Уже выкатился второй шар. И опять нашему герою подфартило. Он счастливо засмеялся и придвинул карточки ближе.
– Слушай, мы еще можем что-то выиграть! – сказал он.
– А что нам будет за две отгаданные цифры? – спросила его жена.
– Фига с маслом! – Он уже не отрывал взгляда от экрана.
Заинтересовался.
– Но если мы угадаем еще одну цифирку…
Он не успел закончить фразу. Третий выкатившийся из барабана шар в секунду превратил мечту в реальность.
– Есть! – торжествующе закричал наш герой, воздев руки к потолку.
– Холодильник! – торопливо сказала женщина. – Мы покупаем холодильник!
Герой отмахнулся от нее, как от надоевшей мухи:
– Да погоди ты! Еще и не хватит! Сколько там за три номера заплатят?
Он, не отрывая взгляда от экрана, попытался плеснуть себе в рюмку водки из графинчика, но промахнулся.
– А-а, черт! – сказал он, но досады в голосе не угадывалось, слишком уж был поглощен происходящим на экране.
– Холодильник, – гнула свое супруга.
Четвертый шар упал в лузу.
– Холодильник! – завопил наш герой, вскакивая из-за стола. – Мы выиграли! Усекла? Там не только на холодильник хватит!
– А на что еще? – оживилась женщина. – Может, платье мне новое купим?
– И платье! – сказал счастливый супруг. – И новые шнурки на ботинки! – И засмеялся собственной шутке.
Он радовался внезапно свалившейся на него удаче, как ребенок.
– Может, мы угадаем все пять номеров? – с надеждой произнесла женщина.
Я видел через стекло, как у ее супруга перехватило дыхание.
– Нет, – сказал он после паузы. – Это вряд ли.
А у самого горели глаза. И руки, в которых он сжимал счастливый для него билет, дрожали. Он сейчас стоял, возвышаясь над столом, но когда в лузу выкатился пятый шар – рухнул на стул. Хорошо еще, что стул стоял сразу за ним. Иначе оказался бы на полу. Я видел, что он хотел что-то сказать и не мог. Губы шевелились, но голоса не было.
– Победитель сегодняшнего тиража, – сказал телеведущий, – угадавший все пять номеров, получает…
Никогда в этих розыгрышах сумма выигрыша не называлась сразу, но мы пошли на маленькое несоответствие с общепринятой практикой сознательно, для пущего эффекта. Наш герой, услышав сумму, совершенно изменился в лице. Повернул голову и посмотрел на жену – слышала ли она. Оказалось – слышала.
– Купим квартиру! – быстро сказала она. – Четырехкомнатную! И мою маму к нам заберем!
Супруг поспешно кивнул. Он сейчас пребывал в эйфории и был согласен на все.
– Еще машину! – продолжала рисовать картину их будущей беспечной жизни женщина.
– «Жигули»! – поддакнул наш герой.
К нему постепенно возвращался дар речи.
– Ну почему «Жигули»? – спросила снисходительно жена. – Иномарку!
Только теперь наш герой, кажется, хотя бы приблизительно осознал, какую уйму денег они сегодня выиграли.
– Официант! – срывающимся голосом закричал он. – Водки! Шампанского! Икры!
Он запнулся, не зная, чего еще заказать, и в образовавшейся вдруг паузе ведущий на телеэкране сказал:
– У нас сегодня необычный розыгрыш тиража. Розыгрыш сегодня благотворительный.
Наш герой обернулся к экрану. У него все еще было счастливо-растерянное выражение лица, и он пока не представлял размеров надвигающейся на него катастрофы. А на экране уже показывали президента ассоциации детских домов и интернатов.
– Неспроста сегодня среди членов комиссии находится этот человек, – вещал голос ведущего за кадром. – Всегда ли мы помним о тех, кому приходится труднее, чем нам? Дирекцией лотереи принято решение…
На лицо нашего героя легла тень тревоги.
– …не выплачивать выигрышей победителям сегодняшнего розыгрыша…
Как стремительно изменилось выражение лица этого бедолаги!
– …а передать все деньги из выигрышного фонда ассоциации детских домов и интернатов.
Это была катастрофа!
– Мы думаем, что вы, телезрители, полностью с нами согласны, – продолжал ведущий. – А всех, кто угадал выигрышные номера этого тиража, ждут утешительные призы – вот эти чудесные кастрюли производства Красногорской фабрики металлических изделий.
Камера спанорамировала по длинному ряду раскрашенных аляповатыми цветами кастрюль. Наш герой пытался что-то сказать – и не мог. Он смотрел на происходящее на экране выпученными глазами. Впервые в жизни я воочию наблюдал состояние человека, в одночасье потерявшего все.
Тем временем «официант» Дима принес на подносе заказанное. Там были водка, шампанское и икра. Икры наложили целую тарелку.
– Пожалссста! – провозгласил разбитной Дима. – Еще могу предложить отличную царскую ушицу со стерлядью, анчоусы…
Но глава семейства его не слышал. Он остановившимся взглядом смотрел на икру, которой в тарелке было едва ли не килограмм. Кажется, до него дошло, что он не в состоянии оплатить собственный заказ.
– Унесите!
Точно, дошло.
– Что? – сделал вид, что не понял, Дима.
– Унесите это все.
