Карл, как и Людвиг, не питал интереса к солдатской муштре, милитаризму, его натура тянулась ко всему эстетическому, музыкальному. Он с детства рос в строгости. Карл мало увлекался женщинами, предпочитая общение с мужчинами. Если Людвигу II ложно приписывают гомосексуальные наклонности, то у Карла они со временем активно проявились. Однако семья повлияла на Карла, заставив его вступить в брак с великой княжной Ольгой Николаевной (1822–1892), дочерью русской императорской четы Николая I и Александры Федоровны. Хоть брачный союз сложился благополучно, детей у супругов не было. Они воспитывали племянницу великую княжну Веру Константиновну.
Вступив на вюртембергский престол в 1864 году, король Карл проявил себя больше, как либеральный правитель, чем его отец, завоевал популярность народа. Между королем и ландтагом не было разногласий. Вюртембергская чета много уделяла внимания делам благотворительности.
Как и Бавария, Вюртемберг выступил на стороне Австрии в Австро-прусской войне. После битвы при Садовой Вюртемберг заключил с Пруссией тайный военный договор, обнародованный в 1867 году. Однако правительство, двор и народ были настроены антипрусски. Тем не менее союзнические обязательства вынуждали Карла выступить на стороне Пруссии во Франко-прусской войне 1870–1871 годов. Как и Людвиг II, король Карл болезненно воспринял ограничение суверенитета Вюртемберга и вступление в Германскую империю.
Тяжело переживая, король Карл, подобно Людвигу II, стал отдаляться от общественной жизни, редко посещал столицу, уходил в уединение и посещал заграничные курорты. Но если Людвиг только пренебрегал представительскими обязанностями, а работе с документами уделял должное внимание, то Карл стал избегать исполнения не только своих публичных обязанностей, но и пустил на самотек работу с государственными документами, вызвав накопление кучи неподписанных бумаг. Это вызывало проблемы, но, с другой стороны, правительство надежно и успешно проводило политику без вмешательства короля. С сентября 1870 года главой правительства Вюртемберга был назначен Герман фон Миттнахт (1825–1909), поднявшийся по карьерной лестнице от министра юстиции до премьер-министра, человек довольно лояльный и преданный Бисмарку и империи. Миттнахт с 1876 года отметил возрастание незаинтересованности короля государственными делами.
Однако личная жизнь короля Карла становилась достоянием общественности, несколько раз вызывая скандалы. Население было недовольно частым отсутствием короля в столице. Возвращаясь с курортов, Карл впадал в депрессию, жаловался на слабое здоровье и все государственные обязанности находил утомительными. Он, как и король Людвиг, сократил свое пребывание в нелюбимой столице Штутгарте, где испытывал недоверие к своему окружению, аристократам, чиновникам. Карл удалялся на построенную и подаренную своему фавориту виллу на Боденском озере, где в уединении с другом вновь обретал душевное равновесие. В прессе все чаще злобно обсуждали скандальную жизнь короля и его любовников.
Объявление Людвига II недееспособным, введение в Баварии регентства, а затем смерть короля сильно потрясли Карла. Он опасался, что его может ожидать подобная участь. Он вернулся к добросовестному исполнению своих правительственных обязанностей, но это не продлилось долго. Король вновь пустился в свой привычный образ жизни и уехал с другом в Ниццу на несколько месяцев.
Финансовое положение короля Карла со временем обстояло невесело. Королю было отказано в покупке виллы из средств кабинетной казны. Все больше он избегал общественных мероприятий и исполнения правительственных обязанностей. Он сравнивал себя с Людвигом II, и от этого его боязнь лишь усиливалась.
Миттнахт и королевское окружение не раз предпринимали усилия, чтобы заставить Карла исполнять свои королевские обязанности. Все это давалось с трудом.
Пока эффективное управление королевством держалось только на «атлантовых» плечах Миттнахта и министров, отношения с Берлином не были под угрозой. Король Карл полагался на Бисмарка и отмечал, что «канцлер был с ним всегда приветлив и обращал внимание на особенные отношения с Вюртембергом».
