– Але, к вам тут гости пришли.
– Да, я в курсе, пропустите.
– Нет, мы не можем. Мы пускаем внутрь только по документам.
– А у них они есть?
– Не знаю. Это не моя работа узнавать.
Звоню прелестным девушкам на трубу, так, мол, и так. Оказалось, у обеих есть паспорта. «Ок, – говорю, – проходите». Снова звонок с ресепшена:
– Але, к вам тут гости.
– Да, я в курсе, пропустите.
– Нет, мы не можем.
– ?
– Вы должны спуститься.
– Блин, я на 24-м (типа) этаже. Зачем?!
– Спускайтесь, разберемся. И захватите «Карточку постояльца»!
Ок. Спускаюсь.
На ресепшене сидят, нет, не сидят, а стоят и прямо нависают над моими хрупкими и нежными гостьями три (!) тетки и чуть ли не на просвет проверяют их паспорта. И два охранника. На всякий случай. Подхожу.
– К вам тут гости.
– Да, я в курсе, пропустите.
– Нет, мы не можем.
– ?
– Мы пускаем только по документам и только до 23.00. А сейчас уже 22.30. Кто это и зачем они хотят пройти в нашу гостиницу?
Мысленно я уже почти начал принимать массаж у себя в номере, поэтому, сохраняя совершеннейшее спокойствие, говорю. Нет, не так. Сделал драматическую паузу, облокотился на стойку и доверительным голосом сообщаю женщине на ресепшене. Немного даже как бы по секрету (слегка копируя Бенисио Дель Торо в «Страхе и Ненависти в Лас-Вегасе»):
– Это друзья. Все нормально. Мы, видите ли, музыканты. А они, если вы понимаете, что это, – журналисты. И мы уезжаем в 6 утра. А им надо взять интервью. Когда же это делать, если не сейчас? А?
Тетка видит, что делать нечего. Но, чтобы «сохранить лицо», берет у меня «Карточку постояльца» и 15 минут (!) выписывает пропуска (!) прелестным журналисткам.
Отвлекаясь от темы, замечу, что я говорил правду. Наутро мы действительно уезжали. А любую красивую девушку с легкостью можно назвать журналисткой. И никакого образования, кроме данного им от природы, не надо. Да вы телевизор включите, и все увидите. И вообще, кто мы все в этой жизни, как не журналисты, пытающиеся взять интервью у вечности? Ну да сейчас не об этом.
Короче, поднялись мы на этаж. Там за огромным столом сидит горничная (женщина хорошо за 50):
– Так, это что у меня тут такое?! Документы покажите!
Меня уже это перестало веселить, но не в смысле, что я расстроился или разозлился, а наоборот. Понимаю, что сейчас просто начну ржать и не смогу остановиться. Ну такие они все смешные, все эти маленькие «начальнички». Такие важные и надутые. А главное, как представишь, что они думают у себя в голове! Как каждую секунду убеждают себя в своей важности в этом мире. Смех, да и только! Поэтому я решил пойти по пути наименьшего сопротивления.
– Это проститутки, – говорю, – все нормально!
– А, – успокоилась горничная, – тогда все нормально.
И, потеряв к нам интерес, продолжила писать что-то в своей книге регистрации.
Ок. Заскочив к себе в номер за зубной щеткой и парой дополнительных флаконов небесного нектара, я предупредил А., что ночевать в номере не буду, и он может спокойно спать. А сам с девушками ушел в номер к Б. Благо номера, напомню, двухкомнатные.
Горшок в ДС «Юбилейный». 1 февраля 2003 года. Фото А. Федечко
Только мы расселись за столом (нет, столы там неудобные, поэтому я придумал расстелить скатерть и покрывало на полу, а сверху разложить напитки и закуски), так вот, только мы возлегли, как древние греки, и приступили к предварительной дегустации нектара, как… Трах! Бабах! Бумс!
Это охрана ломится в мой с А. номер. Ведь гостей зарегистрировали именно туда. А надо вам сказать, что мой друг А. уже лег спать, да и вообще кому понравится, если его будят без дела? Короче, звукопроводимость в гостинице прекрасная, мы насладились дискуссией трех (судя по крикам) охранников, желающих видеть наших гостей, и А., который спросонья искренне не понимал, чего от него хотят. Потом охрана поняла, что ничего им не обломится, и начала… что? Конечно, орать на всю гостиницу, мол, «мы вам тут сейчас устроим». А мой друг А. тоже наконец проснулся и стал орать еще громче, что он хочет спать, а его забодали тупые секьюрити. Впрочем, ему это быстро надоело, и, закрыв дверь перед носом визитеров, он пошел досыпать.
Но не такая охрана в «Ленинградской», чтобы отступать на полпути. Сразу же раздался стук в соседний номер, то есть в номер, где в тот момент находился я.
– Тут-тук.
– Кто там? – говорю я через закрытую дверь.
– ОХРАНА!
– Не вызывал я никакой охраны, – стараюсь говорить спокойно, хотя от осознания дебилизма окружающих начинаю потихоньку складываться от смеха.
– Откройте, это охрана! – не сдаются за дверью.
Тут я решил (точнее, мне намекнула Z.), что это развлечение уже наскучило, поэтому применил универсальную фразу для окончания разговоров:
– Пошли на х*й!
