Читатель: А кто-то кричал, что ты ради денег создал свой проект…
Князь: Сейчас уже такого не кричат. Два года выступлений при пустых залах говорят сами за себя. Охренительный бизнес!
Читатель: Твой уход произошел довольно вызывающе: никого не предупредив, ты не полетел с группой на фестиваль и тем сильно рассердил Горшка.
Князь: Он сильно рассердил меня до этого. Только об этом никто не знает. Вообще, конечно, концовка получилась не очень. То ли нервы уже не выдерживали, то ли просто хотелось слиться и не видеть многого. Группа уже не была мне домом, и для меня это был уже не «Король и Шут».
Читатель: Как все запущено, но, Князь, ты же лидер, точнее, один из лидеров «Короля и Шута». Почему ты не направил все в правильное русло и почему музыканты остались с Горшком, а с тобой ушел только Каспер?
Князь: Я лидер в творчестве. Я свободный художник, который любит рокешник конкретно и необратимо. А ты вспомни, что я тебе рассказывал: Поручик был одноклассником Горшка и следовал за ним, а со мной личных пересечений у него было в разы меньше. Участники одного коллектива – не более того. Про Якова я все сказал, Пашу Миха повысил и вел за собой, да к тому же, если ты спросишь у каждого из них про сказочный мир Князя, они тебе скажут, мол, пишет Князь свои сказочки, а мы музыку играем. Пацаны вообще не в теме, что у меня там своя жизнь в текстах, своя борьба, свой смысл есть. Ты думаешь, без Михи с ними тет-на-тет мы бы сработались? Сильно сомневаюсь. Ну, а Ренегат вообще пришел в «Короле и Шуте» реализовывать свои музыкальные замыслы после моего ухода. До этого не всунуться было – мы с Горшком постоянно спорили, кто сколько песен петь будет, а я ушел, и его время типа пришло.
Читатель: А что там Каспер? Какова его роль в этой истории?
Князь: С Каспером получилось все предсказуемо: его в «Король и Шут» привел я, и его машинально считали как бы моим человеком. Он усугубил такое восприятие себя тем, что сказал пацанам, мол, меня в группу взяли Князь и Горшок как хорошего музыканта, и я не обязан выполнять требования других музыкантов. То есть, по мнению Якова и остальных, Каспер поставил себя после двух фронтменов на ступеньку выше всех остальных. Ну и, соответственно, за это его невзлюбили. Горшок, когда начал мутить «Тодда», не планировал там скрипку, поэтому мой уход из «Короля и Шута» автоматом влек за собой и уход Каспера. Я, разумеется, ему посоветовал это сделать раньше, чем Яков убедит Горшка отказаться от сотрудничества со скрипачом, и пригласил его в свою новую группу.
Читатель: Конкретные у вас там передряги были. И ты, уходя, оставил весь репертуар «Короля и Шута»? Отказался от прав?
Князь: Конечно же, нет. Когда я заявил во всеуслышание об образовании группы «Княzz», мои коллеги, вероятно, расценили это так: мол, попытается сейчас выехать на славе «Короля и Шута», да еще и реальной группе создаст неудобства. Один хрен, существовать этому Князю недолго – сдуется при первых неудачах. А неудачи надо создать искусственно. Организаторы сперва заинтересовались новым проектом, но потом получили информацию, мол, «Княzz» – группа несерьезная, и делать ее не надо, делайте «Король и Шут» и не выпендривайтесь. А не то можете и «Король и Шут» потерять. Вот у меня начались отмены одна за одной. А потом смотрю – там, где у меня отмена и продано двести билетов, эти билеты становятся действительными на концерт «Короля и Шута», который появляется в ближайшую дату. Ну и так в других городах «Король и Шут» начал бесцеремонно появляться рядом со мной с разницей в неделю. Как я уже прикалывался – мною нарисованный Шут смеялся надо мной с городских афиш. Тогда я принял это судьбоносное решение, из серии «будь что будет». Я заявил о своем выходе из «Короля и Шута» на своем официальном сайте группы «Княzz». Можете почитать, кстати, там ни слова нет об отказе от моих авторских прав, а напротив, сделан на этом акцент.
Читатель: А зачем вышел из состава? Что мешало работать в двух командах, тем более что «Король и Шут» много времени начал проводить в театре?
Князь: Не все так просто! Я и хотел работать в «Княzz», пока Горшок играет «Тодда», а дальше как сложится. Но из-за политики экс-коллег и слухов, что моя группа – это временный фейк, мне пришлось доказать обратное одним-единственным способом – выйти из «Короля и Шута». Иначе организаторы не делали бы мне концерты, и я бы плыл по течению в «Короле и Шуте» с меняющейся политикой, никак не развивая свою группу.
Читатель: А что экс-коллеги? Вы вообще никак не могли договориться?
