– Ты предлагаешь посадить их в землю прямо сейчас, глубокой ночью? – удивился Симба.
– Так сказал Рафики, – развёл крыльями Зазу.
– Понятно, – кивнул львёнок. – Но где же нам найти рыхлую почву? Вся земля вокруг пересохла.
– Тебе виднее, Симба. Надо обязательно что-то придумать.
Симба задумался. Он знал, что старый колдун слов на ветер не бросает. Если Рафики сказал, что почва должна быть рыхлой, значит, она должна быть именно рыхлой.
– Придумал! – хлопнул себя лапой по лбу львёнок. – Придётся нам с тобой разбудить Пумбу – он большой любитель рыть землю. Только, чур, это сделаешь ты.
– Почему я? – удивился Зазу. – Ведь я только что прилетел в эту вашу... Акутату, и никого здесь не знаю. Вдруг я разбужу кого-то другого, а тот возьмёт, и обидится.
– Не переживай, не обидится! – успокоил его Симба. – Правда, может спросонья заехать в ухо, потому что не очень-то любит, когда его будят среди ночи.
– Тогда может быть, не стоит его будить, – попробовал было протестовать Зазу, но Симба уже тащил его за крыло к поляне, где спали Пумба и Тимон. Увидев приятелей Симбы, Зазу произнёс:
– Надеюсь, Пумба – это тот, что поменьше?
– Ошибаешься, – ответил львёнок. – Того, что поменьше, зовут Тимон, и нам сейчас от него мало толку – землю рыть он совсем не умеет. Пумба – это вот этот здоровяк. Тебе нужно клюнуть посильнее, так, чтобы он проснулся. А потом отскочить. Понимаю, это не просто. Но клюв у тебя – ого-го!
Зазу ещё никогда не приходилось будить среди ночи дикого кабана, поэтому он несколько растерялся. Однако делать нечего – придётся рискнуть. Симба пожелал птице удачи и на всякий случай спрятался за большим камнем, из-за которого мог наблюдать за происходящим.
Прежде, чем клюнуть Пумбу в мохнатую ляжку, Зазу решил попробовать более мягкий способ побудки. Он наклонился к уху безмятежно храпящего кабана и вежливо сказал:
– Уважаемый Пумба, мы с вами, правда, совсем не знакомы, но я вас прошу – проснитесь пожалуйста!
– Бесполезно! – отозвался из-за камня Симба. – С таким же успехом можешь уговаривать камень или бревно. Придётся поработать клювом, иначе Пумбу не прошибёшь.
Кабан продолжал громко храпеть, не обращая внимания на все уговоры вежливого секретаря. Делать нечего, пришлось Зазу как следует откинуть назад голову и воткнуть свой знаменитый клюв в толстую ляжку Пумбы. Храп сменился оглушительным гневным визгом и он как лежал, подскочил вверх на два роста Зазу. Тот понял, что пора удирать, и побыстрее перелетел за камень к Симбе.
Пумба приземлился на все четыре копыта и застыл в боевой стойке. Щетина на его теле стояла торчком; даже в темноте были заметны его оскаленные белые клыки. Весь вид Пумбы говорил о том, что он очень-очень рассержен.
– Теперь ты понимаешь, как хорошо быть птицей? – тихонько спросил Симба у всё ещё перепуганного Зазу.
– О да, маленький хитрец! Сам-то ты не решился на это опасное дело.
Гнев Пумбы слетел с него вместе с остатками сна. Кабан озадаченно осмотрелся, выискивая своими маленькими глазками коварного обидчика. Но кроме спавшего неподалёку Тимона, которого не смог разбудить даже истошный кабаний визг, Пумба никого не смог обнаружить. Он спрятал клыки и ткнул Тимона рылом.
– Поднимайся! Нечего притворяться!
– Что?! Что такое?! – всполошился спросонок Тимон.
– Не прикидывайся, приятель! – с обидой сказал Пумба. – Признавайся, чем это ты меня ткнул?
– Я?! Тебя?! Да тебе наверное приснилось! – ответил Тимон, выразительно вертя пальцем у виска.
– Ничего себе, приснилось! – возмутился кабан, поворачиваясь к приятелю задом. – Вот, посмотри – до сих пор ляжка болит.
– Может, тебя москит укусил? Или оса? – предположил Тимон, пытаясь разглядеть под густой щетиной след от укуса. – Ничего не вижу.
– Зато я – чувствую, – с обидой буркнул Пумба. – Если это оса, она должна быть величиной с лошадь. Наверное, это всё-таки твоя работа!
– Что ты ко мне пристал?! – завёлся в свою очередь Тимон. – Я и не собирался тебя трогать.
Тут на поляне появились вышедшие из укрытия Симба и Зазу. Львёнок понял, что пора прекратить затянувшуюся шутку, чтобы друзья не поссорились между собой всерьёз. Симба сказал:
– Все в порядке, Пумба. Тимон ни в чём не виноват. Тебя потревожили мы с моим старым приятелем Зазу. Помните, я о нём вчера рассказывал?
– Здравствуйте, – сказал Зазу, наклонив носатую голову.
– Привет, – коротко ответил Тимон.
– Здравствуй, здравствуй... – хрюкнул Пумба, с подозрением посматривая на клюв Зазу. – Похоже, именно ты меня клюнул в эээ... Не скажу куда.
– Зазу не виноват, – вступился Симба. – Это я попросил его о таком одолжении.
– Ну, ты даёшь, Симба! – снова обиделся кабан. – Весь вечер напролёт пролежал в тоске и печали, а среди ночи вдруг до того повеселел, что начал хулиганить. И не стыдно обижать друга?
