Ну да фиг с ним, с салом. Мы с тобой хотели вспомнить историю про поездку в Украину, где, кстати, у меня много хороших друзей. И подруг, между прочим, тоже. А какие замечательные в Украине девушки, о! Это просто сказка какая-то. Что-то в них есть от наших девушек с берегов Байкала, что-то – от наших калифорнийских девушек, а что-то… Короче, замечательная страна и замечательные люди, поверь мне! Потому что кому еще нам верить, если не друг другу? Телевизору, что ли?
Кстати, вот довелось мне однажды сразу после Украины поехать в Беларусь. И про эту страну у меня не меньше хороших слов. Это тоже замечательная страна, полная удивительных людей. Вот только сало в Белоруссии делают зря. Не то что оно плохое… просто зря – и все. Точка.
Горшок на MTV: Полный контакт. Битва года. 11 июня 2005 года. Фото Л. Семеновой
Но вернемся из Белоруссии, обратно в Украину, а оттуда – в Питер. Стоим мы, значит, на Московском (по-моему) вокзале. Тестируем отечественные иллюзии о солодовых продуктах. Болтаем и веселимся. Ждем поезд, поскольку едем на гастроли в Украину, по-моему, в Харьков, не суть важно.
И вот стоим мы, а вокруг все такое непривычное, такое яркое, потому как день. Мы-то привыкли уезжать с этого вокзала вечером или ночью, а тут прямо утренник какой-то! И вот уже почти все собрались, остался только Горшок, и решил я ему позвонить, чисто проверить. Звоню, а он дома сидит.
– Ты чего там делаешь? Поезд через полчаса уходит! – кричу ему в трубку.
– Как через полчаса? Только проснулся и из ванной вышел! Что за бред?!?!
Оказалось, что наш Горшочек, зная, что сегодня выезд с Московского вокзала, проснулся, помылся и собирался позавтракать. Во сколько поезд, он даже не посмотрел, поскольку был уверен, что вечером. А в 9 или в 12, какая разница? Все логично.
Ситуация осложнялась тем, что этот концерт был очень важен для нас, а главное, что после Харькова на следующий день у нас концерт в следующем городе и так далее. То есть если Горшок не успевает на первый концерт, то догнать нас сможет уже концерта через 3 или 4 в Киеве. При этом очевидно, что за полчаса он на вокзал не успеет.
Мы включили коллективный разум. Кто-то предложил дернуть стоп-кран. Точнее, это был не кто-то, а барабанщик, поскольку он предложил не просто дернуть, а стоять и дергать его полчаса, пока Горшок не подъедет к поезду. Кто-то предложил отправить Горшка на тачке прямо в Харьков. Короче, много идей было, и все дельные. Говорю же тебе, перенервничали все, это и правда был важный для нас концерт.
Короче, разум победил.
Решили, что на поезд Горшок, конечно же, уже не успеет, но успеет на самолет до Москвы, где вполне может успеть подсесть к нам в поезд, где мы стоим типа минут двадцать. «Факин квест», как говорил наш техник.
Сказано – сделано, дали Горшку подробные инструкции и погрузились в поезд. Ха! Точнее, попытались. Точнее, загрузились, но возникла проблемка. У нас был лишний билет. А человека в наличии не было. Казалось бы, какая фигня? Но нет, премилая украинская проводница непременно пожелала видеть тело пассажира на положенном месте. Иначе она грозилась резко начать искать, кому бы это место втюхать, то бишь продать. Сначала ей пытались по-человечески объяснить, что пассажир появится в Москве. «Ничего не знаю, не положено», – вот и весь ответ. Потом я попытался объяснить, что никакому пассажиру не будет комфортно в нашей веселой, но беспокойной и шумной компании. И даже показал звериный оскал панк-рока. Но поскольку разговор наш состоял сплошь из обиняков, то и это не имело никакого результата.
Тут в разговор влез поддатый Князь, точнее, не просто поддатый, а поддатый Князь, который думает, что он абсолютно трезвый. А это, скажу я тебе, что-то с чем-то.
– Ты сказала – я поверил, ты повторила – я засомневался, ты стала настаивать – и я понял, что ты лжешь! – и он эффектно поднял палец вверх.
Честно скажу, не знаю, где он берет эти свои высказывания, но иногда они выскакивают из него с удивительной резвостью. Хотя нет, несколько раз я брал у него почитать книгу по агни-йоге, но это была серьезная литература. Но не будем отвлекаться от Андрея Князева, а он не только воздел палец к небу, сказав умную фразу, а и снес по дороге этой рукой занавеску в коридоре.
Казалось бы, чего страшного? Ничего. Эти дурацкие занавески все время падают и не очень сложно вставляются назад, но наша милая проводница предусмотрительно позвала ментов. Кстати, еще раз оговорюсь, в том, что я называю ментов ментами, нет ничего негативного. И среди ментов есть много приличных людей. А уж с транспортной милицией у меня всегда были только положительные истории! Как-нибудь расскажу тебе парочку, но не сейчас. Короче, пришли менты. То да се. И я решил взять дискуссию в свои руки, поскольку у меня и вправду всегда получалось хорошо ладить с транспортниками.
– Так, в чем дело, что за бардак? – спросил главный в форме.
– Да все в порядке. Вот приятель мой только занавеску задел и уронил, стоим, чиним, – сказал я.
