но заметный.
— Он держал тебя на мушке, — сказал он, его голос стал ниже. Натянулся чуть сильнее. Обещая возмездие.
Давление давило на мои барабанные перепонки, невидимая сила затягивала меня глубоко под бушующий океан.
Моя улыбка дрогнула.
— Да. Не... — Я сделал глубокий вдох, пропуская воздух сквозь сжавшиеся легкие. Не плачь. — Не самое яркое событие моей недели, должна признать.
Тело Данте вибрировало от напряжения. Оно выпирало из его челюсти и свернулось под кожей, как гадюка, ожидающая удара.
— Он сделал что-нибудь еще?
Я покачала головой. Кислород убывал с каждой секундой, делая каждое слово трудным, но я продвигалась вперед. — Охрана добралась туда, пока никто не пострадал. Я в порядке. Правда. — Последнее слово прозвучало громче остальных.
Мышцы на его челюсти снова запульсировали.
— Ты дрожишь.
Правда? Я проверила. Да, дрожу.
Мелкая дрожь пробежала по моему телу. Мои колени дрожали, руки покрылись мурашками. Если бы не тепло и сила объятий Данте, я могла бы рухнуть на пол.
Я отмечала эти вещи отстраненно, как будто наблюдала за собой в фильме, в котором не была особенно заинтересована.
— Это холод, — сказала я. Я не знала, кто включил кондиционер в ноябре, но моя комната была как мясной шкафчик.
Данте погладил мою кожу большим пальцем. В его глазах плескалось беспокойство.
— Тепло включено, mia cara, — мягко сказал он.
Давление распространилось на мое горло.
— Ну, тогда, должно быть, он сломан. — Я продолжала тараторить, мои бесполезные слова были единственной нитью, удерживающей меня вместе. — Ты должен починить его. Я уверена, что ты скоро сможешь позвать кого-нибудь сюда. Ты... — Что-то мокрое стекало по моим щекам. — Ты Данте Руссо. Ты можешь... — Я не мог нормально дышать. Воздух. Мне нужен воздух. — Ты можешь все.
Мой голос треснул.
Одна трещина. Это было все, что потребовалось.
Нить оборвалась, и я сломалась, рыдания сотрясали мое тело, когда эмоции и травмы этого дня захлестнули меня.
Восторг от новостей о Бале Наследия, а затем ужас от ограбления.
Стук тяжелых ботинок о мраморный пол в этой холодной, мрачной комнате.
Металл против моей кожи и непоколебимое чувство, что если я умру сегодня, то сделаю это, так и не пожив. Не как Вивиан Лау. Не как я.
Руки Данте обхватили меня. Он не говорил, но его объятия были такими сильными и успокаивающими, что они стерли все мои сомнения.
Бурные воды сомкнулись над головой, заглушая свет.
Они швыряли меня взад и вперед, пока мое тело не затряслось от моих криков. Живот болел, глаза слезились, а горло саднило так, что было больно дышать.
И все равно Данте держал меня.
Я прижалась лицом к его груди, мои плечи вздымались, а он провел рукой по моей спине. Он пробормотал что-то по-итальянски, но я не смогла расшифровать его слова.
Я знала только, что в ледяной обстановке после ограбления его голос и объятия были единственным, что согревало меня.
ГЛАВА 16
Данте
Твоя кровь на моей рубашке, Бракс. — Я закатал рукава, скрывая пятно крови. — Это третий удар.
Он посмотрел на меня, его выражение лица было злобным под кровью и синяками. Он был привязан к стулу, его руки и ноги были связаны веревкой. Он был единственным из своих сообщников, кто еще оставался в сознании.
Двое других скорчились в своих креслах, их головы болтались, а кровь падала на пол ровной каплей. Несколько их конечностей согнулись под неестественным углом.
— Ты слишком много болтаешь. — Бракс выплюнул полный рот темно-красной жидкости.
Бракс Миллер. Бывший заключенный с многомильной судимостью, стальными яйцами и мозгом размером с грецкий орех.
Я улыбнулся, затем ударил его снова.
Его голова откинулась назад, и воздух наполнился болезненным стоном.
Мои ушибленные костяшки пальцев болели. В комнате, которую в шутку прозвали камерой для задержанных в моем штабе частной охраны, пахло медью, потом и густым, удушливым запахом страха.
После попытки ограбления в «Lohman & Sons» прошло два дня, дольше мы никогда никого не держали. Мои знакомые полицейские закрывали глаза на мою деятельность, потому что я экономил их время и силы, и я знал, когда нужно провести черту. Я никогда никого не убивал.
Пока что.
Но сейчас я испытывал чертовски сильное искушение.
— Первый раз был за попытку ограбления одного из моих магазинов. Второй... — Я протянул руку. Джулио положил что-то холодное и тяжелое в мою ладонь, его лицо было бесстрастным. — Это за угрозы моей жене.
Мой кулак сомкнулся вокруг оружия.
Обычно я позволял своей команде разбираться с такими неприятными делами. Ограбление, вандализм, неуважение. Они были неприемлемы, но безличны. Не более чем преступления, которые нужно наказать и показать пример самым жестоким и, следовательно, эффективным способом. Они не требовали моего личного внимания.
Но это? То, что Бракс сделал с Вивиан?
Это было чертовски личное.
Новое цунами ярости прокатилось по мне, когда я представил, как этот кусок дерьма передо мной направляет на нее пистолет.
Она еще не была моей женой, но она была моей.
Никто не угрожал тому, что принадлежало мне.
— Значит, она твоя жена. — Бракс кашлянул, его бравада пошатнулась, но осталась нетронутой. —Я понимаю, почему ты расстроен. Она красива, хотя она была бы гораздо красивее, если бы кровь окрасила ее прекрасную кожу.
Его ухмылка была насмешливой и пунцовой, он был слишком глуп, чтобы понять свою ошибку.
Как я и говорил, мозг размером с грецкий орех.
Я надел кастет, подошел и откинул его жалкую голову назад.
— Я не тот, кто слишком много болтает.
Секунду спустя воздух прорезал вопль агонии.
Это нисколько не ослабило гнев внутри меня, и я не останавливался, пока вой не прекратился совсем.
Я оставил своих людей убирать беспорядок в камере.
Я был близок к тому, чтобы убить Бракса, но ублюдок выжил, едва-едва. Завтра он и его сообщники сдадутся полиции. Это была гораздо более привлекательная альтернатива, чем оставаться с моей командой.