Просто понимаешь, друг мой читатель, это очень скользкий путь. Особенно для нашего брата-рок-н-ролльщика. Вот смотри.
Сначала ты заводишь на концертах «плейбэки» с дополнительной второй гитарой.
Князь и Горшок в ДС «Юбилейный». 1 февраля 2003 года. Фото А. Федечко
Потом и свою заводишь туда же в фонограмму. И не со зла, а просто потому, что звук «живой» гитары и гитары в фонограмме разный, и это в зале слышно, что он из разных мест.
Потом прописываешь туда же хоры. Чтобы не напрягаться и не орать. И между тем на выходе все звучало.
Потом вокалист добавляет туда свой вокал. Не как замену своему, ты не подумай, а просто для «объема».
Потом и барабанщик думает, а я что, дурак, что ли? И так далее.
И постепенно вся тяжесть работы на концертах перекладывается на фонограмму. А чтобы зрители думали, что тебе играет живая группа, на сцене включаются все комбики и прочие вещи. И на концертах звучит как фонограмма, так и живые инструменты.
Повторюсь, что ничего плохого в этом нет. Можно играть на концертах вообще без «фанеры». Можно со 100 % «фанерой». Можно с «минусовкой», это когда вживую только голос, а все остальное в записи и музыканты для мебели стоят. Можно и гитару записать в фонограмму, и самому вживую сверху играть. Можно все. Вопрос: кому и зачем? И когда это перестает быть честным панк-роком и становится «попсой и фанерой». В этом абзаце я говорил не о нашей группе, а о ситуации в целом.
А в нашем с Цвиркуновым дружеском взаимном подкалывании победил он. После того как мы уже отыграли, я подошел к нему.
– Все равно, Цвирк, ты играл под «фанеру»! Да и вообще, тебе не западло на концертах? Это же даже не ты эту гитару записал, а Леонтьев, его даже на сцене нет!
– Ничего-то ты и не понимаешь, – сказал мне Яша с отеческой улыбкой, – зато теперь я могу как угодно вяло по струнам рукой водить, а на качестве звука это не отобразится.
Уф, надеюсь, я внес ясность, и ты понял, что же такое эти «плейбэки».
А «эндорсество» – это когда какая-то фирма дарит тебе гитару или еще какую аппаратуру просто за то, что ты играешь в крутой группе и на всех углах эту фирму рекламируешь. Кстати, вот еще смешная история. А то что мы все о грустном. Отвлечемся.
Однажды Цвиркунов нарыл нам на точку два комбика «Vox». «Эндорсмент», типа. Хорошие такие комбы, ламповые. И вот собрался Леонтьев из группы уходить. (Напомню, что в первый раз ушел он немного раньше меня, так что я всю картину наблюдал в красках и ролях.) И не просто он собрался уходить, а еще наговорил всякого Горшку. Мол, фанаты ваши – убогие ПТУшники и всякое такое, не будем перечислять. И в числе прочего сказал, вот я ухожу и один из комбиков с собой забираю. На что Горшок, естественно, взвился, мол, а с какого перепугу?! Комбик дали не тебе лично как Леонтьеву – «офигенному» гитаристу, а гитаристу группы «Король и Шут». Так что не трогай. На принцип пошел, короче. А Леонтьев: «Ни фига! Люди, которые раздают комбики, разбираются в музыке! Они лично меня наградили, а на группу твою им плевать!» Смех, да и только.
Спорили они, спорили, и в итоге Леонтьев замылил комб, сказав Горшку, что никогда он не был членом группы, а был всегда сессионником, стало быть, и отдавать ничего не надо.
Но Горшок не остался в долгу. «Скажи, – говорит, – тогда это при всех и несколько раз». (А дело было на репетиции, то есть и так при всех.) И Леонтьев, как на собрании, сказал громко, мол, я никогда не был членом группы, а был сессионником, и комбик не отдам. Мне так смотреть на это было ну просто смешно, да и Горшку тоже, хотя он и злился немного. Помню, я еще спросил его после репетиции: «А на хрена ты это все затеял, с этими смешными признаниями, ведь и так все было ясно». А Горшок мне отвечает: «А это типа, чтобы он отрекся, а я как в книжке… (подумал) не то жаба-искуситель из Библии, не то змей-отрешитель из Евангелия». Смех, короче, да и только.
Маленькое отступление закончилось
Князь: Была еще одна смешная история. Когда мы с Горшком начали регистрировать наши авторские права в РАО, Цвиркунов подошел к Горшку и сказал: «Миша, а я считаю, что целесообразно было бы и нас всех включить в авторские права». Горшок тогда сказал: «Я тебе сейчас голову откушу, Яша, ты че, ты что-нибудь сделал? Или хоть одну песню написал, что ты лезешь в авторские права?»
Он: «Нет, но я считал, что так будет справедливо. Зачем ты так ругаешься?»
Горшок об авторстве песен
https://balu.kroogi.com/ru/content/3296208-QR-code-38.html
Читатель: Смешно. А еще?
Тут в телефонной трубке, по которой мы с тобой, читатель, и с Князем говорим, раздался чудовищный звук. Как будто гусеница неудачно слонику в хобот пукнула.
Балу и Читатель (хором): Что это?
Князь: Это был звук, как я попил.
Балу: Так я и напишу – всосал. Или пососал чаю.
Князь: «Пососал чаю», кстати, нормально звучит.
Балу: Осторожно, читатель, Князь иногда ляпнет что-нибудь, а потом это выражение привалится к тебе, не отлепишь!
Читатель: Поздно… Итак, в истории про группу мы остановились на альбоме «Пососал чаю»… Тьфу, началось! На альбоме «Продавец кошмаров», а в оценке Князем музыкантов «Короля и Шута» – на Якове.