– У них одного нету! – наябедничала проводница.
А это было не очевидно, поскольку вещи мы сгрузили в одно купе, а тусовались в другом и в коридоре.
– Где пассажир? – спросили менты.
Горшок на Премии Fuzz. 9 апреля 2005 года. Фото Л. Семеновой
– Все на месте. Вот билеты. Один пошел в вагон-ресторан, – соврал я.
– А привести вы его можете? – поинтересовались менты.
– Конечно! – сказал я и пошел в вагон-ресторан.
Придя туда, я заказал борща, котлет по-киевски, каких-то салатов и два фуфыря прозрачной, как слеза, поскольку я знал, что скоро ко мне присоединятся друзья, а закуску всегда ждать долго. Естественно, никакие менты не ждали, что я действительно пойду и кого-то приведу, точнее, как выяснилось позже, немного подождали и ушли. И, по-моему, я даже их видел в вагоне-ресторане и поздоровался. Сработало старое правило работников транспортной милиции: «Если проблемы нет, то и решать ее не надо».
Конечно, друзья меня не оставили в еде и скоро появились лично. И, естественно, они были до слез тронуты моей заботой, тем, что я уже все заказал и ждать не надо. Панк-рок, *ля. Короче, засиделись мы почти до самой Москвы и Горшка встречали уже в сильно приподнятом настроении. Что его даже несколько напугало, поскольку он был трезвый, отдохнувший и только что с самолета.
Вагон-ресторан уже закрывался, да и Горшок принес с собой, типа, и мы переместились к нам в купе. Дальнейшие события я пересказываю довольно близко к тексту, поскольку записывал их. А записывал я их потому, что придумал выпускать газету «Король и Шут», поэтому включил диктофон и поставил его на стол, и вот видишь, не зря. Но не будем забегать вперед.
Мы были очень рады тому, что Горшок догнал поезд и наш важный концерт, да и тур вообще, состоится. Нет, бывали случаи, и мы играли концерты без Горшка, а бывали, что и без Князя, но… зачем? Вместе ведь лучше!!! Короче, как только мы погрузились в Москве в поезд, то сразу пошли к проводнице предъявлять пассажира. Но она нам почему-то даже купе свое не открыла. Устала, наверное, и уснула, не знаю. Помню еще, что на улицу встречать Горшка все, или почти все, почему-то вышли босиком. А на перроне в Москве был какой-то очень уж пачкающийся асфальт. И мы оставили много смешных черных следов на половике в вагоне. А уж какого цвета стало наше постельное белье, я тебе вообще ничего рассказывать не буду. Но не будем отвлекаться.
Итак, я был сильно рад, что все собрались в нашем купе, и толкнул речь. А точнее, даже тост.
(далее следует практически дословная расшифровка с диктофона)
– Друзья! В Любви и Удали не знали мы ни удержу, ни меры! И всегда старались на концертах показать, что такое настоящий праздник жизни! Что такое веселье и что такое любовь к жизни.
– Да! – общий хор поддержал меня.
– И мы всегда боролись против мертвецов! – продолжил я.
– Да! Чего! А? – общий хор эмоционально выражает свое согласие, но рациональная его часть понимает, что нить разговора куда-то уходит.
– Поясню. И постарайтесь внимательно следить за моей мыслью. – Судя по звукам, я даже встал, видимо, для того, чтобы подчеркнуть значимость момента.
– Да! Давай! Наливай! Слушаю, ну! – разные голоса.
– Мертвых всегда будет больше, чем живых. Поэтому в битве живых и мертвецов силой не взять, да вообще ничем не взять, поскольку их больше, и они всегда побеждать будут. Нам остается только жить ТАК, КАК МЫ ЖИВЕМ, тем самым попирая любые законы этой войны.
Судя по звукам, все припухли и попытались переварить услышанное.
– Но сейчас дело не в этом! – продолжил я. – Существует список, уж не знаю, на бумаге или еще на чем, всех людей, которые родились, и всех, которые умерли. Понимаете?
Общее одобрение и понимание.
– Так вот, наш звукач, незаконно! Еще раз подчеркну, незаконно! Вписал в этот список двадцать тысяч пингвинов. В связи с этим объявляю, что собираюсь выпускать газету «Король и Шут», и в ней будут все наши шутки, все наши приключения и все наши приколы. Так что все теперь мне должны сдать какие-нибудь материалы, и мы их будем печатать!
Выдохнув, я сел, довольный результатом, и начал ждать реакции окружающих. Или наоборот, теперь уже не помню.
– У! О! – заразительно засмеялись все. И не просто засмеялись, а некоторые просто валялись на полу купе от смеха, настолько их поразила шутка про пингвинов. И даже трезвый Горшок закричал:
– О, точно! Смотри, как все смеются! Где есть смех – там всегда правда! А давайте назовем газету «Правда Гоблинов»?! Или нет, «Шуты Вечности»!
Одним словом, долго мы еще веселились, но скоро и спать пошли. Сколько можно. А затея с газетой не до конца заглохла, и мне почти все участники даже написали и сдали разнообразные опусы. Даже техперсонал. Но, к сожалению или к счастью, завертела и закружила нас жизнь гастрольная, да и замотала тоже. И так и не состоялась газета «Король и Шут». А жаль!