Мы с Изабеллой снова замолчали, но мои мысли все время возвращались к темноволосому итальянцу.
Мы поцеловались, и Данте подарил мне не один, а два умопомрачительных оргазма, после чего сразу же отключился.
Ничто не могло сравниться с унижением, когда я умоляла его о сексе, а он оставлял меня невредимой. По крайней мере, успешно (я надеялась) разыграла всю ночь как ошибку.
Стук прервал мое внутреннее смятение.
— Войдите.
Вошла Шеннон, держа в руках экстравагантный букет красных роз. В тонкой хрустальной вазе их было не менее двух дюжин, и их аромат мгновенно наполнил комнату сладостью.
Изабелла села, ее глаза блестели, как у репортера «Страницы номер шесть», который узнал сочный светский секрет.
— Это только что пришло для тебя. — сказала Шеннон со знающей улыбкой. — Куда ты хочешь, чтобы я их положила?
Мое сердце подпрыгнуло в горле.
— На мой стол, спасибо.
— О Боже! — Изабелла подбежала к моему столу, как только закрылась дверь. — Эти розы, должно быть, стоят сотни долларов. По какому случаю?
— Понятия не имею, — призналась я.
Удивление и удовольствие боролись за доминирование в моей груди.
Данте никогда раньше не присылал мне цветов. Со времен Бали наши отношения сгладились до гражданского сожительства и случайных совместных ночных перекусов, но мы все еще не были нормальной парой.
Я не могла представить, почему он посылает мне розы именно сейчас. Это был не праздник, не годовщина или чей-то день рождения.
— Просто потому что цветы... Самые лучшие.
Изабелла провела пальцами по бархатистому лепестку.
— Кто бы мог подумать, что Данте Руссо такой романтик?
Удовольствие пересилило удивление.
Я осмотрела экстравагантные цветы, пока не нашла крошечную открытку с моим именем на лицевой стороне. Я перевернула ее, и мой желудок упал.
— Это не от Данте.
— Тогда кто же это... ох.
Глаза Изабеллы расширились, когда я показала ей записку.
Вивиан,
С запоздалым Новым годом. Я думал о тебе в полночь, но у меня не хватало смелости отправить тебе это до сих пор. Надеюсь, у тебя все хорошо.
С любовью, Хит.
P.S. Я здесь, если ты когда-нибудь передумаешь.
В моем желудке бурлил коктейль из разочарования, тревоги и смятения. Кроме смс про Рождество, я не разговаривала с Хитом с блошиного рынка. То, что он послал мне цветы, имело еще меньше смысла, чем то, что их послал Данте.
— С любовью, Хит. — Изабелла сморщила нос. — Сначала он появляется в Нью-Йорке и случайно сталкивается с тобой, теперь это. Мужчине нужно двигаться дальше. Вы расстались много лет назад, а ты...
— Кто такой Хит? — Черный бархатный голос перевел мой взгляд на вход.
Угольный костюм. Широкие плечи. Выражение лица такое же мрачное, как и его голос.
Мой пульс участился.
Данте стоял в дверях, держа в руках коричневый бумажный пакет, его глаза сверкали, как осколки вулканического стекла на фоне мягких роз.
Его тело было опасно неподвижным, как затишье перед бурей.
— Эм... — Я бросила панический взгляд на Изабеллу, которая спрыгнула со стола и подняла с пола свою сумку.
— Ну, это было весело, но мне пора идти, — щебетала она слишком ярким голосом. — Монти начинает капризничать, если я не кормлю его вовремя.
Предательница, — прокричал мой взгляд.
Извини, — пробормотала она. Удачи.
Я больше никогда не позволю ей работать в моем офисе.
Она прошла мимо Данте, неловко похлопав его по руке, а я смотрела, скручиваясь желудком, как он подошел и положил бумажный пакет рядом с букетом.
Он перевернул записку и без слов прочитал ее, его челюсть тикала в ритм с каждой секундой.
— Это подарок на Новый год. — сказала я, когда молчание стало слишком гнетущим. — Как бокалы для шампанского, которые нам купила мама.
Тик. Так. Тик. Так.
Я не изменяла Данте и не искала Хита сама. Мне не за что было чувствовать себя виноватой.
Тем не менее, мои нервы трещали, как ветряные колокольчики в торнадо.
— Это не бокалы для шампанского, mia cara.
Данте бросил записку так, как бросают больную тушу.
— Они также не от твоей матери, что возвращает меня к моему вопросу. Кто такой Хит?
Я тихонько вдохнула для храбрости.
— Мой бывший парень.
Глаза Данте сверкнули.
— Твой бывший парень.
— Да. — Я не хотела лгать, и Данте, вероятно, мог бы узнать, кто такой Хит, щелкнув пальцами.
— Почему твой бывший парень присылает тебе розы и любовные записки? — Бархатистый тон не изменился, но опасность подкралась ближе к поверхности.
— Это не любовная записка.
— А по мне, так чертовски похоже. — Если бы Данте стиснул зубы еще сильнее, они бы рассыпались в пыль. — Что он имеет в виду, говоря, что ты передумала?
— Я рассказала ему о нашей помолвке несколько месяцев назад. — Если уж говорить правду, то лучше сказать всю правду. — Он появился в Нью-Йорке и намекнул, что готов дать нашим отношениям еще один шанс. Я отказалась. Он ушел. Конец.
