– А вас она согласна выдать замуж только за принца, – догадался я.
– Только за принца.
– Эти ребята на дороге не валяются, – признал я. – Немало надо побегать, чтобы принца отыскать.
– Вот она и ищет, – поджала губы Настя.
– А вы разве против?
– Против!
Я пожал плечами.
– Но мама вам, я думаю, одного только добра желает.
Настя подозрительно взглянула на меня.
– Я не всегда вас понимаю, – призналась она. – Когда вы говорите серьезно, а когда шутите.
– Сейчас я говорю серьезно.
И опять Настя смахнула с лица паутинку.
– Я выйду замуж только за Костю.
– Назло матери?
– Дело не в том.
– А в чем?
– Я люблю его.
– Это не причина.
– Вы опять шутите?
– Нет, говорю серьезно. Любовь – такая штука, которая непременно проходит. Это как болезнь, понимаете? И от нее можно вылечиться. Поэтому любовь – не причина для выхода замуж. Замуж можно выходить только по расчету, потому что ничто так не цементирует семью, как деньги, достаток.
Настя смотрела на меня во все глаза, и в ее взгляде угадывалось потрясение.
– Вы говорите как моя мать, – пробормотала она. – Я никогда не думала…
Запнулась.
– Не думали – чего?
– Что вы – такой.
– Какой?
– Циничный.
– Хорошо, – сказал я. – Давайте проясним позиции. А как вам видится все это?
Она долго думала, потом сказала:
– Я не хочу ничего говорить. Извините.
И поднялась со стула.
– Привет Костику! – сказал я. – Будет время – заходите.
И тогда она разрыдалась – по-настоящему, в голос.
Она была унижена и раздавлена. Бросилась к двери, а выйти можно было, только повернув ручку, но она была в таком состоянии, что даже не догадалась об этом, и билась о дверь, как птица. Мое сердце дрогнуло.
– Простите меня, Настя, – сказал я. – Я шутил, конечно.
Мне удалось довести ее до дивана, хотя она упиралась и все пыталась вернуться к двери. Я налил ей воды, и она выпила целый стакан минералки, по-детски всхлипывая и не глядя на меня.
– Зачем вы так? – спросила она едва слышно.
– Я решил, что вы упрямствуете наперекор матери.
Настя покачала головой.
– Мы всего добьемся сами, – прошептала она. – Будем работать, сколько надо, будем стараться. Пусть не все будет сразу, но зато – вместе. Как можно жить без любви? Это же вечное несчастье – без любви, это серые дни, даже если на небе солнце. Я видела их. Это так ужасно! Я не представляю, как бы я жила с кем-то из них, как бы я…
– О ком вы говорите?
– Об этих «принцах».
– Которых для вас подыскивала мать?
– Да. У них есть деньги, есть положение, но они такие… они ужасные… грубые, наглые… да старые, в конце концов!
– Мать сватает вам кого-то из «новых русских»?
– Ну конечно! Чтоб «Мерседес», чтоб руки в перстнях, чтоб сотовый телефон и особняк на Рублевке! А у Костика с деньгами, видимо, совсем никак.
– Костя тоже студент?
– Да.
– Он любит вас?
– Очень!
– Так почему бы вам не настоять на своем?
– Я же говорю – моя мать…
– Ну так уезжайте! – сказал я. – Бросьте все – и вперед! Страна большая.
Настя покачала головой.
– Костя не хочет, – всхлипнула она.
– Почему?
– Он такой…
Замялась, подыскивая определение.
– Нерешительный, – подсказал я.
– Да.
– И такого человека вы полюбили? – шутливо попенял я ей, но она ответила мне взглядом, полным негодующего протеста, и я сразу осознал границы дозволенного.
– Он говорит, что не пойдет против воли моих родителей. Еще говорит, что моя мать права – миллионером он никогда не будет, характер не тот, а я заслуживаю большего, и поэтому он, желая мне счастья…
– Да что же он за тряпка такая! – не выдержал я.
– Вы не можете так говорить!
– Ну хорошо, – дал я задний ход. – Итак, вы сражаетесь за собственное счастье, Костик вам помогает, но не очень активно, и при таком раскладе вам с матушкой не совладать. Так?
Настя горестно кивнула.
– Моя-то роль в чем заключается?
Она, кажется, была так расстроена, что не поняла, о чем я спрашиваю.
– Лично я чем могу вам помочь?
– Не знаю, – прошептала она, а в глазах была такая мука, что сжималось сердце. – Вот если бы вы что-то такое подстроили… Я даже не знаю что…
– Миллионером Костика я сделать не могу.
– Дело не в том. Я смотрела ваши передачи, вы иногда так здорово все устраиваете, ну что вам стоит сделать так, чтобы моя мать поняла свою неправоту.
– Я не гипнотизер, Настя. И не волшебник.
– Я знаю! – с готовностью подтвердила она.
Но взгляд был все тот же, умоляющий.
– Приезжайте с Костиком, – предложил я, чтобы только не расстраивать ее отказом прямо сейчас, в эту самую минуту.
Она закивала, и даже взгляд ее просветлел. Лично я на ее месте так бы не радовался. Потому что сам пока не представлял, что должен сделать.