Князь на Премии Fuzz. 9 апреля 2005 года. Фото Л. Семеновой
Князь: Это жесть, но никак! Горшок упорно считал мое начинание приблудой и думал, что я выпендриваюсь, набиваю себе цену, самоутверждаюсь, бастую, да все что угодно, только не то, что было на самом деле. В разговорах с ним мы скатывались в привычную ему схему диалога, где он начинал все сводить на нет и видеть только свои ракурсы. Мне был нужен посредник или переводчик для общения с ним. Я заколебался ему что-либо объяснять. Сперва я начал втягивать в это Якова как самого подкованного в вопросах дипломатии, но Яков мне выдал свою жизненную правду о том, в каком композиторском авторитете для него Горшок, и хоть он и никогда не позволит конфликта между нами, но и повлиять на Миху также никак не сможет. Попытки переубедить меня в моем решении он не проявлял ни в едином моменте. Его явно это устраивало. Освобождался целый гонорар, например. Паша с Поручиком также никак не реагировали на происходящее и не вмешивались.
Читатель: А Ренегат?
Князь: А Ренегат – это очень «замечательная миротворческая фигура»! Он приехал ко мне домой незадолго до своего возвращения в «Король и Шут» и выслушал из первых уст всю суть сложившейся проблемы. Он сказал, что именно он всегда был человеком, умеющим мирить и вносить адекват в разночтения людей. И я действительно знал, что убедить кого-то в чем-то правильном ему было совсем не сложно. К тому же в отличие от остальных он не боялся ни гнева Горшка, ни того, что Миха его может выгнать. Я доверил Ренегату нашу проблему во всех красках и сказал, что договориться мне с Михой нереально, ибо он меня не слышит и не понимает, но если ты организуешь адекватную встречу, переговоры, на которые придет Горшок, придешь ты сам, придет директор «Короля и Шута», а я приду со своим директором, чтобы мы могли обсудить логистику параллельной работы, то это может стать выходом из сложившейся ситуации. Ренегат сказал, что в «Короле и Шуте» на данный момент все сводится к тому, что платить действующему директору Батагову не имеет никакого смысла, поскольку сам Ренегат сильно поднаторел в бизнесе и готов взять на себя миссию коммерческой стороны. Сказал, что Горшок, в принципе, это тоже хочет и что многие вещи можно будет решать через Ренегата. Таким образом, я сообщил своему директору намеченную дату наших переговоров с целью дать доброе начало моей работе, согласовать все тонкости и нюансы. К намеченной дате Ренегат не объявился и не отвечал на смс. Объявился где-то через неделю, да и то решил вспомнить добрые времена, в одно жало попивая на том конце провода винишко. В тот момент я забил с ним новую встречу. Но и она не состоялась. У него типа было много работы. Между тем публичный конфликт разрастался, и фаны лицезрели различные дурацкие по своему смыслу интервью. Я понял, что встреча может не состояться и смирился с происходящим, кроме одного момента – сколько группа будет мне платить за исполнение песен с моими стихами. По этому вопросу Ренегат подъехал ко мне в Москве собственнолично и заявил, что Горшок не настроен мне давать более пяти тысяч с рядовых концертов и десятки с больших. Я ответил, что, уходя из состава группы, я оставляю свои тексты, нарисованный мною логотип, оборудование группы, в котором немалая моя доля, и не претендую на название. Но у группы освободился целый мой гонорар, который они либо включат в групповой бюджет, либо раскидают по карманам. (Он не мог полностью перейти новому участнику Ренегату, ибо музыканты получали меньше лидеров.) Неужели так низко ценится мой труд? Ренегат ответил, что Горшок не будет увеличивать сумму, и если я буду наседать, то откажется вообще мне платить, и если я захочу пойти в суд на запрет песен, то полностью поменяет репертуар, что на популярности группы не отразится. Я был вынужден уступить. Недоразумение заключалось в том, что из-за сильных недопониманий с Михой в наших отношениях образовались посредники, которые рулили ситуацией, как им хотелось. Впоследствии я узнал от Михиной супруги, что Горшок готов был делиться со мной по справедливости. Как было на самом деле – для меня загадка, и насколько достоверно переводил Леонтьев Михины слова.
Балу: Напоминает историю, когда Леонтьев приехал к нам в гости в Калифорнию в 2008 году, наговорил кучу гадостей про группу, например, как ему не заплатили полную сумму за «Продавца Кошмаров», вычли деньги за видеоклип, о чем он не договаривался, и разные другие мелкие интрижки. И у меня пытался выведать, какие у меня к кому претензии, но довольно безуспешно. И почему-то после его отъезда все, кроме Горшка, на меня страшно напряглись. А потом он дает «разгромное» интервью, направленное против меня и Князя, и там вранье на вранье, в частности оказывается, это я гнал на группу, а не он, а Князь, оказывается, хотел создать «своего “Короля и Шута” с блэкджеком и шлюхами» и забрать у Горшка песни. Там же он отрицает, что приглашал меня от имени группы на юбилейный концерт, предлагал 10 000 $, а потом всем наврал, что это я столько запросил. Он, кажется, забывает о том, что у меня сохранилась история переписки. В общем, принимая во внимание репутацию Реника, я могу легко себе представить, что он передавал Горшку.
Читатель: Вот это ситуация! Это как сильно надо было взъесться, чтобы так поступать. У тебя же семья, две маленькие дочери… Денег-то хватало?