Девушкам стало стыдно от моих слов, но ненадолго. Поскольку мы втроем продолжали смеяться, ладно, будем честны друг с другом, мы продолжали не смеяться, а ржать как кони. Причем ржать в режиме реального времени. То есть Князь пишет, а мы прямо с листа читаем. И когда не ржем, заразительно смеемся.
В итоге девушки не выдержали, все же отняли у Князя блокнот почти силой. Странное предложение, но так и было. Очень уж им нужно было узнать, что же там такого интересного в блокноте. Прочитали. Позеленели. Посмотрели на гитариста побольше и гитариста поменьше. На Князя. На Горшка. На меня. И вылетели из автобуса. Не сразу, конечно, но стали активно собираться и улетели.
Что же там было, в этом тексте, спросишь ты меня? И будешь прав, совершенно законный вопрос. Но текст этот у меня лично не сохранился. Дело в том, что страницу с ним вырвали из тетрадки и еще долго потом на особо ответственных пьянках зачитывали вслух неподготовленным людям. Для смеха. Причем самые активные его распространители были как раз гитаристы, правда в устной форме. Вот какой это был текст по силе воздействия!
Но я тебе могу его примерно пересказать. Не все полтора листа, конечно, но представление об общем векторе, думаю, сумею дать тебе правильное.
Это были истории про Якова и Реника, наших гитаристов. Из самого приличного, что мне помнится, например, вот такая: «Яков однажды наелся тухлых помидоров, потом насрал кучу, наблевал сверху, насморкал соплей туда же, поссал сверху и на всякий случай трахнул эту кучу. Так появился Реник».
(Тут к нашей с тобой беседе внезапно подключается Маша. И мы с тобой не можем не воспользоваться моментом и не поболтать с ней еще немного.)
Маша. История про воспоминания и потери
https://balu.kroogi.com/ru/content/3291085-QR-code-41.html
Маша (рыдает от смеха): О боже! Точно, Князь же делал всякие такие штуки. Вот именно эту историю я не помню, но она звучит как реальность.
Балу: Ладно, какие города тебе особенно чем-то запомнились?
Маша: Новокузнецк. Там на деревьях лежал черный снег. Вот в Москве, помню, меня однажды потеряли.
Балу: Да, было дело. Расскажи подробнее.
Маша: Мы играли в Москве, где, не помню, в каком-то кинотеатре. И вот как так получилось, я не помню, но все музыканты разъехались по впискам, поскольку о гостинице речи в то время не было, а за меня должен был отвечать Шумный (наш директор в то время), но он не приехал. Он должен был забрать меня с площадки, а сам исчез.
Балу: Да, он это… приболел, одним словом, как выяснилось позже.
Маша: И вот в результате я осталась одна в этом ДК или кинотеатре, телефонов нет, денег нет, и идти мне было совершенно некуда. И меня приютила на ночь официантка, причем дома у нее было очень странно… какой-то дог еще здоровый.
Балу: Ну, кончилось все хорошо, славу богу.
Маша: А помнишь, как меня не пустили на собственный концерт в «Юбилейный»?
Балу: Как?
Маша: Как? Так. Старикашка какой-то меня не пустил. Прихожу я на саундчек, а меня дед не пускает. Тебя, говорит, в списках нет, и вообще списков еще нет, я тебя не пущу. А причем я слышу, что все уже репетируют.
Балу: А как же ты зашла?
Маша: А уже тогда были сотовые телефоны, я позвонила, и ты, кстати, прибежал и разбирался с этим дедом.
Балу: Точно, теперь я вспомнил!
Маша: Таких случаев на самом деле было несколько. В Новороссийске меня тоже однажды не хотели на концерт пускать, еще где-то. Потому что видят, что маленькая девочка со скрипкой, значит, можно попинать ногами и показать, кто тут главный.
34. Небо, девушки, судьба…
Судьба хитра, но есть законы жанра.
Вот как сказал мне однажды Горшок: «Шура, вот непонятно, как мы с тобой до сих пор живы!» Это да, всякое бывало, и в больших количествах. Но! Все случаи, связанные непосредственно со смертью, обычно все-таки как-то зависели от нас. От нашей глупости, неопытности, дерзости и прочих качеств, не полезных для выживания.
Но эта история – совсем другое дело. Во-первых, она о судьбе, во-вторых, о самолетах, в-третьих, о дружбе народов, в-четвертых, о прекрасном сексе на пляже. Хотя нет, и первых трех пунктов будет достаточно.
Итак, пригласили нас однажды на фестиваль. Назывался он «Рубильник», если я не ошибаюсь, и проходил в одном солнечном украинском городе. Но это не главное. Главное то, что проходил он под патронажем, или как это еще называется, правительств России и Украины. Под девизом что-то типа «Россия, Украина – братья навек». К слову, в то время это было самоочевидно и без лозунгов. Но опять-таки, не будем отвлекаться на политику, которая так и норовит залезть к нам в уши и стать геополитикой со всеми вытекающими. Вернемся к концерту.
Поскольку бабки на фест давали правительства, их было много. То есть мы загнули свой самый большой (для фестивалей) гонорар, и нам его без вопросов выплатили. Поселили нас всех (о том, кто эти «все», напишу ниже) в шикарный отель «Рэдиссон», а как только мы долетели до места, так и вообще начался полный фарш. В бытовом смысле. Только с дорогой вышла фигня.
