Балу. Пусть будет межевой…
Князь. Да. А потом уже альбомы «Жаль, нет ружья!» и «Как в старой сказке», они у меня идут в связке. Как по временному периоду, так и по энергетике, которая была в них заложена.
Балу. А я вообще их часто путаю.
Князь. Та же тема. Потом идет выпадающий из предыдущей и последующей концепций «Бунт на корабле». А потом парой – «Продавец кошмаров» и «Тень Клоуна». Но это так, легкое отступление.
Балу. Легкое.
Князь. А что касается альбома «Жаль, нет ружья!», то вспоминается такой эпизод. Мы очень много времени потратили на запись вокала, да и четверть текстов я писал уже в студии, и, как следствие, уехали в тур, а сведение и мастеринг оставили доделывать мастерам. И не просто поехали, а поехали с презентацией этого альбома. И сама пластинка нагнала нас уже в середине тура. Я помню жуткое возмущение Горшка, когда он поставил пластинку в плеер. Мы услышали, что альбом звучит совершенно не так, как мы рассчитывали. Надо было все переделывать, пересводить или перемастеринговывать но, к сожалению, было уже поздно, потому что альбом уже везде продавался.
Сан-Франциско, 2005 год. Фото И. Косиновская.
Балу. Кстати, заметь, сразу после того как записаны все дорожки, мы обычно скидываем все на кассету. Просто себе, послушать. Даже не предварительное сведение, а так, просто заценить. И вот всегда, всегда эта запись потом звучит лучше, чем готовый продукт.
Князь. Я тебе говорю, что мастеринг, как его делают в нашей стране, это антирокенролл.
Балу. У читателя, который, напомню, участвует в нашей беседе, возникает вопрос: «А на хрена тогда его вообще делать?»
Князь. А делать как-бы надо. Упрощенно говоря, чтобы песня на разных устройствах звучала одинаково. Хотя, конечно, все сложнее.
Балу. Но сейчас не об этом.
Князь. В итоге мы смирились. А потом к звуку привыкаешь и принимаешь его. А, вообще, этот альбом я считаю одним из лучших наших творений. На этом альбоме Маша присутствовала, она отсеялась на «Бунте на корабле», да?
Балу. Конечно, присутствовала.
Маша. Да, я не просто присутствовала, а еще и на скрипке играла.
Балу. И плясала. Давайте прокатим читателя по волнам наших песен.
Балу. Если я ничего не путаю, это какая-то старая была заготовка, и ты ее до этого приносил, но мы ее решили не использовать, да? Когда она была написана?
Князь. Эту песню я написал, когда еще делал демки на приставке ZX-Spectrum, это было давно, и там их была куча. Из нее, в основном, я и брал песни для этого и следующего альбомов. И эта песня долго валялась и ожидала стихов.
Балу. По музыке песня появилась так. Горшок придумал куплет. Вроде ничего, всем понравилось. Затем он как-то неожиданно заиграл припев, уж не знаю, придумал или какая заготовка уже в голове была, теперь не выяснишь. Тоже ничего так, вроде покатит. А как мы ее грянули все вместе, и – опа! Прямо готовая песня, и делать ничего не надо! А потом уже и соло заиграло. Причем, для оригинальности, гитара повторяет мелодию голоса. А уж когда стихи появилось, так вообще стало ясно, что эта песня надолго. Что скажешь, брат, про стихи?
Князь. Эту песню можно считать моим персональным подарком старому другу. Как и «Похороны Панка». Когда я ее начал писать и услышал, что там Горшок напел в черновике, сразу понял, это должно быть что-то достаточно безумное. С другой стороны, никаких рамок тут не было, то есть, это не шиза и ни какая не театральная песня. По первым впечатлениям музыка мне показалась достаточно амбициозной. И сработала старая схема: если хочешь брутальности, то нужно что? Пиво или другое бухло и панк-рок или что-то похожее. Так я и стал двигаться. И когда я начал раскрывать идею с нашествием мертвецов, причем мертвецов панковских, то у себя в голове и в тексте я рисовал портрет Горшка.
Балу. Я бы сказал, что эта песня для него, про него и о нем. Вряд ли кто-то когда-либо сумеет ее спеть. Это по ощущениям было очень персонально.
Князь. Без сомнения. «Среди ублюдков шел артист в кожаном плаще, мертвый анархист», – это, конечно, с него. А под ублюдками я подразумевал…
Балу. Всех нас?
Князь. Ну, панков. Вся наша «тамтамовская» тусовка в голове у меня была.
Балу. Очень похоже, кстати, получилось.
Князь. Да. И Горшок во главе, (смеется)
Балу. Или в центре картины.
