Во время трапезы Тирал всегда был чванлив. Он или сам рассказывал, или любил слушать рассказы, во всей полноте демонстрирующие его мудрость и могущество. Правдивость некоторых из них вызывала сомнения, но аудитория была достаточно благожелательной и не обращала внимания на такие мелочи.
Наслаждаясь свежим мясом антилопы, Властитель приказал певцу спеть несколько новых песен. Разноцветный менестрель тут же распустил хвост и раскрыл клюв. Голос у него был нежный и чистый. А пел он о лебеде, возлюбленную которого схватил орел. Было в этой незамысловатой песенке нечто такое, отчего глаза слушателей затуманивались от слез. Тиралу она понравилась, и все тут же стали шумно выражать свое одобрение. Певец почтительно раскланялся. Он светился от такого успеха и тут же спел еще две песни: грустную – о волчице, оплакивающей не вернувшегося с охоты волка, и веселую – о слонихе, которая влюбилась в баобаб. И снова Властитель и придворные шумно стали выражать свой восторг.
Затем вышел следующий певец, который затянул героическую балладу о Короле- Льве, идущем в поход против неисчислимых полчищ песчаных гиен. Это было слишком. Ярость и бессильная злоба овладели сердцем Властителя. Ни словом, ни жестом Тирал не выдал обуревавших его чувств. Однако вулкан ненависти, оживший в его душе, скрыть было невозможно. Придворные в ужасе смотрели в обезумевшие глаза царя и потихоньку пятились к выходу. Между тем сладкоголосый певец продолжал выводить свои трели, не замечая, что жизнь его висит на волоске.
Наконец терпение Тирала лопнуло.
– Вон! – рявкнул Властитель незадачливому менестрелю. – Подите прочь! – повернулся он к придворным.
Тут началась невообразимая паника, и в ту же секунду пещера опустела. Тирал остался один на один со своей безумной яростью. Он метался из угла в угол, но затем постепенно успокоился и улегся на трон, закрыв глаза. Ему ненавистен был мир, в котором славят не его, а этого молодого выскочку. Властитель задыхался от ярости. Ему казалось, что он умирает, а спасти его может только кровь Короля-Льва. В таком состоянии его и застал шакал Пятнистый.
Пятнистый пробрался в Тронный зал на цыпочках и улегся у самого трона. Он очень устал после ночной встречи с пауками-основателями. Да и новости, которые он принес Владыке, были настолько плохи, что советник вовсе не спешил их сообщить, особенно сейчас, когда Тирал в таком настроении.
Шакал был очень голоден. Запахи мяса буквально сводили его с ума. Так же сильно он хотел спать. Но, как главный советник, Пятнистый считал, что служба превыше всего, и поэтому терпеливо ждал, пока Властитель его заметит.
Наконец Тирал открыл глаза. Меньше всего на свете в этот момент он хотел увидеть морду Пятнистого, да еще такую кислую. Сразу стало ясно, что он принес плохие новости. Царь зарычал и в гневе отшвырнул от себя кусок недоеденного мяса. Баранина шлепнулась на пол прямо перед шакалом. Пятнистый, не долго думая, рассыпался в благодарностях за щедрое угощение и, отрывая кусок за куском, принялся жадно уплетать еду. Облизнув губы, он выжидательно уставился на царя. В другое время Властитель не простил бы такой наглости своему советнику, но сейчас он был почти опустошен.
– Говори, – только и сказал он.
– Согласно вашим указаниям, я встретился сегодня ночью у Каменных ворот с пауками-основателями Голубой ветви королевского дерева. Их было трое. То, что они сообщили, крайне неутешительно. Кроме того, чтобы составить более полную картину происходящего, я опросил осведомителей. Их сведения касаются положения в стране.
– Продолжай! – рявкнул Тирал.
– Король-Лев наголову разбил песчаных гиен. Царство их разрушено, а на его обломках вот-вот возникнет новое сильное государство. Правят там волки во главе со своими патриархами, те самые степные волки, которые были нашими вассалами и служили буфером между вашим царством и владениями гиен. Теперь наши вассалы стали царями, и союз с ними, боюсь, невозможен. Они помнят все обиды. Напасть на них сейчас тоже нельзя. Благодаря своей победе они стали слишком популярны. А жаль, ведь они еще не оправились от ран...
– Они дали эскорт Королю-Льву? – задумчиво спросил Тирал.
– Только до границ своего царства, – ответил Пятнистый.
– Ясно, – удовлетворенно кивнул Властитель. – Значит, если с ним что-то случится по дороге, они не станут мстить. Продолжай!
– Одним словом, угрозы со стороны степей пока нет, но эти земли для нас потеряны. Путь туда нам заказан, – опустив голову, сказал Пятнистый. – Но положение на севере еще более тревожное.
– Почему? – удивился Властитель. – С севера наши границы надежно охраняет Тарзинская топь. Кто в здравом уме и в твердой памяти решится пересечь ее?
– Хозяин, нужно учитывать нынешнюю ситуацию, – возразил шакал. – Со смертью Сатхи все в корне изменилось. Тарзинская топь исчезает. На месте гиблого болота скоро появится долина, окруженная джунглями, – лакомый кусок для каждого, кто решит там поселиться. Контролировать столь огромную территорию мы не в состоянии – для этого у нас нет ни сил, ни влияния. Так что в ближайшее время незваных гостей следует ждать именно с севера.
– Это все? – хмуро спросил Тирал.