– Как это – унесите? – проявил упрямство Дима. – Заказано! Водка раскупорена. Шампанское раскупорено. И икру я не собираюсь забирать.
Беда никогда не приходит одна. Если уж началось – только держись.
– Они не имеют права, – пробормотал глава семейства.
– Кто? – осведомился Дима, обретая агрессивный вид.
– Вон те. – Наш герой кивнул в сторону телевизора.
– Не имеют, – поддакнула жена. – Давай напишем письмо.
– Давай, – тут же согласился глава семейства. – А кому?
Он выглядел подавленным, но еще готов был сражаться.
– Прямо на телевидение. Напишем, что мы не согласны. Кастрюля ихняя нам не нужна, пусть отдадут выигрыш.
– Правильно! – начал оживать наш герой. – Не имеют права! Совсем обнаглели! Не на таких напали!
Дима принес бумагу и ручку. Супруги принялись за составление письма. Дима помогал им самым активным образом. Сидевшая рядом со мной Светлана беззвучно смеялась. Съемка безусловно удалась. Я поднялся и направился в соседний кабинет.
– А икру мы оплачивать будем? – строго спросил я, входя.
Глава семейства вздрогнул и поспешно поднял голову. Посмотрел на меня, потом – уже вопросительно – на жену, и тут она не выдержала, рассмеялась.
Мужчина потрясенно покачал головой. Уже понял, что за икру ему платить не придется, но еще не знал, радоваться ему или плакать. Но я все-таки решил подсластить пилюлю и выложил на стол деньги, выплата которых предусматривалась подписанным его женой контрактом. Наш герой засмеялся – уже совершенно счастливо – и придвинул тарелку с икрой к дочерям.
– Все нормально! – объявил он. – Едим!
Жизнь снова заиграла для него всеми красками.
11
Светлана встретила меня в коридоре телецентра. По ее виду можно было догадаться, что произошло что-то из ряда вон выходящее.
– Женька, мы, кажется, доигрались! – выдохнула она. – Ты знаешь, кто сидит в твоем кабинете?
– Кто? – бесстрастно осведомился я.
– Начальник президентской охраны!
Я остановился и недоверчиво посмотрел на нее. Она кивнула со скорбным выражением лица, показывая, что не шутит.
– Это как-то связано с сюжетом, который мы готовим, – я уверена. Тот, что про президента и про пьянку с дядей Ваней. Кто-то донес, наверное.
– Кто? – с сомнением сказал я. – Никто, кроме наших, не знал.
– Может, Алекперов?
– Он вообще не в курсе.
У двери кабинета молчаливой горой высился двухметрового роста парень с квадратными плечами. Какой-то проводок убегал из-за его уха под воротник пиджака. Он смерил нас недружелюбным взглядом и даже не посторонился, чтобы мы могли пройти. Светлана выразительно посмотрела на меня – говорила, мол, тебе.
– Мы можем пройти? – осведомился я у громилы охранника. – Как-никак это наш рабочий кабинет.
Только тогда он посторонился. Его взгляд не сулил ничего хорошего.
Я распахнул дверь кабинета и остановился на пороге. За моим столом сидел человек, которого очень многие знали в лицо. Всюду, где бы ни появлялся наш президент, этот человек следовал на ним безмолвной тенью. Говорили, что он всемогущ. Говорили, что в поле его зрения лучше не попадать. Сейчас он сидел за моим столом и разглядывал нас, замерших на пороге, строгим взглядом человека, знающего цену всем и вся. Еще в кабинете был здоровенный детина – едва ли не братец того квадратного, которого мы встретили в коридоре. Даже проводок за ухом у него был точно такой же.
– Проходите, – сказал человек за столом. – Что же вы встали?
Я услышал, как судорожно вздохнула за моей спиной Светлана. Мы вошли и остановились у стола.
– Я рад нашей встрече, – сказал начальник президентской охраны. – Всегда приятно увидеть людей, которых прежде знал только по участию в телепрограммах.
В его голосе не было мягкости.
– Заехал к вам поинтересоваться, что новенького мы увидим в ближайшее время.
Краем глаза я видел, как сжалась, уменьшаясь в росте, Светлана. Все было так, как она и предполагала: кто-то настучал. А наш собеседник и не пытался нас разубедить.
– Мне доложили, что задумки у вас самые смелые.
В его голосе звякнул металл.
– Над президентом решили пошутить? – негромко, но страшно осведомился он, и стоявшая рядом со мной Светлана вздрогнула.
– Не бойся, – шепнул я ей.
Она обернулась, и я увидел ужас в ее глазах. Это меня подстегнуло.
– Ну хватит! – дерзко сказал я сидящему за столом человеку. – Что за тон!
Он опешил, наверное, потому что ничего не ответил, а у Светланы лицо стало совсем белое. Она не знала, что теперь с нами будет, но, наверное, ожидала чего-то ужасного.
– Жжжженння, – потрясенно и умоляюще прошептала она.
Но меня уже нельзя было остановить. Я перегнулся через стол и, дотянувшись до лица начальника президентской охраны, ухватил его за нос пальцами правой руки. Обернулся к Светлане – вот, мол, как я с ним, – а она уже разве что сознание не теряла.
– Пусти, больно! – сказал изменившимся голосом человек за столом.