Мы договорились о самолете «туда-обратно», но за несколько дней до вылета нам звонят – бац! – проблемка. «Вы что, – говорят, – не из Москвы летите?» А мы такие: «Да нет, из Питера…» А они: «А почему? Вы же популярные!» – «Да вот, – говорим, – питерская мы группа». – «Но все группы из Москвы летят, что же делать?! У нас снят чартер. Давайте мы вас до Москвы довезем, а дальше вы поездом? А мы вам и билеты купим, и денег еще дадим!» Мы подумали и решили: «На хрен!»
Правда, одно дело – слетать на берег Черного моря поиграть песен, а другое – тащиться ночь поездом до Москвы, фиг знает что, и где там делать до самолета, лететь – и что? Да, искупаться и отыграть, как мы любим и умеем. А потом? Все наоборот. Лететь, тусоваться целый день в Москве и пилить всю ночь в поезде. Элемент панк-рока, в нашем понимании, отсутствовал.
И буквально за пару дней до концерта звонит нам прелестная девушка, и – опа! – все решилось! Оказывается, огромный «ИЛ», который они сняли для музыкантов, на самом деле питерский. То есть он летит с Украины в Москву и пустой возвращается домой, в Питер. Ура! Получается, мы преспокойно долетаем домой с маленькой остановкой в Москве. Причем до Питера летим в пустом «ИЛе». Прикольно.
Прилетели, значит, мы, отыграли… Ан нет, я же обещал рассказать тебе о тех, кто такие «мы», которые прилетели на этом самолете. Это все российские рок-группы. Ну ладно, не совсем все, но все, кто в тот момент звучал по радио и был в ТОПе. Нарочно не говорю их названия, мало ли, кого забуду, но, поверь мне, это был весь список, звучащий в тот момент по радио, вот такие пироги. Плюс куча красивых девушек, работающих в различных околомузыкальных конторах и жаждущих летних приключений у моря. Особенно я подружился с одной из «Реал рекорд», но нашей истории это не касается.
Итак, мы отыграли, шикарно, кстати, после был шикарнейший банкет, потом ночные купания в море и все такое… А потом мы полетели домой. Уставшие, но довольные мирозданием и его отдельными прекрасными индивидами.
И вот мы погрузились в самолет, сидим довольные друг другом, болтаем с девчонками, другими музыкантами ни о чем и немножечко выпиваем, самую малость. Вдруг директору нашему звонит штрих из нашей выпускающей компании. «Ребята, раз вы через Москву летите, то давайте Горшка с Князем мы заберем, отвезем на радио, телевидение, да заодно и новую фотосессию с ними сделаем!» Наши лидеры такие: «Бэ-э-э-э…» Нет, ну правда, а кому охота летом в душную и пыльную Москву, да еще жара стояла чудовищная… Но мы их уговорили. Причем сильнее всего уговаривали именно музыканты, которые уже мысленно были в Питере: «Давайте, мол, ребята! Поговорите на радио, о нас порадейте! И в телевизоре поснимайтесь, не посрамите! Да и фотосессию новую вам давно пора вдвоем сделать, вперед! А уж мы, пушечное мясо рок-н-ролла, поедем в прохладный Питер. Возьмем ящик пива, заберемся на нашу Падающую Башню (ДК Кирова, место, где мы репетировали, см. предыдущую книгу) и будем ноты учить! Ха-ха!» Короче, масса поддержки от друзей. Но все равно уговорили их выйти в Москве. Дело есть дело!
Что было в самолете, это страшное дело. Представь себе полный самолет музыкантов. Представил? Нет, не представил или представил, но неправильно. Представь, что в огромном «ИЛе» нет ни одного нормального пассажира, сплошь прекрасные девушки и музыканты. И все стараются друг другу налить. Ну, по крайней мере, в нашей части самолета. Хотя нет, если задуматься, то ведь и нормальные люди там тоже были, да и музыканты (не точно, но наверняка, есть такая вероятность) не все бухали. Но у меня в памяти эти люди не отложились, извини! Отложились бедные стюардессы, которых хоть никто всерьез и не воспринимал, но тем не менее они отважно пытались гонять этих всех от туалета с горящими сигаретами. Зачем и почему – не помню. Может, в этом самолете курить нельзя было? Не суть. А суть в том, что только мы приземлились в Москве, нежно попрощались со всеми девушками и с новыми друзьями-музыкантами, ехидно пожелали нашим лидерам Горшку и Князю отличной съемки, как – бац! Нет, не так. Как – Бац! Даже нет, вот так – Херак!
Не долго длилась наша, музыкантов «Король и Шут», радость. Снова звонит штрих из выпускающей компании и слезно просит всю группу на фотосессию. Мы в отказ, аж в подлокотники вцепились. Сам прикинь, дружище, я уже через час должен был быть дома, в Питере! А еще через час дома, в любимой ванной! А тут сделать один шаг, оказаться в Москве, и а-а-а-а-а… там +35 и до дома много сотен километров. Короче, неохота. Но тут взъелись наши вокалисты! О, это было что-то! Каким единодушием они начали