Вдруг удушающая, отвратительная вонь ударила в ноздри. Из серого тумана показались, раскачиваясь из стороны в сторону, огромные головы Сатхи. Раздвоенные языки высовывались и прятались обратно в пасти, три пары огромных желтых глаз холодно и оценивающе вглядывались в Короля-Льва. Симба отшатнулся и бросился прочь. Он больше не испытывал страха, лишь возбуждение охватило его. Дракон, ускоряя бег, последовал за Львом. Его огромное тело, подобно морской волне, перекатывалось через поваленные стволы. Слышен был лишь топот чудовищных лап, от которого сотрясалась земля. Король-Лев бежал изо всех сил, зная, что долго это продолжаться не может. Скоро Сатха нагонит его, и тогда спасения не будет. Симба мчался по тропе, прислушиваясь к приближающемуся топоту за спиной.
Сатха уже почти нагнал его. Когда Симба обернулся, под наклоненным деревом уже скользило огромное блестящее тело врага. В этот момент притаившийся в засаде Толлан изо всех сил отчаянно рванул лиану. Огромное бревно с грохотом обрушилось на чешуйчатое тело трехглавого монстра. Чудовищный удар переломил дракону позвоночник, но гигантское тело продолжало извиваться, отвратительный хвост косил деревья как траву. Сатха взревел так, что у Симбы подогнулись ноги, а Толлану заложило уши. Живая гора ревела, ворочалась и сотрясала обрушившийся на нее ствол. В конвульсиях дракон выгнул покрытые чешуей шеи и разинул все три пасти, обнажая длинные клыки. Яд, стекавший с них, насквозь прожигал землю. Сатха смотрел на Короля-Льва с такой ненавистью, что тот поневоле вздрогнул. Дракон понял, кто поймал его, и задыхался от бессильной ярости, не в силах дотянуться до противника.
Вдруг Симба увидел, что цвет тела чудовища меняется. По нему пробежала волна жуткой синевы. Тело дракона содрогнулось в предсмертных конвульсиях, подобно землетрясению, горящие ненавистью глаза погасли и, наконец, высоко вытянутые головы тяжело рухнули на землю. С Тарзинским монстром было покончено.
Воцарившуюся тишину прорезал взволнованный голос Толлана:
– Ваше Величество, где вы? Я хотел бы услышать ваш голос. И не пытайтесь ничего приукрашивать, я хочу узнать все сразу. Вы погибли? Чудовище откусило вам голову?
При этих словах в душе Симбы словно прорвалась плотина, и он захохотал как безумный, заразив безудержным смехом бобра.
– Ну что, Толлан, все-таки развеселило тебя наше путешествие? Ты так хохотал, что я готов предложить тебе путешествовать и дальше. Уверяю, ты еще не так посмеешься.
– Ах, Ваше Величество, – последовал хмурый ответ, – теперь, когда я знаю, при каких обстоятельствах мне становится смешно, я решил провести остаток жизни в тоске и печали. Поверьте, это гораздо полезнее для здоровья.
Глава четвертаяТАЛИСМАН СИЛЫ
Холодный ветер, проснувшийся на рассвете, бесцеремонно играл ледяными пальцами в гриве Короля-Льва. Солнце показалось на горизонте, от песка веяло ночным холодом. Порывистый ветер вдруг стал влажным в столь безводной и каменистой местности. С запада надвинулись грозные свинцовые тучи, и с неба отвесными потоками стал хлестать дождь.
Бородавочник Пумба, изрядно похудевший за последние дни, но все такой же весельчак, подпрыгивал как мячик под теплыми дождевыми струями. Тимон, неразлучная подружка увальня Пумба, широко раскрыв изумленные глаза, наблюдала, как ссохшаяся земля, словно живая, приподнялась, расслоилась, и наружу вылезла здоровенная лягушка. Через несколько минут такую же картину можно было видеть повсеместно. Пробудившиеся к жизни существа спешили к стремительно разрастающимся лужам. Вот уже вокруг раздавался нестройный лягушачий хор: женихи-самцы громогласно подзывали невест.
Тимон восторженно закричала:
– Да это же просто праздник!
С этими словами она вслед за Пумба стала отчаянно гоняться за самыми толстыми экземплярами, потому что почти три дня все ее меню составляли сухие тараканы.
Симба зашелся от хохота, глядя на суетливо завтракающих друзей. Он смеялся вволю, во все горло, восторженно топая лапами под струями дождя. А из песка, слипшегося в комья полужидкой грязи, уже тянулись кверху, жадно вытягивая стебли, многочисленные растения и цветы. В грязи то и дело вскипали крохотные взрывы: спекшиеся стручки, разбухнув, подобно пулям выстреливали в небо свои семена.
Спустя несколько часов пустыню уже покрывал удивительный ковер из трав и цветов. Она ожила, заиграв немыслимыми оттенками желтых, белых, розовато-сиреневых, красных и голубых цветов. Путешественникам, четверо суток видевшим только унылый изжелта-серый песок и камни да безжалостную синеву раскаленного неба, казалось, что они попали в чудесную сказку.