Я проводил Настю до двери. В коридоре обнаружился Демин. Он нервничал и покусывал ус.
– Переговоры прошли успешно, – сообщил я ему, когда Настя ушла. – Достигнуто полное взаимопонимание.
– Как хорошо быть популярным! – оценил Илья.
– То, что ты имеешь в виду, называется злоупотреблением служебным положением.
– Пусть! – с готовностью согласился Илья. – Пусть злоупотребление! Пусть даже что-то более серьезное, расстрельное! Измена Родине, например! Но только чтобы эту крошку…
– Давай без пошлостей.
– Чтоб ее… Чтоб с ней… Хотя бы ночку!
Я оценивающе смерил Илью с головы до ног.
– А хочешь побыть ее женихом?
– Ты шутишь? – насторожился Илья.
– Нисколько. Я тебя познакомлю с ее мамой.
– Да!
– И ты будешь ее женихом.
– Да!
– И Настя будет ворковать с тобой и улыбаться.
– Да!
– И даже, возможно, разок чмокнет тебя в щечку.
– Да! Да! Да!
Проходившая мимо нас девушка шарахнулась от Ильи.
– Не бойтесь, – успокоил я ее. – Это всего лишь брачный крик глухаря на токовище.
20
Костик оказался высоким и симпатичным парнем. Так что все проблемы с Настиной мамой, судя по всему, возникали исключительно по причине хронического Костиного безденежья. Ему бы «Мерседес» и миллионный особняк – и все проблемы решились бы в одночасье. У меня, к сожалению, не было ни того, ни другого, так что помочь вот так, сразу, я был не в состоянии.
Они приехали вдвоем с Настей, но Настя сейчас мешала, и я спросил у нее, не хочет ли она взглянуть, как снимаются телепередачи.
– Хочу, – сказала Настя и с некоторым беспокойством посмотрела на своего спутника – поняла, что тот останется со мной наедине и я ее отправляю сознательно.
В провожатые ей досталась Светлана. Настя, прежде чем переступить порог, обернулась. Я ободряюще ей улыбнулся.
Костя выглядел несколько утомленным.
– Бессонная ночь? – осведомился я. – Магнитные бури бушуют над планетой?
– Я работаю.
– По ночам?
– Да.
– Хотите заработать?
– Нужны деньги.
– Понимаю. А днем учитесь?
– Да.
– Настя говорила, что вы – большой спец по компьютерам.
– Насчет того, что большой, – не уверен, есть люди и поумнее.
– Настя сказала вам, для чего вас сюда привела?
– Да.
– И как вы к этому относитесь?
– Никак.
– Похвально, – оценил я.
Он понемногу переставал мне нравиться. Человек, который не только сам не предпринимает решительных шагов, но и с телячьей покорностью делает то, к чему относится «никак», не вызывал у меня положительных эмоций.
– Лично для вас эта ситуация не унизительна?
– Нет, – ответил он и даже пожал плечами: что же здесь, мол, такого. – Настя попросила меня прийти, и я пришел.
– С ее мамой вы знакомы?
– Да.
– И как вам она?
И опять Костя неопределенно пожал плечами. У него был такой вид, будто ему смертельно все надоело – и разговор этот, и я, и сама жизнь тоже и единственное его желание – уйти от всех и отоспаться.
– Что за работа у вас такая?
– На фирме.
– Ночным сторожем?
– Нет. У них машины только по ночам свободны…
– Машины – это персоналки?
– Да. И получается ночная смена. Днем там другая работа идет, а ночью мы загоняем данные и отлаживаем программы.
– Платят хорошо?
– Плохо.
– Почему же вы не уйдете?
– За ночную работу нигде больше не заплатят. А днем я учусь.
– То, что у вас с Настей, – это из-за денег? – осторожно поинтересовался я.
– А что у нас с Настей?
– Она говорила, что собирается за вас замуж, но ее мама…
– Ее мама права.
– Вы так считаете?
– Да.
С ним было очень трудно разговаривать. У него был свой мир, основные координаты в котором не совпадали с координатами других, окружающих его миров.
– Я думал, что вы и Настя…
Он смотрел вопросительно.
– Что вы любите друг друга.
– Я не хочу это обсуждать.
– Тут вот какая штука, – сказал я. – Мне ваши отношения, честно говоря, совершенно безразличны. Настя сама разыскала меня и попросила о встрече. Я бы и не откликнулся, но мне показалось, что ей по-настоящему плохо. Она сказала, что не хочет жить. Только потому я и встретился – с ней и с вами. А вам, оказывается, все до лампочки. И дело не в Настиной маме, а в вас.
– Во мне, – легко согласился Костя. – Я не соответствую, вот и все.
– Не соответствуете – чему?
– Всему.
Он совершенно не был расположен разговаривать со мной.
– Ее-то вы зачем мучаете?
– Вы о Насте говорите?
– Конечно.
– Я пытался ей объяснить.
– Что именно?
– Что мы не пара.
– Потому что вы не соответствуете, да?
– Да.
– А соответствовать не пробовали?
– Это невозможно. Я не могу в одночасье стать богачом.
– Хотя бы попробуйте. Уйдите с этой своей работы, где вам платят крохи, найдите что-нибудь более приличное…
– Мне нужны деньги.