«Думаю, что все было не случайно. И что все трудности, через которые я прошел в Акроне, сделали меня тем, кто я есть сейчас».
Неважно, каким будет его путь в НБА, насколько классным игроком он станет, сможет ли подтвердить, что он и в самом деле наследник Джордана. Леброн был уверен в одном: он навсегда останется парнем из Акрона.
ЛЕБРОН БЫЛ ГОТОВ. ГОТОВ СТАТЬ ТЕМ, КЕМ МЕЧТАЛ СТАТЬ СО ВРЕМЕН СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ: ПРОФЕССИОНАЛОМ НБА. ГОТОВ БЫТЬ НОВЫМ ДЖОРДАНОМ.
Глава IIНБА
Драфт – это райские двери. Рукопожатие двух сезонов – того, что только что завершился коронацией чемпиона, и того, что грядет. В эту ночь НБА узнает свое будущее, знакомится с теми, кто, возможно, будут ее новыми звездами, которых, как в случае с Леброном, она давно искала. Для них, талантов, терпеливо ожидающих, когда аукционист объявит их имена, драфт – прежде всего портал в новое измерение, туда, где есть взрослая жизнь, профессиональный статус, воплощение грез. Одновременно и конечный, и отправной пункт: ты пришел в НБА, в мечту, к которой стремился всю жизнь, но с той минуты, когда тебя выбрали, ты должен с нуля строить свою карьеру и будущее. Иначе это будет только проблеском; пусть и самым ярким в твоей жизни, но мимолетным, как и все проблески.
Драфт‐2003 состоялся 26 июня в Нью-Йорке, в «Мэдисон-сквер-гарден». Долгая ночь, начавшаяся в 19:30 по местному времени. Для кандидатов в профессионалы это финальный этап длинного пути просмотров, встреч с заинтересованными клубами, во время которых игроки рассказывают о себе и о своей жизни, чтобы клубы могли понять, подходят ли они им. Чем больше вероятность быть выбранным раньше, на первом этапе драфта, тем больше о тебе хотят знать: что тебе нравится, что ты ешь, где и с кем живешь, каким видишь свое будущее. Командам нужно оценить тебя не только как игрока, но и как личность, они хотят не просто понимать, что им нужен ты, что ты лучший из доступных для выбора, что ты лучше адаптируешься. Они должны еще и оценить, есть ли в тебе потенциал для того, чтобы стать суперзвездой – и не только в спортивном, а и в человеческом плане: способен ли ты точно бросать, когда вся арена тебе улюлюкает, когда соперник противостоит тебе всей своей мощью, нацелившись на то, чтобы остановить именно тебя. И хотят также понимать, способен ли ты выдерживать давление, готов ли ты сделать то, что нужно для перехода к лучшей версии самого себя. Готов ли ты стать взрослым, совершенным игроком, и не быть больше подростком, каким ты был до сего дня.
На календаре в квартире Джеймсов с двумя спальнями в акронской многоэтажке 26 июня 2003 года давно было обведено красным кружком. Это день, когда его мечты должны стать реальностью: они с Глорией давно его ждали. Ждал и Акрон: Джеймс – любимчик, и своим талантом он послужит освобождению целого города, в котором трудно живется всем, где люди на улицах рассказывают истории своих бесконечных несчастий. История Леброна – это сага об освобождении, рассказ о человеке, взошедшем на гору, которую судьба поставила перед ним, не дав ему ничего для ее покорения. Леброну удалось оказаться наверху: он обходился тем, что у него есть, но на долгом пути он встретил много людей, готовых протянуть ему руку помощи.
Весь Огайо ждал 26 июня 2003 года. «Кливленд» был единственной командой НБА в штате, и мысль о том, что ее звездой станет акронский парень, распаляла всеобщее воображение.