Князь. Горшок был в диком восторге от этого текста и постоянно мне докладывал о том, что показал стихи каким-то чувакам, рокерам, которые врубаются, и те сказали, что это звездец! То он каким-то знакомым из-за границы показывал, и те сказали, что это реально крутой текст, и вообще немногие такое могут, и что это охренительная западная тема.
Балу. Да, это очень похоже на Горшка. Блин, ты его все время так точно описываешь, что у меня прям в сердце что-то шевелится…
Князь. Короче, Горшок был в восторге, и в итоге эта песня стала, наверное, лидером среди наших песен панковской направленности.
Балу. Практически гимн.
Балу. Совсем не навороченная, а, наоборот, спокойная и умиротворяющая музыка. Песня родилась по классической схеме: Горшок принес музыку, репетнули, отдали Князю, появились стихи.
Князь. В стихах тут у нас появился еще один образ шута.
Балу. А куда мы без него?
Князь. Скажу вам больше, и в группе «Княzz» эта тема не забыта. Прямо сейчас у меня уже готова еще одна песня про шута, но еще не записана.
Балу. Было бы интересно, наверное, собрать в одну кучу все наши песни про шута, да и из твоего современного творчества в «Княzz» тоже, и посмотреть на них. Какие они все разные.
Князь. Да, было бы любопытно.
Балу. Это ведь не эволюция одного и того же шута?
Князь. Нет, это разные подходы, разные взгляды и разная энергетика. Разная психология… Но дебил у нас только один, в песне «Король и Шут», а остальные все разумные.
Балу. А в этой песне?
Князь. А этой песне старый шут, умудренный опытом. Он пытается передать какие-то мудрые мысли своему внуку, а тот – ну совершеннейшая бестолочь.
Балу. А почему бестолочь-то?
Князь. Объясняю. Старый шут пытается донести до внука, что к жизни надо относиться с юмором. Не надо ничего воспринимать всерьез, не надо ничего воспринимать близко к сердцу, жизнь – это ирония, жизнь – это игра. Это набор обстоятельств, из которых нужно уметь выбираться. И улыбкой ты помогаешь себе быть выше всего этого. То есть мудрость такая. А отпрыск все его слова воспринял буквально и тупо начал ржать. Ну и, видя, как глупо интерпретировал его слова внук, шут взял, да и кони двинул.
Балу. Одна из самых моих любимых концертных вещей. Яркая, энергичная, театральная, одно удовольствие было ее играть. Твоя, ведь тоже, если не ошибаюсь, любимая.
Князь. Да, действительно любимая. Ее мне посоветовал сделать Горшок. Она тоже еще сиз старых запасов, я ее делал на ZX-Spectrum вместе с «Волосокрадом» и «Плюшевыми бабами».
Балу. Но на эту песню Горшок обратил внимание?
Князь. Да, она его цепанула. Были песни, которые я ему показывал, и он говорил «неплохо», а были, в которые он вцеплялся. Вот в «Валета и Даму», например, или в эту.
Балу. И стихи были сразу эти, не переделывал ничего?
Князь. Стихи, да. Ой, мелодия была другая! У меня тут в куплетах идет речитатив, а в начальной версии пелась мелодия. Но в процессе, как-то стихийно, мы пришли к тому, что наиболее выразительно образ некроманта будет виден через простой речитатив. Возможно, повлияло и то, что тогда только что вышел первый альбом System of a Down, и нам очень импонировала их манера пения в куплетах. А припев мы оставили как был.
Балу. А на рождение стихов что повлияло?
Князь. Тут тоже любопытная история. Я тогда увлекся прохождением Heroes, третьей части, если не ошибаюсь, или четвертой. И там был квест за некроманта. И он в игре, если ты помнишь, был двуликим.
Балу. Ты имеешь в виду, что он мог пользоваться как темными, так и светлыми заклинаниями?
Князь. Там речь шла о том, что это нормальный человек, в принципе, но он клеймен демоном, и половина лица у него мертвая. Да, он мог и светлой магией, и темной пользоваться. Отсюда и родился некромант. В душе совершенно нормальный, но отринутый всеми. И обозленный на мир, который, как он считает, незаслуженно его оттолкнул.
Балу. Андрюха, вот мы сейчас с тобой послушали песню, и я вдруг понял, откуда музыка. Ты помнишь?
Князь. Не совсем.
Балу. Мы в школе Голубева еще занимались, и там было что-то вроде летних концертных экзаменов. Мы играли на дебаркадере.
Князь. Знакомое слово.
Балу. Дебаркадер напротив Медного всадника. У меня еще бас-гитара была «Урал», разноцветными пятнами заляпанная. У нас уже три песни было, одна из них даже со стихами.
Князь. Хочешь прикол? Когда мы играли на дебаркадере, я еще не выступал.
Балу. А что ты делал?
Князь. По-моему, рядышком стоял.
Балу.