Глаза Данте были почти черными.
— Очевидно, не конец, учитывая этот прекрасный букет, который он тебе прислал.
— Это просто цветы. — Я понимала, почему он расстроен, но он превращал это в нечто большее, чем было на самом деле. — Они безвредны.
— Какой-то ублюдок посылает тебе цветы, и ты хочешь сказать, что они безвредны? — Он снова поднял открытку. — Думал о тебе в полночь. Надеюсь, у тебя все хорошо. С любовью, Хит. — Сарказм утяжелял текст. — Не нужно быть гением, чтобы понять, что он делал, когда думал о тебе в полночь.
Разочарование пересилило мое неуместное чувство вины.
— Я не могу контролировать то, что делают или говорят другие люди. Я сказала ему, что не заинтересована в том, чтобы снова быть вместе, и я скажу ему об этом снова, если он будет настаивать. Что ты хочешь, чтобы я сделала? Получить запрещающий судебный приказ против него?
— Вот это отличная идея.
— Это нелепая идея.
— Ты все еще любишь его?
Этот вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я могла только ошарашенно смотреть на него, пока не подобрала единственное слово, которое смогла найти.
— Что?
— Ты все еще любишь его?
— Мы расстались много лет назад.
— Это не отвечает на мой вопрос.
Я сместилась под тяжелым взглядом Данте.
Любила ли я Хита? Он был мне небезразличен, и я скучала по тому легкому общению, которое у нас было. Наш разрыв опустошил меня.
Но я уже не была тем человеком, которым была, когда мы встречались, и время притупило мою сердечную боль, превратив ее в далекое эхо того, чем она когда-то была.
Когда я думала о Хите, я думала о том, как удобно быть любимой. Я не должна думать о нем.
Но если бы мне не нужно было выходить замуж за Данте, и я могла бы вернуться к Хиту, не оттолкнув родителей, я бы сделала это?
Моя голова раскалывалась от нерешительности.
— Это не имеет значения, — наконец сказала я. — Я помолвлена с тобой и не собираюсь снова встречаться с Хитом.
Мой ответ только разжег огонь в глазах Данте.
— Я не хочу, чтобы моя невеста тосковала по другому мужчине до, во время или после свадьбы.
— Почему это имеет значение? — Мое разочарование вылилось в торопливые слова. — Ты получишь доступ на рынок и деловую сделку в любом случае. Перестань притворяться, будто это обычная помолвка. Это не так. Мы могли целоваться и... и стать немного ближе, но мы не влюбленная пара. Ты твердишь мне это снова и снова. Я тоже. Но ты не можешь диктовать мне, что я чувствую или о ком думаю. Это не часть соглашения.
После моей тишины воцарилась тишина, настолько густая, что я почувствовала ее вкус в горле.
Мы с Данте смотрели друг на друга, воздух между нами потрескивал, как перетертый электрический провод.
Одно неверное движение, и он сожжет меня заживо.
Я приготовилась к взрыву, крику или какой-нибудь завуалированной угрозе.
Вместо этого, спустя секунды, показавшиеся часами, он повернулся и вышел, не сказав ни слова.
Дверь за ним закрылась, и я привалилась к столу, внезапно обессилев. Я прижала ладони к глазам, мое горло сжалось.
Каждый раз, когда мы продвигались вперед, мы делали два шага назад.
В один момент я подумала, что Данте, возможно, испытывает ко мне чувства. В следующую минуту он отгородился от меня, как нежеланный пасынок на морозе.
Пещерный человек в старой рекламе Geico общался лучше, чем он.
Что он вообще здесь делал? Офис Данте находился в нескольких кварталах от моего, но он никогда раньше не заходил ко мне на работу.
Мой взгляд зацепился за оставленный им бумажный пакет.
После секундного колебания я открыла его, и мой желудок опустился самым странным образом.
На дне пакета, между завернутыми в бумагу столовыми приборами и множеством соусов, лежали две коробки с едой на вынос из моего любимого ресторана суши.
ГЛАВА 22
Вивиан
— Будь внимательна, Мичетта, а то отрубишь себе палец. — Грета неодобрительно хмыкнула. — Никто не хочет видеть человеческие куски в своем ужине.
— Прости, — пробормотала я.
Я попыталась обуздать свои блуждающие мысли и сосредоточиться на текущей задаче.
Если бы мама увидела меня сейчас, измельчающую чеснок в старом кашемировом свитере и джинсах, у нее случился бы приступ коронарии. Лаус не трудилась на кухне и не носила одежду прошлого сезона, но я наслаждалась бездумным комфортом готовки.
Я пригласила Изабеллу и Слоан на ужин, и мы решили, что девичник будет веселее, чем официальные посиделки.
Мы были правы.
На кухне пахло, как в задней части деревенского тосканского ресторана. На плите кипел томатный соус, на полках стояли миски с травами и приправами, а искрящаяся терпкость свежих лимонов придавала аппетитным ароматам дополнительную изюминку.
В другом конце кухни Изабелла нарезала стручковую фасоль, а Слоан готовила нам свой фирменный мартини. Грета, которая отказывалась оставлять нас без присмотра, порхала по комнате, проверяя дюжину разных вещей и ругая нас, когда мы неправильно готовили еду.