Когда Симба, Тимон и Пумба подходили к реке, бабуины сидели на верхушке дерева, грели спины под лучами солнца и прихорашивались. Они расчесывали друг другу шерсть, с особым усердием и увлечением «охотились на блох». Ловкими пальчиками обезьянки расчесывали шерсть замирающего от блаженства собрата, находили блоху и... отправляли ее в рот. Глядя на это, Симба и Пумба засмеялись, а Тимон вздрогнул от отвращения. Тут бабуины обратили на них внимание и снова стали издеваться. Друзья изображали полное пренебрежение, но обезьяны наглели с каждой минутой. Они спустились на водопой, и теперь их разделяло несколько метров. Один бабуин стоял на посту, остальные, сидя на берегу, не спеша пили воду. Лев стерпел эту наглость и, напившись, пошел прочь. Пумба и Тимон последовали за ним. Обезьяны захохотали. Как же, они прогнали льва!
Но несмотря на насмешки, друзья ходили на водопой именно в это место.
На этот раз засуха была особенно сильной, и бабуины стали вырывать сочные корни камыша на островках посреди реки. Пример показал старый самец. Он облюбовал островок с густым камышом, стал выдергивать стебли и выкапывать корни, став на четвереньки и помогая себе зубами.
Друзья с интересом наблюдали за ним, но на этот раз потешались они. Чтобы вытащить корень, бабуину приходилось разминать твердые комки земли. После этого он аккуратно снимал кожуру и совал очищенный корень в рот. Он так набил себе живот, что стал похожим на бочонок. Так его и прозвали.
Тимон, глядя на него, не мог удержаться, чтобы не съязвить.
– Эй, Бочонок, – кричал он с берега, – смотри не лопни!
Пумба помогал ему.
– Смотри не обломай ветки, когда будешь греться на солнышке.
Бабуин отвечал им безобразным кривлянием, строя уморительные рожи и стараясь пере, дразнить их.
– Ты еще пожалеешь об этом, – сказал Симба. – Когда-нибудь попадешься мне на обед.
– Сначала поймай, хвастливый лев! – хохотал Бочонок и снова корчил рожицы.
– Я подожду, когда ты станешь жирным и вкусным, – отвечал лев.
Бочонок отворачивался и, чувствуя себя в безопасности посреди реки, продолжал уплетать корешки и безнаказанно дразнить Симбу. К нему присоединился второй бабуин, который тоже захотел поесть корешков. Он был намного крупнее Бочонка, но явно побаивался его и поджидал, пока тот насытится. Затем он продвинулся вперед, проверяя, не возмутится ли Бочонок. Убедившись, что опасаться нечего, он прыгнул на островок и стал копать у противоположного края. Бочонок подошел, посмотрел, как идет дело, и решил, что вырытая ямка его вполне устраивает. Второй бабуин кротко отступил. К ним сунулся было третий, еще более рослый самец, но его приняли так нелюбезно, что он убежал, громогласно выражая свою обиду.
Друзья, наблюдавшие эту сцену, долго смеялись. Их удивляло, как Бочонок, не отличаясь ни силой, ни ростом, держал в таком страхе остальных обезьян. Он никого не подпускал к своим угодьям, а сам мог вторгаться в чужие владения.
– С этим типом надо разобраться, – сказал Тимон. – Он не только нас изводит и дразнит, но и своим сородичам житья не дает.
– Я накажу его, – твердо сказал Симба.
Друзья пошли прогуляться, а лев остался у воды.
Когда на следующее утро они пришли напиться, бабуины старались залезть повыше. Бочонка нигде не было видно. Пумба и Тимон все поняли, но им не было жалко этого нахала, который держал в страхе обезьян и насмехался над ними. Теперь днем они снова могли отдыхать под деревом. Их никто не дразнил. Бабуины поняли, что со львом шутки плохи.
К ночи друзья уходили в пещеру. Там Пумбе и Тимону было спокойнее. Теперь Симба не так за них волновался, когда уходил на охоту. Особенно нравилась пещера суслику, ведь его предки всегда жили в норках. Для маленьких животных это хорошая защита. Правда, пещеру нельзя было назвать норкой, потому что здесь был большой вход и сюда мог забрести любой хищник, но зато в ней все помещались.
Это укрытие было более надежным, чем место под деревом, но беда случилась и здесь. Было утро. Симба еще не вернулся с охоты. Возможно, он сторожил добычу. Пумба ушел искать свои любимые корешки, а Тимон решил поваляться в пещере до прихода льва. Вдруг в ней стало совсем темно. Тимон поднял глаза и увидел гиену. Она загородила собой вход. Казалось, спасения нет. Гиена подобрала под себя лапы, готовясь к прыжку. У бедного суслика все внутри похолодело. Зачем он остался один?! Ведь Пумба звал его с собой. Теперь он пропал, спрятаться негде, а выход закрыт. Тимон прижался к стене. Гиена прыгнула. Суслик успел отскочить в сторону, а она, не рассчитав прыжка, со всего размаху налетела на стену. На минуту удар оглушил ее, и это спасло суслика. Он бросился к выходу. Разъяренная неудачей, гиена пустилась вдогонку, но выход из пещеры был закрыт. Там стоял лев.
