– Неужели вы думаете, что я захочу вас съесть после нашей доверительной беседы? – обиделся Симба. – Конечно, я обязательно помогу.
– Как знать, всякое бывает, – заметила рыба. – Возможно, когда ты будешь рассказывать друзьям о нашей встрече и о том, что ты меня отпустил, они этого не одобрят.
– Ну и что из того?! – возмутился Симба, – мало ли кто что скажет! В конце концов, я – будущий король!
– Не забывай, что королём ты ещё не стал, – предостерегла львёнка рыба. – Итак, если ты действительно решил мне помочь, нам с тобой предстоит придумать способ, как это сделать. Ведь по суше мне ходить никогда не приходилось, да и сейчас у меня это вряд ли получится.
Симба задумался. Рыба была достаточно большой и, конечно, как все рыбы, скользкой. Он не смог бы удержать её ни в зубах, ни в лапах, не причинив ей вреда. К тому же, по своим размерам рыба была немногим меньше львёнка. Что делать?
И тут Симбу осенило. Он вспомнил, как ловко Тимон вчера снимал с деревьев большие листья. Неподалёку от пересохшего ручья как раз росло дерево, покрытое листьями величиной с ухо слона. К тому же у листьев были длинные черенки. Конечно, в ловкости лазания по деревьям Симба уступал Тимону, однако времени на раздумья оставалось совсем немного. Уставшая от долгого разговора рыба уже начала задыхаться в тесной луже.
– Подождите немного. Я сейчас! – воскликнул Симба и начал взбираться по толстому, в три обхвата, древесному стволу. Однако почти сразу львёнок сорвался и шлёпнулся на землю. Впрочем, падение не причинило ему вреда и, отряхнувшись, Симба предпринял новую попытку.
– Жалко, что с нами нет Тимона, – посетовал львёнок, сражаясь с жёстким черенком широкого листа. – Он вчера настриг целую гору таких листьев.
– Кто знает, стал ли бы твой друг стараться ради меня, – засомневалась рыба.
И вот огромный лист отделился от ветки и медленно опустился на землю. Симба соскользнул по стволу вниз и, взявшись зубами за черенок, подтащил лист прямо к луже. Рыба положила голову на край листа и начала выползать на него, помогая себе при этом плавниками и хвостом.
Симба убрал когти поглубже в подушки лап и попытался помочь рыбе. Однако чешуя оказалась слишком скользкой, поэтому ей пришлось рассчитывать в основном на собственные способности.
Наконец, рыбе удалось выбраться на середину листа. Здесь силы покинули её. Она лежала, до предела выпучив свои круглые глаза, и лишь время от времени приподнимала крышки жабр. Симба понял, что нельзя терять больше ни секунды. Он крепко схватил зубами черенок листа и потащил свою тяжёлую ношу по направлению к реке.
До реки было не так и далеко: не более десяти прыжков львёнка или двадцати обычных шагов. Но это в том случае, если ты идёшь налегке. Когда же приходится тащить волоком рыбу размером всего лишь в два раза меньше тебя самого, то путь может показаться гораздо длиннее.
Симба старался изо всех сил. Он упирался в землю всеми четырьмя лапами и, стиснув зубы, пятился по направлению к реке. Рыба ничем не могла помочь львёнку. Она лишь лежала без движения, широко открывая рот. Симбе даже стало не по себе от молящего взгляда её круглых глаз. Несмотря на трудности задачи, благодаря усилиям львёнка широкий лист постепенно продвигался к воде.
Наконец показалась линия невысокого обрывистого берега, за которой блестела речная гладь. Уровень воды в реке, безусловно, стал ниже даже по сравнению с тем, который был вчера. Большая Засуха неотвратимо наступала.
Оказавшись на берегу, Симба ещё раз напряг все свои силы, которых у него осталось совсем немного. Однако и их хватило для того, чтобы перевесить через линию обрыва большую часть листа. Совсем уже переставшая шевелиться рыба потихоньку начала соскальзывать по гладкой поверхности листа к воде. Ещё несколько мгновений – и рыба плашмя плюхнулась в воду, подняв целый фонтан брызг.
Тяжело дыша, Симба, к своей радости, увидел, что его труды не пропали даром. Полежав некоторое время кверху брюхом, рыба вскоре перевернулась и расправила плавники. Вместе с водой к ней вернулась жизнь, и она сказала Симбе:
– Ну что ж, маленький Лев. Самое главное испытание ты выдержал просто блестяще. У тебя действительно доброе сердце, да и силой ты не обижен.
– Разве именно это и есть главное испытание? – удивился Симба. – А я считал, что главное для короля – быть смелым и сильным.
– Эти качества очень важны и неотделимы друг от друга, но именно милосердие является наиболее редким из них. Сильные и смелые короли встречаются куда чаще, чем короли добрые.
Снова оказавшись в родной стихии, рыба очень скоро пришла в себя. Симбе пришло в голову, что она слишком уж быстро снова принялась учить его уму-разуму. Тем не менее он не перебивал её, и рыба продолжала:
– Я очень благодарна тебе за помощь и в долгу не останусь. Прямо сейчас я отправлюсь вниз по реке и буду всем рассказывать о том, каким благородным оказался сын короля Муфасы. Поэтому скоро тебе незачем будет скрываться в этом затерянном оазисе. Тебя ждут великие свершения. И поверь, Симба, в борьбе против Шрама тебе с радостью поможем любой житель или правитель всех близлежащих земель. Главное – научиться верить в собственные силы. Но в твоём возрасте это не так-то легко. А теперь мне пора плыть дальше.