Стоило дождю прекратиться, как откуда ни возьмись налетели пчелы и с деловым видом закружились над распустившимися цветами. Крупные лужи кишели юркими, неугомонными, постоянно ссорящимися головастиками. В такие лужи, как в тарелки с супом, опускал свою широкую морду Пумба и, сладко причмокивая, выпивал их до дна. Мартышка Тимон носилась неподалеку. Проведя столько времени в безводной пустыне, друзья были ошеломлены яркими красками. Они словно опьянели. Через час палящее солнце выжгло всю влагу. Исчезла живность, увяли цветы – пустыня вновь вернула свои права на эти мертвые, иссушенные солнцем и ветром земли.
– Нет на свете ничего постоянного, – философски заметила Тимон, прячась в тени, которую отбрасывал Пумба. – Все, друзья мои, течет, и все, в конце концов, испаряется.
В полдень, когда безжалостный зной стал нестерпимым, путешественники спрятались в тени огромного каменного валуна. Пумба по горло зарылся в песок, утверждая, что под землей сравнительно прохладно. Всего несколько дней пути оставалось до неприступной Цитадели песчаных гиен, к Повелительнице которых направлялись усталые путники.
Старые друзья встретились почти неделю назад. Король-Лев только что сердечно попрощался со своим боевым другом, болотным бобром Толланом, и, оставив за спиной опостылевшую Тарзинскую топь, направился ко дворцу Властителя Тирала, надеясь, что тот уже договорился с восьминогим Повелителем пауков Шамиссором об освобождении Королевы Нолы.
Углубившись в заросли, Симба услышал треск ломающихся деревьев. Кто-то на огромной скорости, не разбирая дороги, мчался сквозь заросли навстречу ему. Через минуту, едва не сбив Короля-Льва с ног, мимо промчался его старый друг бородавочник Пумба, на спине которого, крепко уцепившись лапками за щетину, истошно вопила от ужаса обезьянка Тимон. Эта парочка стремительно исчезла в зарослях, даже не заметив своего Короля. Следом за ними, грозно фыркая, вылетел огромный длинношерстный козел с длинными, остро заточенными рогами. Его зеленые глаза зловеще горели, бешено стучали крепкие копыта.
Козел стремительно несся прямо на Симбу, опустив голову и выставив свои страшные рога. Король-Лев изготовился к схватке, оскалив грозные клыки. Рассвирепевший козел явно не ожидал столкнуться со львом, но в бешеной ярости посчитал, что лев будет для него таким же легким противником, как и те трусливые создания, за которыми он гнался. «Подумаешь, лев, – мелькнула безрассудная мысль в его голове. – Существо неуклюжее и медленное, то ли дело – львица!» Но оказалось, что злосчастная судьба свела козла с противником, гораздо более проворным и сильным, чем он сам.
Король-Лев легко увернулся от острых рогов и схватил козла за шею. Тот судорожно задергался, но не смог сбросить с себя гиганта. Он был мертв, когда Король-Лев разжал зубы и встряхнул гривой.
Как всегда после удачной охоты, Симба поставил переднюю лапу на тело поверженного противника и испустил самый страшный рев, на какой только был способен. Когда последние отзвуки боевого клича замерли вдали, из зарослей показались две удивленные морды, одна из которых, обращаясь к другой, произнесла:
– Что за знакомую песню, мой отважный друг Пумба, я слышу? Уж не Симбу ли, которого мы так долго разыскиваем, видят мои глаза?
– Именно так, Тимон, – радостно закивал головой кабан, выбегая из зарослей. – Ах, Симба, как я рад тебя видеть!
– А я еще больше рада, – заявила Тимон. – Особенно тому, как вовремя произошла наша встреча. Я просто не могу поверить в свое спасение!
– Да, – согласился Пумба, – битва была что надо. Эти козлы – совершенно невоспитанные существа. Мы спросили у него дорогу, а он в ярости бросился на нас.
Друзья сели рядом и стали рассказывать Симбе свои новости.
– Таким образом мы и узнали, где ты находишься, – закончила свой рассказ Тимон. – А Властитель Тирал, этот нервный старик, велел тебе передать, чтобы ты любым способом добыл Талисман Силы. Это, мол, послужит залогом успешных переговоров с неуступчивым Шамиссором. Без Талисмана и возвращаться не стоит. Такие вот дела.
Король-Лев нахмурился. Поведение Тирала внушало изрядные подозрения, но делать было нечего. Спасение Нолы было превыше любых опасностей.
– А что это за Талисман Силы? – поинтересовался он.
– Это здоровенный алмаз, который песчаные гиены хранят в своей горной Цитадели, – охотно пояснила Тимон. – По слухам, тот, кто им владеет, становится непобедимым.
– Сказки это, – пренебрежительно сказал Пумба. – По вечерам под любым баобабом можно услышать хоть сотню подобных баек.
– Этот Талисман придется добыть, – подвел итог Король-Лев.
На следующее утро друзья тронулись в путь. Они шли на запад, к пустыне, за которой лежали Черные горы – Цитадель песчаных гиен. Через три дня они достигли первых барханов. Отсюда начинались земли, подвластные Акуте, грозной Повелительнице песчаных гиен.
Вокруг по-прежнему простиралась голая каменистая земля, присыпанная тонким слоем песка. Кое-где торчали блеклые пучки травы, какие-то колючие кусты, виднелись валуны и обломки скал. Вдали росла чахлая акация да исполинский разлапистый кактус, увенчанный темно-красными цветами. На горизонте вздымалась отвесная стена плато, восходящая ввысь, словно горная цепь. Этот унылый пейзаж был все же интереснее, чем бесконечные песчаные дюны, окружавшие их со всех сторон в последние дни.