Не прошло и минуты, как началась жестокая схватка. Если бы гиена могла убежать, она бы так и сделала. В одиночку ей не справиться со львом. Она знала это, но отступать было некуда. И гиена понадеялась на свои острые зубы. Голод сделал ее еще более свирепой. Она прыгнула, стараясь вцепиться льву в морду острыми клыками, но взмах сильной лапы отшвырнул ее к стене. Лев подошел ближе. Гиена вертелась и извивалась, воя, щелкая зубам и рыча. Перед ним был враг, самый страшный из всех. Его нужно было уничтожить, наказать за зло, которое гиены причинили народу джунглей. Отскочив в сторону, Симба с такой силой ударил гиену лапой, что она упала замертво. Он взял ее за загривок и вытащил из пещеры.
– Ей нечего делать в нашем логове. Пусть только кто-нибудь попробует сунуться сюда еще раз! – сказал лев дрожащему от страха Тимону.
– Не пойму я этих гиен, – сказал суслик. – Зачем я им нужен? Я такой маленький и худой.
– Голодный зверь может заморить червячка, – засмеялся Симба.
– Не шути так! – сказал Тимон. – У меня коленки дрожат. Мне нужно убежище понадежнее, а то зайдет кто-нибудь – поминай как звали. Пора вспомнить, чему меня учили родители.
Он бросился в угол пещеры и старательно стал рыть норку, задними лапками выбрасывая землю. Довольно быстро она была готова. Суслик высунул голову из норы и сказал:
– Попробуй достань меня, Симба!
Одним прыжком лев оказался у норки, но Тимон юркнул в глубину.
– Ну, как? – спросил он, снова высунувшись из укрытия.
– Надежно! – ответил лев.
– Пойдем поищем Пумбу, – сказал суслик. – Я должен все ему рассказать.
И они пошли на поиски кабана. Искать пришлось недолго. Пумба направлялся к пещере, но он был не один – за ним трусили два львенка. Вид у малышей был неважный: они были напуганы и растеряны.
– Эй, Симба, Тимон! Смотрите, кого я нашел, – издалека закричал кабан. – Везет мне на львов.
Лев и суслик остановились и стали разглядывать львят. Те, в свою очередь, заинтересовались ими. Несколько минут длилось молчание, затем Симба спросил:
– Где ты их нашел?
Пумба хрюкнул и стал рассказывать.
– Утром, когда Тимон отказался идти со мной на прогулку, я пошел искать корешки. Я шел вдоль реки, вырывал корешки и наслаждался утренней прохладой. Вдруг из маленькой пещеры на берегу послышалось какое-то всхлипывание, и я решил посмотреть, что там происходит. Я заглянул туда и увидел львят, жавшихся друг к другу. Я спросил их, что случилось, и они поведали мне свое горе. Тогда я решил привести их в нашу пещеру. Может, вместе мы что-нибудь придумаем, чтобы помочь малышам.
– Ты правильно сделал, – сказал Симба. – Пойдемте в пещеру, там вы все расскажете.
Друзья подошли к пещере, и львята увидели убитую гиену. Они сразу набросились на нее, не дожидаясь приглашения. Малыши ели с такой жадностью, что друзья поняли, как они голодны. Через несколько минут от злополучной гиены ничего не осталось.
– Неплохой аппетит, – сказал Тимон. – Нелегко будет их прокормить.
Насытившись, львята повеселели. Теперь они выглядели не такими потерянными и с интересом разглядывали молодого красивого льва и маленького суслика, сидящего на его спине.
– Давайте познакомимся, – сказал лев. Меня зовут Симба, а это – мои друзья, Тимон и Пумба. А как зовут вас?
– Тото и Эни, – сказал рослый львенок.
– Расскажите, как вы оказались здесь.
Львята переглянулись и, по молчаливому соглашению, рассказ начал Тото.
– Надвигалась засуха, стада уходили в поисках пастбищ, и маме все труднее было приносить добычу. Недавно ей повезло. Она принесла нам большую антилопу. Мы наелись вволю. Ночью нас окружила стая гиен, они хотели утащить нашу добычу. Гиены были так голодны, что, казалось, готовы сожрать нас. Мама не хотела отдавать им антилопу, которая досталась ей нелегко. Она потащила тушу подальше от логова, чтобы уберечь от гиен. Они набросились на антилопу и быстро съели ее. Наверно, этого им показалось мало, и они повернули к логову. Мать бросилась навстречу, и начался бой. Гиены повисли на ней, но она разбрасывала их в разные стороны. Однако их было слишком много. Мама стала уводить гиен подальше от нашего логова. Скоро их не стало видно. Мы долго ждали, когда она вернется, ее все не было. Наступило утро. Солнце поднялось высоко, а она все не приходила. Мы подумали, что гиены убили ее. Нам стало страшно. А тут еще в небе появились грифы. Сначала они кружили где-то далеко, а потом стали спускаться к логову. Мы боялись, что они растерзают нас, выбрались из логова и побрели куда глаза глядят. Злой хохот гиен сопровождал нас, словно в страшном сне. Мы долго шли, сильно устали и проголодались, но охотиться мы еще не умеем. Вдруг рядом мы услышали хохот гиен, в ужасе бросились в сторону и увидели маленькую пещерку на берегу. Это произошло как раз вовремя. Не успели мы укрыться, как страшная гиена промчалась мимо нас. Нам повезло, и она нас не заметила. Наверно, она куда-то очень спешила. Она убежала, а мы, скованные ужасом, сидели, прижавшись друг к другу, боясь пошевелиться. В конце концов мы решили остаться в пещере. Мы надеялись, что мать, если она жива, найдет нас. Она всегда нас находила, даже если мы убегали далеко. Мы сидели в пещере и прислушивались: не донесется ли любимый, ласковый голос. Мы все ждали маму, такую добрую и заботливую...