За дверью раздалась тишина (если можно сказать про тишину, что она «раздалась»), а потом, слышу, один (видимо, главный) охранник говорит другому:
– Так, ты иди по этой стороне, а мы по этой.
И они пошли в обе стороны. И начали стучаться во все двери и будить постояльцев. Напомню, что уже вовсю шел двенадцатый час. Но наша история не об этом.
Ну, в общем, так. То да се. Слово за слово, конем по столу. Часов в 8 утра прелестные девушки упорхнули, счастливые и довольные жизнью, подобно двум созданиям эфира. К нашему взаимному удовольствию. А уже примерно в 9 передо мной встала острая необходимость спуститься вниз за постнектаром. Что такое постнектар? Ну, знаете ли, если ты весь вечер потребляешь нектар, веселишься и все такое, то потом он, естественно, заканчивается, сколько ни бери. А наутро необходимо идти куда-то за постнектаром. Такова традиция. И кто мы такие, чтобы эти традиции менять? Да и вообще, что, кроме традиций, отличает нас от животных? Ничего. Вот я и пошел.
Дошел по этажу до лифта. Там сидит горничная (уже другая). Вызвал лифт, весь в предвкушении наступления равновесия. Как душевного, так и телесного.
– Ключи сдаем, молодой человек! – раздается сзади.
– Они у меня в номере у друга, а он еще спит.
– Вы не можете выйти из номера, не сдав ключи!
В эту ночь я почти не спал, да и нектар, когда его слишком много, не очень полезен для здоровья. Тем более что чересчур усердное познание жизни вообще и некоторых ее законов в частности этой ночью привело мой организм к тому, что реальность он осознавал особенно ярко. И от осознания этого меня мутило. А тут еще эта дура с ее правилами, а?!
Поэтому я включаю вежливого себя и отвечаю максимально адекватно, причем стараясь говорить медленно и с большими паузами:
– Вы понимаете, у нас номер двухместный. Так вот мой приятель, он спит еще. А я иду вниз в ресторан. Боржом мне нужен. А двери, то есть замки у вас в дверях, устроены так, что дверь нельзя захлопнуть. Она открывается и закрывается только ключом. Старая такая система. Вы не можете этого не знать. Так что если я уйду куда-то, закрою дверь и сдам вам ключ, то мой друг не сможет выйти.
Лифт подъехал, и я даже успел сделать шаг внутрь. Будущее манило. Но конь там был. Конь. Просто конь.
– Сдавай ключи, я кому сказала! – тетка пулей вылетела из-за своего стола и просунула часть своего туловища в уже закрывающуюся дверь лифта. Тем самым заблокировав его.
Поняв, что просто так мне не уехать, а идти пешком с 24-го (типа) этажа выше моих сил, я по возможности спокойно и без лирических пауз еще раз объяснил несчастной (с моей точки зрения) женщине свою точку зрения. И делать я это старался действительно спокойно и умиротворенно, поскольку весь мой внутренний мир, все накопленные за ночь сокровища (включая курицу-гриль) стремились соединиться с миром внешним. Иными словами, мутило меня сильно, да и холодный пот уже выступил, но (!) это была самая маленькая из моих проблем. Ну, а что вы хотите? Такова судьба всех естествоиспытателей. Как писал о нас великий Мао (не Цзедун, даже не родственник): «Судьба ваша – судьба, охватившая век!» Что бы он там ни имел в виду.
– Я сейчас охрану позову!
О, мироздание! За что ты так со своими созданиями! Причем ловишь нас именно в самые неподходящие моменты. А?! Можно, конечно, спорить, кто кого создал, но среди моих друзей и даже просто знакомых (как мне кажется) нет таких, кто бы придумал себе такую судьбу: с дикого (и, как всегда кажется, незаслуженного и необоснованного) бодуна объясняться с не самой сметливой горничной, да еще визжащей на са-а-а-а-амых высоких частотах. Са-а-а-а-амых, я вам говорю, понимаете?!
– Зови, – говорю. Понимая, что я заперт на этаже, и втайне надеясь, что охрана если не умнее, то хотя бы звуки будет издавать в более низком диапазоне.
Приезжает охрана. Не люблю называть женщин старше меня «тетка», хотя некоторых только так и можно назвать, поэтому в дальнейшем будем звать горничную просто Г. Итак, Г., к моему удивлению, достаточно подробно объяснила сложившуюся ситуацию.
– И че? – не совсем культурно и по-русски, но довольно по делу высказался охранник.
– А вдруг он дружка своего прирезал (так и сказала – «дружка прирезал»), а сам теперь в бега?! – сказала Г.
Поняв, что дискуссия движется в не позитивном направлении, я решил свернуть на знакомую Г. и охраннику тему.
– Брильянтовая моя, ну зачем такие строгости?!
– Чужие здесь не ходят, – упорствовала Г.
– Но я ведь прямо с вашего поста могу вызвать вагон проституток, буклетами которых заполнен мой номер, и тут будет толпа посторонних. Может, вы меня выпустите вниз? Вернусь, обещаю.
Почувствовав, что я дал слабину, Г. стала говорить со мной спокойно и даже как-то свысока. Будто объясняя прописные истины недалекому, но все же человеку.
– У нас все девочки проверенные. И вообще у нас чеченцев нет. У нас красная крыша, – с гордостью сообщила она. И прямо дух Дзержинского пронесся над нами…