Симба не очень-то любил, когда ему напоминали, что он ещё не взрослый лев, а только маленький львёнок. Однако слова этой удивительной рыбы он воспринял без возмущения или обиды. В конце концов, рыба права – ему действительно ещё предстоит многому научиться.
– До свидания, – ответил Симба. – Приятно было с вами познакомиться. Ой!.. – осёкся львёнок, – а ведь я даже не знаю вашего имени.
– Действительно, – всплеснула плавниками рыба. – С моей стороны очень невежливо не представиться своему спасителю. Меня зовут Рена. Я – племянница правителя Речного Царства. Сам король очень стар, у него нет своих детей, поэтому он любит меня, как собственную дочь. При случае он сможет достойно отблагодарить тебя за моё спасение. По крайней мере, он или я всегда сможем прислать тебе надёжного помощника.
– Но как же мне обратиться к вам, когда вы будете далеко? – спросил Симба.
– Расстояние не имеет никакого значения. Главное, позови меня именно с речного берега. Река сразу предаст мне твой призыв, где бы я ни находилась. И я найду способ тебе помочь. Если не удастся докричаться с первого раза – попробуй ещё раз или два. Ведь я из реки никуда не денусь. Разгуливать по суше, как сегодня, надеюсь, больше не выпадет. Итак, прощай, маленький смелый и добрый Симба!
– До свидания, мудрая Рена! – сказал в ответ львёнок, наблюдая, как его новая знакомая, ударив по воде хвостом, нырнула в глубину. Самому же Симбе пора было возвращаться к друзьям. Постояв ещё некоторое время на берегу, львёнок пошёл по своим следам обратно, к тому месту, где его ожидали Тимон и Пумба.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Черногривый лев Шрам, присвоивший себе корону Светлого Королевства, был более мрачен, чем когда-либо прежде. Несмотря на то, что его мечта сбылась и он сделался единовластным правителем этих мест, обстоятельства складывались так, что насладиться в полной мере своей властью он не мог.
Хотя, пока львицы и не восстали против нового короля, при разговоре с Шрамом они крайне уклончиво отводили в сторону свои бесстрастные взгляды. Ни для кого не было секретом, что власть нового короля поддерживали не его законные подданные, а гиены, что было, по всеобщему мнению, унизительно.
Этого не мог не признать и сам Шрам. Он ненавидел гиен, в глубине души даже боялся их, но всё-таки не мог без них обойтись. А гиены также ненавидели и боялись Шрама, хотя признавали его своим властелином. Но разве таких подданных должен иметь настоящий король?
Больше всего на свете Шрам хотел достичь величия Муфасы, но из этого ничего не получалось. Например, непокорный и задиристый Зазу, бывший секретарём у прежнего короля, ни за что не соглашался служить Шраму, за что и был заточён в клетку из звериных костей – сначала в маленькую, а затем в более вместительную и крепкую.
Шрам мог в любую минуту убить Зазу – раздавить его, как муху. Но избавившись от Зазу, Шрам утратил бы один из главных признаков, определявших его сходство с величественным Муфасой. Все должны видеть Зазу рядом с правителем, – пусть даже в клетке, пусть даже непокорного. Это помогало Шраму чувствовать себя настоящим королём, равным Муфасе.
Вдова Муфасы, львица Сараби, несмотря на то, что она была родственницей Шрама, всячески уклонялась от любой встречи с новым властелином. Голос сердца подсказывал ей, что именно Шрам истинный виновник гибели Муфасы и исчезновения Симбы, хотя новый король постарался всё сохранить в тайне.
Имелся ещё один непокорный подданный, который очень раздражал Шрама, – колдун Рафики. Сколько раз ни называл бы его про себя новый король «старой, облезлой, выжившей из ума обезьяной», но то, что колдун в упор не видел нынешнего правителя, сильно действовало тому на нервы.
Рафики жил в уединении, в глухом лесу, и его, казалось, ничуть не волновало то, что творится в Светлом Королевстве. Шрам мог, воспользовавшись своей властью, уничтожить дерзкого колдуна. Однако он побаивался его магической силы. Все знали, что нельзя безнаказанно обидеть такого могущественного волшебника, как Рафики.
В общем, проблем хватало. А тут ещё и засуха! Гиены злились из-за того, что львицы, вопреки обещаниям нового короля, отказываются делиться с ними добычей. Таким образом, Шрам оказался между двух огней: им были недовольны и львицы, и гиены. В этой ситуации удержать власть становилось неимоверно сложно.
Гиенам приходилось по старой привычке питаться падалью. Однако и львицам уже стало не хватать добычи. Антилопы и другие травоядные постепенно покидали пределы Светлого Королевства. Во-первых, им не нравилась власть нового короля, а во-вторых, – прогоняла с обжитых пастбищ Большая Засуха, приближение которой им предсказывала сухая и жёсткая трава и иссякающие источники.