Со спортивной точки зрения «Кливленд» был кошмаром. У клуба были профессиональные команды в футболе и бейсболе, но и они не выигрывали ничего с 1964 года – тогда Джим Браун привел футбольную команду к чемпионскому титулу. Сменялись поколения, на долю которых выпало стать свидетелями спортивной истории города, полной падений и горьких разочарований, крайне редких радостей, застрявших в горле радостных восклицаний – каждый раз, когда спортивный Кливленд приближался к победе, что-нибудь да происходило. Что-то, обрекающее команду на поражение. С Леброном все будет иначе, с этим акронским парнем, при его безмерном баскетбольном таланте, с этим вундеркиндом, о котором все говорят уже два года, все будет иначе. Именно он-то и снимет проклятие.
Леброн приехал в Нью-Йорк за два дня до драфта. Последний этап, состоящий из просмотра и собеседований, он преодолел быстро. У «Кливленда» было право первого выбора, и всякий понимал, что они нацелены на Леброна. Кармело Энтони, как и Дарко Миличич, считался игроком, способным усилить клуб, в серии интервью он пытался подавать себя как лучшего молодого кандидата на драфте. Среди тех немногих, кто ему верил, менеджеров «Кливленда» не оказалось. Энтони, с которым Леброн крепко дружил со времен их школьных баталий («Оук Хилл» против «Сент-Винсент – Сент-Мэри»), был очень способным, в перспективе он мог стать топ-игроком, что и показывал своей игрой в колледже. Но для «Кливленда» Леброн был чем-то другим: своим парнем, будущей звездой, способной мгновенно стать лицом клуба. Возможно, и всей лиги. Не выбрать его было невозможно.
Для кандидатов день драфта был также первой возможностью явить себя миру. Телевидение вело прямой эфир, оно доставляло это шоу в каждый уголок земного шара, где интересовались Американской лигой. В тот миг, когда ты поднимаешься на сцену, ты должен показать себя: это первое публичное впечатление на твоего будущего работодателя. Замечается каждая деталь, начиная с одежды. Твой внешний вид должен быть уникальным – это способ запомниться. Особенно если ты школьник, которого ждут как никого другого, если ты считаешься наследником Джордана, если ты тот, кого все хотят разглядеть как следует. Леброн понимал, какое ожидание витало вокруг него: для этой особенной ночи он пошил одежду у портного из Шарлотта. Ему предложили полностью белый костюм свободного покроя, немного мешковатый. Одежду Глории, которая, конечно же, должна была быть рядом, сшили из той же ткани. Да, наряд Леброна не был образцом стиля, как говорили впоследствии, но он вполне был в духе моды того времени. И потом, если на тебя смотрят все, почему бы не надеть что-то, что немедленно привлечет внимание? Для того, чтобы выделиться среди других, сразу быть замеченным фотографами, постоянно быть под софитами, нет ничего лучше, чем белый костюм.
ЛЕБРОН ПРИБЛИЗИЛСЯ К СТЕРНУ, ПРОТЯНУЛ ЕМУ РУКУ. И УЛЫБАЛСЯ, УЛЫБАЛСЯ – КАК И МНОГО РАЗ В СВОЕЙ ЖИЗНИ. ИСКРЕННЯЯ УЛЫБКА ПАРНЯ, КОТОРОМУ ВСЕ УДАЛОСЬ, СПОРТСМЕНА, ПОЛУЧИВШЕГО МАКСИМАЛЬНО ВОЗМОЖНОЕ ДО ЭТОГО ВРЕМЕНИ ПРИЗНАНИЕ. ВОСЕМНАДЦАТИЛЕТНЕГО ЧЕЛОВЕКА, ЖИВУЩЕГО СЕЙЧАС В СВОЕЙ МЕЧТЕ.
