– Прощай, Торки Бикс! – отозвался тот. Голос его звучал у меня в голове едва слышно, будто из глубокого колодца. – Живи долго, человек с теплыми руками!..
Что ж, хорошее пожелание. Вот только кто бы подсказал, как реализовать его на практике.
Я высвободился из кресла и вылез из кабины на корпус «Ледяного взрыва». Затем, хватаясь за «рога», добрался до хвоста и остановился, испуганно озираясь по сторонам в поисках Злюки. Ну где же ты, малыш? Только не говори, что «папочка» допустил ошибку в программировании и теперь должен расплачиваться за это собственной жизнью…
Огненная стена позади меня превратилась в высоченный ледяной монолит – так, словно Квиримот не отравил Поводыря, а удосужился перед смертью заморозить полистихийного монстра. Хотя нет, подо льдом явно что-то происходило, и причиной тому был торчащий из него мутадемон. Во все стороны от штурмовика под ледяной толщей быстро расползалась корявая черная клякса. Буквально на моих глазах она закрасила собой весь живот гиганта и, не останавливаясь, поползла дальше, подобно растворяющимся в воде чернилам.
Шаткая опора у меня под ногами непрерывно ходила ходуном, того и гляди, норовя обрушиться. Когда же демоноводец разразился неистовым ревом, его ледяная шкура покрылась трещинами, а ручищи пришли в движение с явным намерением прищучить отравителей, я решил, что настала пора прыгать. Велика ли разница, как прожить оставшиеся мгновения: дожидаться, пока тебя прихлопнет исполинский кулак, либо испытать напоследок чувство свободного полета. Так или иначе, но финал один – быть расплющенным в мясокостный фарш, который кому-то придется соскребать метлой и совковой лопатой.
К сожалению, для героического прыжка у Торки Бикса не хватило духа, вот и пришлось обреченно наблюдать, как верхние конечности Поводыря – в данный момент ледяные – приближались ко мне и одновременно наполнялись ядом, проникающим в них с огромной скоростью. Лед трещал и обваливался с демоноводца целыми пластами, под которыми обнажалась такая же, как на Квиримоте, черная пузырящаяся субстанция. Мутадемон погиб; Злюка, не иначе, тоже; Поводырь явно был при смерти, а я готовился пасть жертвой его конвульсий. «…И все умерли» – отличный финал для этого суматошного утра.
Крупные куски льда, падавшие с воздевшего руки демоноводца, разлетались во все стороны. Ящеры, которые так и продолжали пассивно наблюдать за происходящим, кинулись кто куда, спасаясь от слепого гнева агонизирующего покровителя. Однако одна из множества глыб полетела не вниз, а отделилась от общей массы и помчалась в моем направлении, будто кто нарочно швырнул ее прямо в меня. Осколок двигался гораздо быстрее ручищи Поводыря и должен был пристукнуть Торки Бикса раньше, чем она. Другими словами, что в лоб, что по лбу…
Впрочем, когда я уже втянул голову в плечи, предчувствуя хоть и быструю, но болезненную смерть, то обнаружил, что запустил в меня этой стремительно летящей хреновиной не кто иной, как я сам. Никакая это была не льдина. Отчаянно лавируя промеж падающих глыб, ко мне прорывался бесстрашный Злюка, слегка припоздавший к атаке, но явно не по своей вине, а из-за плохого программиста Бикса, который не смог правильно скоординировать скорость штурмовика и перехватчика.
– Сюда! Я здесь! – на радостях закричал я и замахал турбошмелю рукой. Просто от переизбытка эмоций – мутазверь и без подсказок отлично видел, где застрял хозяин, и спешил к нему, как только мог…
Карающая длань демоноводца обрушилась на мертвого Квиримота и смяла его в лепешку через миг после того, как я вновь очутился в седле Злюки и, наскоро прицепившись ремнем, уронил перехватчика в крутое пике, вдоль ноги великана. Сейчас я видел перед собой лишь эту гигантскую ножищу, но, глядя на нее, понимал: яд полностью пропитал Поводыря, и теперь он представлял из себя черный как смоль силуэт на фоне гор и пасмурного неба. Подобно облупившейся глазури, лед полностью облетел с монстра, уже не подверженного никаким полистихийным изменениям. Им на смену пришли другие метаморфозы. Форма тела повелителя ящеров, которая прежде оставалась неизменной, начала терять четкие очертания и таять, как шоколадная фигурка под лучами солнца.
Бросив взгляд назад, я заметил, что черный исполин оседает вниз, утрачивая человеческие очертания и превращаясь в бесформенную массу. Опасаясь, как бы гибель демоноводца не повлекла за собой разрушительный взрыв или еще какую напасть, я приказал Злюке гнать во весь опор, но он не только не подчинился, а, напротив, начал катастрофически терять скорость.
Ну а с этим товарищем что произошло? Ладно, Квиримот – мир его праху – нарочно притворился, что ослушался приказа, дабы повергнуть меня в ярость и заслужить свое долгожданное проклятье. Но Злюка-то был начисто лишен бунтарских замашек, а если в глубине своей турбошмелиной души и таил такие наклонности, то вряд ли когда-либо раскрыл их погонщику. Значит, причина этой незапланированной остановки кроется вовсе не в перехватчике. Тогда в чем же?