– Извини, Пумба. Я не хотел тебя обидеть. Пришлось разбудить тебя ради очень важного и неотложного дела. А так как это дело не простое, то мы с Зазу были вынуждены прибегнуть к чрезвычайному способу.
– Что ещё за дела могут быть в такую темень? – в недоумении спросил Пумба. – Неужели нельзя подождать до утра?
– Никак нельзя, – ответил львёнок, после чего рассказал Пумбе и Тимону о волшебных зёрнышках, которые передал королевскому секретарю Рафики.
– Так что теперь, Пумба, нам очень нужны твои землеройные способности. Придётся немного поработать и разрыхлить почву для этих зёрен.
– Никогда не думал, что выпадет среди ночи пахать землю из-за каких-то семечек, из которых ещё неизвестно что вырастет, – обречённо сказал кабан. – Но раз дело не терпит отлагательства... Где копать?
– Там, где ты считаешь нужным, – предоставил ему свободу выбора Симба.
И Пумба принялся за работу. Он хрюкал и урчал, прокладывая глубокие борозды и временами поднимая целые фонтаны песка. Постепенно ночное небо посветлело и занялась утренняя заря. Нельзя сказать, что работа шла, как по маслу – местами земля была очень сухой и твёрдой. Но Пумба не сдавался, и когда на траву упали первые солнечные лучи, он перекопал всю поляну.
– Ну, что? – спросил он, запыхавшись. – Ещё или хватит?
– Думаю, хватит, – сказал Симба. – Доставай свои семена, Зазу.
Зазу раскрыл клюв, щёлкнул языком, и на землю упали два маленьких зёрнышка. При этом секретарь с облегчением вздохнул – теперь ничто не мешало ему говорить. А Пумба выпучил свои маленькие круглые глазки и с удивлением воскликнул:
– Всего два зёрнышка?! Зачем же я тогда перепахал всю поляну?!
Друзья дружно рассмеялись, а Тимон сказал:
– Ты так увлёкся своим любимым занятием, что не хотелось тебя прерывать. А то ещё чего доброго снова обидишься.
Но, как бы то ни было, зёрна легли в подготовленную почву. Тимон принёс в ореховой скорлупе воды из реки и полил их. Теперь друзьям оставалось только ждать. Ждать, когда появятся ростки, или когда явится, как обещал, старый колдун Рафики. Интересно, что случится раньше?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Этой же ночью к оазису Акуна-матата, в сопровождении троих помощников-гиен шёл через пустыню Шрам – Банзая. Черногривый лев надеялся, что ночью в пустыне будет не так жарко, как днём. Однако и в это время суток раскалившийся за день песок источал нестерпимый жар.
Перед тем, как оказаться в пустыне, Шраму и его слугам пришлось преодолеть Заросли Окаменевших Колючек – а это оказалось непросто. Теперь гиены плелись позади черногривого льва и всё время скулили, так как их пятнистые шкуры были сплошь исколоты острыми шипами. Шрам пока терпел их жалобы, но его терпению подходил конец.
Нынешний король был зол ещё и оттого, что, возвратившись накануне в свою пещеру, он не обнаружил там Зазу. Он не мог понять, как птице удалось удрать. Вместо клетки в пещере осталась лишь груда звериных костей, и никаких следов, разъяснивших бы способ побега. О том, каким образом Зазу оказался на свободе, Шрам ни с кем не обсуждал, чтобы не потерять своего авторитета. Гиены и без того не слишком-то уважали своего хозяина, хотя и боялись его.
– Ваше Величество, долго ли ещё идти? – то и дело спрашивал Банзай, прихрамывавший на все четыре лапы. – Представляю себе, какая жара стоит в пустыне днём, если даже ночью песок такой горячий.
– Это точно – идём, как по раскалённым углям, – поддержал товарища Шэн-си. Сам-то он побаивался Шрама и не задавал вопросов, а вроде как разговаривал сам с собой. – К тому же мы отправились в путь голодными. Это ты, Хохотун, виноват!
– Надо было поменьше выяснять отношения, – фыркнул Хохотун, которого, кстати, после вчерашней трапезы мучила ужасная изжога. – Что я, по-твоему, должен был ждать, пока вам надоест колошматить друг друга?
– Мог бы и подождать, – ответил Банзай вслух, а вполголоса добавил:
– Жаль, что Шрам запретил нам драться. Ну ничего, вот вернёмся из экспедиции всё Хохотуну припомним!
– Ваше Величество, лучше бы вы всё-таки нас покормили перед дорогой, – осмелев, обратился к Шраму Банзай, – а то от голода животы подвело.
– Хватит ныть, уроды! – потеряв терпение, рявкнул Шрам. – Вы даже на ужин не наработали! Мало того, что в своё время вам было лень догнать Симбу, так сегодня вы ещё и Рафики упустили! Вот придём в оазис – там и наедитесь.
– А вы уверены, что в оазисе много еды? – спросил, облизываясь, Шэн-си.
– А почему тогда, по-твоему, Симба не умер там с голоду, дурья твоя голова? – процедил свысока Шрам. – Думаю, еды там завались. Только вы не о брюхе должны думать, а о том, как изловить Симбу.
– Плохо, что Симба слишком мал. На всех нас его не хватит, – посетовал Банзай.
– Ты, никак, Симбой закусить собрался? – рассмеялся Шрам. – Нет уж, важного дела я вам не доверю. Вы должны Симбу разыскать и привести ко мне. А я уж сам с ним разберусь, да так, чтобы наверняка.
– А если он не захочет идти? – спросил Хохотун.
– Значит, приведете силой. Или вы не справитесь с каким-то сопливым львёнком?