Герои завтрашних дней прибыли в «Гарден» все вместе на автобусе, который заказала для них НБА. Они бродили по залу несколько часов, заучивая протокол и стараясь запомнить, что от них потребуется, когда они выйдут на сцену. Леброн сразу стал хозяином положения, ходил по сцене и между столиками с той же непринужденностью, с какой вел вперед своих «Файтинг Айриш» на площадке. Он купался в свете рампы: напряжение его не касалось, совсем никак, хотя он понимал, что все внимание направлено на него. За час до начала в зале появились и те, кто был приглашен игроками. А также публика и фанаты, купившие билеты, чтобы посмотреть церемонию. И надеявшиеся увидеть своих новых кумиров, понять, кому они будут аплодировать во время матчей. Они во множестве приехали из Акрона, кто-то – в майках «Файтинг Айриш». По залу объявили, что пора занимать места и что телетрансляция начинается. Было почти полвосьмого, настало время выходить на сцену.
Комиссар НБА Дэвид Стерн подошел к трибуне, чтобы объявить выбор первого номера. На сцене за его спиной появился герб «Кливленда», под микрофоном красовались логотип НБА, надпись крупным шрифтом: «Драфт», буквы NY и цифры «03».
Стерн к тому времени уже девятнадцать лет руководил НБА, возродил ее, сделал ее популярной на мировом уровне. В 1984-м, когда он стал ее комиссаром, он получил в наследство лигу, находящуюся в кризисе, в самой низшей точке популярности – такой, что финалы НБА шли в эфире американского телевидения в записи, а Италия была единственной кроме США страной, которая показывала эти матчи. Теперь же трансляции шли на двести стран мира, а прямые эфиры в одних только Штатах смотрели более двадцати миллионов зрителей. Лигу тех времен, когда она досталась Стерну, захлестывала волна проблем с наркотиками, репутация ее была сомнительной, и поэтому спонсоров найти было трудно. Заслугой Стерна стало ее очищение, для чего он использовал популярность таких легендарных игроков, как Мэджик Джонсон и Ларри Берд, а потом – и Майкла Джордана, который пришел в НБА в том же 1984 году. Если Джордан стал игроком, изменившим своей популярностью восприятие НБА в мире, то находчивость и менеджерская хватка Стерна сделали ее ориентиром, спортивной лигой с взрывным ростом популярности и прибыльности, находящейся в авангарде, смотрящей на мир, а не только в свой палисадник.
Церемония драфта – это отработанный ритуал: комиссар выходит к трибуне и объявляет игроков, выбранных клубами, игроки встают, обнимаются с близкими, сидящими с ними за столиками, расположенными около сцены (это называется «Зеленая комната»), и подходят пожать руку комиссару и сфотографироваться с ним, надев при этом бейсболку своей новой команды. Это инициация, момент перехода, официальное начало профессиональной карьеры, мгновение, когда они из подающих надежды становятся игроками. Момент, когда они знакомятся с новой командой, городом, в который должны будут переехать, обстановкой, в которой будут делать первые шаги в таком сложном мире, как НБА.
Свист фанатов – тоже часть ритуала. Это привычное дело каждый раз, когда комиссар выходит к трибуне. Нью-Йорк для НБА – дом, здесь расположен офис лиги, а именно – на углу Пятой авеню и Восточной 51-й улицы, в «Олимпик-Тауэре», черном небоскребе, нависающем над собором Святого Патрика, одной из немногих католических церквей Большого Яблока, которая рядом с этим небоскребом кажется малюсенькой, хотя на самом деле она довольно внушительных размеров. Где-нибудь еще «Олимпик-Тауэр» мог бы считаться значительным зданием, но на Манхэттене он – лишь один из небоскребов, который вносит свой вклад в очарование и уникальность города. И вот, когда комиссар выходит на сцену «Мэдисон-сквер-гарден» для объявления результатов драфта, фанаты первым делом начинают свистеть. Как будто за все время правления Стерна «Нью-Йорк Никс» ничего не выигрывал именно из-за него. Шум прекращается, только когда комиссар начинает объявлять, кто стал первым общим номером драфта. Все знают, что «Кавальерс» выберут Леброна Джеймса. Из выбирающего третьим «Денвера» за несколько