– Нет, Властитель, – вздохнул Пятнистый. – Если в ближайшие четыре дня мы не решим вопрос о Короле-Льве, то он все узнает, и тогда нас ждут крупные неприятности на востоке, а ведь именно там, как вы помните, находится его королевство. Недостатка в рекрутах, горящих желанием пойти на нас войной, он испытывать не будет.
– Почему именно четыре дня? – поинтересовался Тирал.
– Через день он достигнет Ущелья Мрака, – объяснил советник. – Еще два дня ему понадобится, чтобы перейти плоскогорье Потерянных душ, а к вечеру следующего дня он будет у стен вашего дворца, и, честно говоря, я не знаю, что вы ему скажете.
– Талисман Силы у него? – спросил Тирал.
– Талисман у него, – кивнул головой шакал, – да вот менять его не на кого. Пауки-основатели сообщили, что Королева- Львица погибла при попытке бегства. Тело, правда, не нашли, но ведутся активные поиски, их возглавляет лично Шамиссор.
– Но откуда этот мальчишка может знать о нашем заговоре? – подозрительно глядя на Пятнистого, спросил Властитель. – Все делалось в такой тайне!
– Все тайное когда-нибудь становится явным, – вздохнул Пятнистый. – Судя по всему, Симба еще ни о чем не догадывается, но очень скоро он сопоставит все факты и сделает определенный вывод. Поэтому надо торопиться!
– Насколько я помню, Ущелье Мрака облюбовали скалодоны? – после некоторого молчания уточнил властитель.
– Именно так, хозяин, – согласился Пятнистый. – Они уже разбужены на тот случай, если наш враг углубится в ущелье днем. Он спешит и поэтому иной дороги искать не станет. Так что встречи со скалодонами ему не миновать.
– Нужно быть ко всему готовыми, – заметил Тирал. – Он уже несколько раз избежал неминуемой гибели. Поэтому я даже на скалодонов полностью не полагаюсь. Какие еще сюрпризы ждут его в пути?
– Он не менее двух дней проведет на плоскогорье Потерянных душ, – как-то неуверенно сказал шакал. – Там творится какая-то чертовщина, но что именно, даже я не знаю. Ни один из моих лазутчиков не вернулся оттуда живым. Грифы находили их трупы, но причина смерти так и осталась невыясненной. На них не было ни одной царапины.
– Это все?
– В общем, да, – кивнул советник. – Миновав плоскогорье, Симба окажется в безопасности. Если только, конечно, вы не захотите вызвать его на поединок.
– Пока об этом говорить рано, – нахмурился Властитель, которого совсем не прельщала перспектива сразиться с Королем- Львом один на один. – Будем надеяться на скалодонов. У тебя все?
– Да, господин, – поклонился Пятнистый.
– Тогда ступай прочь! – рявкнул Тирал. – И без вестей о смерти Симбы не попадайся мне на глаза!
Шакал, униженно кланяясь, попятился к выходу и вскоре исчез в сумраке ночи, а Тирал еще долго ворочался без сна на своем гранитном троне.
Утро предвещало погожий день. По земле стлался белый туман, воздух был прохладный, но едва на востоке встало солнце, как туман рассеялся и стало тепло. Не успели тени стать короче, а путники уже отправились в дорогу. Они довольно долго шли по звериной тропе, но никого и ничего не видели, кроме травы и цветов, птиц да благородных оленей, которые паслись или дремали в тени гигантских деревьев. Джунгли нежились в сладкой полудреме, и, казалось, их мирную тишину никогда не нарушали ни рев свирепых охотников, ни предсмертные хрипы жертв.
Король-Лев увидел висящего на дереве ленивца. Это был серовато-черный зверь с забавной мордочкой. Он только что проснулся и никак не мог понять, где находится. Ленивец висел на толстой ветви облюбованного дерева и захватывал передней лапой с длинными кривыми когтями пышную листву. Было заметно, что в это занятие он вкладывает всю душу. Ленивцы всегда голодны. Вот и этот висел в задумчивой позе и лениво пережевывал листья, время от времени переползая к нетронутым ветвям. Ленивец, видимо, не заботился ни о чем, кроме еды, и отвлекался от процесса пережевывания только для того, чтобы выбрать очередную ветвь. Теперь он вытянул длиннющий язык, стараясь дотянуться до соблазнительного пучка.
Внимательно разглядев ленивца, Король- Лев понял, почему эти животные предпочитают лес. Огромные когти на передних лапах и короткие задние конечности не позволяют им свободно ходить по земле. Они не могут опереться на ступню и вынуждены, растянувшись на брюхе во всю длину и цепляясь когтями за землю, конвульсивными движениями подтаскивать вперед заднюю часть тела, повторяя эти движения много раз.
Симба заметил, что ленивец чего-то опасается. Он непрерывно озирался по сторонам с глупым и выжидающим выражением. Отсюда следовал вывод, что в джунглях водится хищник, способный легко достать ленивца с неимоверной высоты, не опасаясь его длинных когтей. Король-Лев внимательно прислушался ко всем звукам и шорохам, но опасности не почувствовал. Его друзья следовали за ним, оживленно болтая. Судя по ошеломленной морде Пумба, Тимон опять морочила ему голову своими байками. Но, между тем, глазки кабана привычно оглядывали окрестности, а уши ловили каждый подозрительный звук. Симба немного успокоился: на Пумба можно положиться. У бородавочника уникальное чутье.