Крылья мутазверя молотили по воздуху изо всех сил, но Злюка не только полностью перестал двигаться вперед, но и начал понемногу пятиться назад. Причем с каждой секундой все быстрее и быстрее. Я тоже ощущал, как неведомая сила увлекает меня в обратном направлении. Ситуация опять выходила из-под контроля, но перед тем, как выяснять причину загадочного катаклизма, я приказал турбошмелю вонзить фиксаторы лап в первую попавшуюся на пути скалу, что он незамедлительно и сделал.
Вынужденное отступление прекратилось. А Злюка, подтянув себя лапами к поверхности камня, прицепился к нему еще и резервным фиксатором – тем, что имелся у перехватчика на брюхе. Я же первым делом прихватил себя к седлу дополнительными ремнями и только потом решил оглянуться.
В центре оставшейся от Поводыря черной горы разверзлась круглая вращающаяся воронка, которая и вызвала эту мощную магнитную аномалию. Самое странное, что воздействие ее было чересчур уж избирательным. Я и Злюка едва могли пошевелиться, и если бы не фиксаторы и ремни безопасности, мы оба давно оказались бы затянутыми внутрь беззвучного торнадо. Так же в него постепенно проваливалась и исчезала растаявшая демоническая «плоть». И больше – ничего! Хотя нет, ошибаюсь: по воздуху мимо нас все время проносились не то стаи багровых призраков, не то обрывки красного фосфоресцирующего тумана. Воронка исправно засасывала эти непонятные атмосферные явления, как вытяжка – печную гарь, а куда они потом девались, я понятия не имел.
Все остальное – пыль, камни, дым разведенных ящерами костров – оставалось на местах и даже не шелохнулось в сторону аномалии, разверзшейся посреди брайхорнского лагеря. Я приказал перехватчику прекратить бесполезное размахивание крыльями, поскольку было уже очевидно, что борется он вовсе не с ветром. А когда я заметил, откуда берутся багровые туманные призраки, то вроде бы догадался, в чем кроется подвох.
Разбежавшиеся по округе брайхорнцы лежали сейчас вповалку на земле и явно переживали сильные страдания: рычали, дрыгали лапами и все как один держались за головы. Над каждым из ящеров пульсировала красная аура, которая то у одного, то у другого желтобрюхого вдруг превращалась в обособленный сгусток багрового тумана и немедленно уносилась в сторону аномалии. После чего избавленный от этой заразы брайхорнец прекращал корчиться и, полежав немного, очевидно, приходя в себя, поднимался на ноги.
Все ясно: значит, воронка затягивает все инородное, что находится от нее поблизости: останки Поводыря, заряженную им в ящеров демоническую энергию и мертвую кровь демонов, которой я успел забрызгаться с ног до головы, а Злюка испачкался, пока вытаскивал меня из-под огня. Догадка подтвердилась, когда я обратил внимание на то, как ядовитая грязь тоненькими черными струйками испаряется с комбинезона и турбошмелиных обтекателей и улетает по течению этого магического ветра. То же самое происходило и с черной меткой у меня на ладони. Поставленная Квиримотом печать была больше недействительна и таяла, сходя с кожи без малейшего шрама.
Вероятно, находись мы поблизости от воронки, очищение протекало бы гораздо быстрее. А так приходилось терпеливо дожидаться, когда же из нас выветрится весь чужеродный дух, влекущий меня и перехватчика в потусторонний мир. Освобождение ящеров от чар Поводыря протекало намного болезненнее, однако брайхорнцев не тянуло к черной горе, как нас. И главное, избавившиеся от скверны желтобрюхие быстро очухивались и возвращались в строй теми, кем они были еще полтора часа назад, – обыкновенными бойцами теневой гильдии, а не чешуйчатыми полудемонами с горящими глазами и непомерными захватническими амбициями. А раз так, следовательно, и Кайлина должна по идее вновь стать той самой Кайлиной, которая была мне симпатична, пусть я и ненавидел то, чем она занимается.
Впрочем, радость моя продлилась ровно до той поры, пока пришедшие в себя ящеры не протерли глаза и не обнаружили неподалеку – вот так сюрприз! – прицепившегося к скале Молниеносного Бикса. От черной горы осталось совсем небольшая кучка, но воронка продолжала затягивать меня и Злюку в себя, поэтому мы были еще не в состоянии взлететь и задать деру. Зато оклемавшиеся брайхорнцы могли без проблем перемещаться в аномальной зоне, что и продемонстрировали, когда стали подтягиваться к нам с оружием на изготовку.
Не прошло и минуты, как меня обступила огромная толпа вооруженных и донельзя разъяренных ящеров. А вскоре явился и их предводитель – наоборот, подозрительно хладнокровный герцог Гробур Двадцатый. Однако несложно было догадаться, что скрывалось за его внешней невозмутимостью. Небось уже мнил себя владыкой всей Санадарии, а тут откуда ни возьмись опять нарисовался этот треклятый тонкокожий и одним махом разрушил Гробуру все его хрустальные замки. Поэтому придется в обязательном порядке взыскать с Торки Бикса компенсацию за нанесенный гильдии моральный и материальный ущерб, плюс упущенная выгода. Вот только чем, кроме собственной жизни, я могу рассчитаться с оскорбленными ящерами? Да и жизнь обидчика, сказать по правде, являлась слишком несоразмерной платой за такое чудовищное злодеяние.