Князь: Верняк. После ухода Ренегата мы записали альбом «Продавец кошмаров», а Яков с Сажиновым взяли на себя ответственность за гитарный саунд группы.
Читатель: Прозвучало имя Паши Сажинова. Может, теперь о нем?
Князь: Запросто. Паша появился в «Короле и Шуте» точно не помню когда, и появился он как звукорежиссер. Сперва был скромным, худым и невзрачным, но потом резко прибавил в весе и стал куда более заметным. Одним из первых концертов, на которых он присутствовал, был акустический концерт в ДК Ленсовета в Питере. Затем его хотели снять в массовке в клипе на песню «Проклятый старый дом», и он даже прошелся с нами по полю, но потом был резко вызван в город для помощи в сведении нового альбома группы. Он проработал много лет звукачом, а потом Горшку пришла в голову мысль за активное участие в репетиционном процессе повысить его до клавишника группы, реализовав Пашину мечту быть клавишником. Этот процесс произошел примерно в тот период, когда уходил Ренегат. Собственно, Паша исправно работал и мог дать квалифицированный совет по части музыки. За его КПД и правильные приоритеты в отношении работы я привлек его к своему сольнику «Любовь негодяя», и большую часть музыкантов для проекта он помог мне найти. Когда я создал группу «Княzz», то первым делом пригласил Пашу на клавиши. Он всегда был рад вписаться в новый музыкальный проект, но произошел курьез: Горшок приревновал и запретил Паше появляться у меня на репетиции. Паша не смог разрулить эту ситуацию по двум причинам: Горшку в той ситуации лучше было не возражать, а, во-вторых, Миха предложил ему место почетного клавишного аранжировщика в «Тодде». В тот период формировался определенный негатив между моим выбором создать свою группу и отношением к этому бывших коллег, поэтому вскоре мы оказались вне всякого контакта друг с другом. Да, мне тупо объявили войну, причем Горшок обижался, что я не пошел с ним в «Тодд», и это было ясно как день. А позиция остальных мне не ясна. Понимаю, что начальник может что-либо запрещать, но у каждого своя голова на плечах есть.
Читатель: А почему ты не пошел с ним в «Тодд»?
Князь и Горшок на Премии Fuzz. 9 апреля 2005 года. Фото Л. Семеновой
Князь: Да я вообще не понимаю, почему мне такие вопросы задаются? Люди со стороны вообще ни фига, что ли, не видят? Разжую еще раз: я фанат старой идеи «Короля и Шута». Это мой мир. Это лучшее, что я умею, и отказываться от этого я не готов. Я жил этим миром и шел всегда с Михой на компромиссы, чтобы сохранить наш союз и нашу идею. Он тоже шел со мной на компромиссы. После «Продавца кошмаров», а до этого в «Бунте на корабле» наш стиль несколько поменялся. Ну, допустим, «Бунт» был экспериментальным и проходным, но «Тень клоуна», на мой взгляд, скучноват. Что-то в нем исчезло. Мне стало неинтересно писать стихи на некоторые Михины песни, а в свою очередь на музыку «Американского MTV» я предлагал очень неплохую идею в старом стиле, но Миха уперся в то, что написал сам. Плюс он заморочил одного нашего знакомого, который мог писать по-украински, сделать песню про Махно. Вместо сказочных героев Горшок замутил татуировку с распятой анархией. После песни «Марионетки» он мне сказал, что очень удачный вариант текста, пиши меньше историй и больше вот такого, образного и даже символичного. Стоит ли говорить, что Миха всегда во всех интервью хвастался, что мы делаем крутые тексты – истории, басни, хоррор, а не всякий там символизм. А тут сам просит отойти от ранее положенного стиля. И музыку он тоже начал причесывать. Параллельно он с огромным трудом начал какие-то песни все же доделывать до конца. Возникла в «Театре Демона» еще одна странная песня – «Защитники». Походу он решил, что надо привлечь новую аудиторию, постепенно уйти от сказок. На почве не то стратегических, не то личных соображений. Я был уверен, что его накручивает кто-то, но не мог понять кто. Что-то много лишнего, наносного подмешивалось в нашу работу, и я почувствовал еще одну опасность – потерю интереса к нашему творчеству в себе. А это был бы конец всему для меня. Результативность группы «Княzz» – шесть альбомов за шесть лет – указывает четко и ясно, что я в себе хранил и что не мог из себя выпустить из-за постоянных катаклизмов. Чем выше у группы статус, тем серьезнее проблемы. В общем, два последних альбома «Короля и Шута», несмотря на уникальность «Театра Демона», для меня, скорее, отражают черные полосы нашей внутренней ситуации, нежели доброе продолжение старой сказки. Миха начал Шута менять на анархический символ, сказки менять на символизм, идеологию стиля песен-историй, фэнтези и хоррора менять на бесконечные разговоры о Махно. Ну и мой мир поплыл. Это как в свое время все мои рисунки на стенах клуба «Старый дом» закрасили краской и создали другое оформление. Ну а финальную точку, разумеется, поставил «Тодд», мое участие в котором убило бы во мне творческую инициативу и дух самобытности. Вот тебе и выбор – шокируешь мир зонг-оперой, где ты на вторых ролях и дохнешь изнутри, либо даешь себе безудержный драйв, но лишаешь себя популярности. На второе решиться было сложно, реально. Когда меня начали херачить в Интернете, я вообще «обрадовался». Оказывается, большая часть фанатов вообще не видела, что происходило. А кто-то начал кричать, что забейте на Князя – у него вообще маленькая роль в «Короле и Шуте» была. Невелика потеря.