Лейб-медик Карла доктор Бертольд фон Фетцер отмечал в своем дневнике, что было сообщено ему прусской стороной: «До тех пор, пока, однако, Миттнахт остается у руля, в Берлине не будут продолжать беспокоиться о делах короля; напротив, падение Миттнахта, несомненно, тотчас повлечет за собой вопрос о правительственной неспособности короля». Аналогичная линия применялась по отношению к Баварии.
Премьер-министр Миттнахт настоял в 1889 году на высылке из Штутгарта королевского фаворита, заплатив ему высокое награждение. Король Карл, лишившись друга, впал в депрессию.
В обществе стали ходить разговоры о психическом здоровье Карла. Миттнахт, хорошо знавший короля, отмечал, что король Карл не был душевнобольным, он был умным, осознавал свои решения, упорно следовал своим планам. И его ненормальность выражалась только в том, что он не мог обуздать свою страсть.
В отличие от Людвига II, ни среди родни Карла, ни среди политиков у короля Вюртемберга не было противников, которые бы желали его свергнуть. Короля не считали душевнобольным.
Король Карл долго не тосковал. Вскоре освободившееся место заполнил новый фаворит, и вновь понеслась в обществе череда разговоров о распутной жизни вюртембергского короля, о его пьянках и гулянках.
С приходом к власти кайзера Вильгельма II на ситуацию в Вюртемберге начали смотреть более критически, опасаясь падения монархического принципа и возрастания политической роли фаворитов Карла. Руководство в Берлине желало видеть надежного правителя в Вюртемберге, поэтому было принято решение отстранить короля Карла от власти. Кайзер Вильгельм II направил своего друга посла Филиппа Ойленбурга с особой миссией в Штутгарт – направить короля Карла на «истинный путь». После неудачных переговоров на Ойленбурга были возложены обязанности руководить отречением короля и заручиться для этого дела поддержкой Миттнахта, который, однако, не стремился быть марионеткой в руках берлинского правительства.
Филипп Ойленбург докладывал в Берлин обо всех происходящих событиях в Вюртемберге, критиковал поведение короля Карла.
Барон Адольф Маршал фон Биберштайн полагал для этой цели сформировать княжескую комиссию, которая подтолкнет короля Карла к отречению. Что интересно, среди членов этой комиссии желали видеть принца-регента Луитпольда Баварского, как эксперта в подобных делах. Возникает параллель с Людвигом II. В задание комиссии входило избежать трагической участи, которая ранее произошла в Баварии с королем Людвигом. Помня баварскую драму, племянник короля Карла, принц Вильгельм (1848–1921, позднее король Вюртемберга Вильгельм II) опасался реализовывать этот план. Король Карл был на волоске от того, чтобы повторить судьбу Людвига II. От подобной участи отстранения от престола короля Карла избавила лишь его смерть 6 октября 1891 года. Прусская игра престолов по смене правителя в Вюртемберге не состоялась. После провала своей миссии Ойленбург был отозван из Штутгарта и переведен в Мюнхен.
Глава 2Государственный переворот
Финансовые проблемы кабинетной казны, гора неимоверных слухов и публикации в прессе подрывали репутацию Людвига II. Под шквал критики попадали также и министры, которых упрекали, почему они так бездействуют в сложившемся кризисе и так долго терпят уединенность короля и его финансовые проблемы. Все это вызывало недовольство, беспокойство, страх за благосостояние страны и престиж дома Виттельсбахов у семьи принца Луитпольда. Хуго фон Лерхенфельд, баварский посол в Берлине, в разговоре с Гербертом Бисмарком 23 или 24 мая 1886 года заявил, что, хотя финансовый вопрос дал толчок к действиям, однако этот вопрос незначителен по сравнению с другими печальными вещами. В прессе обсуждалась изоляция короля в его замках, преувеличенные слухи об отношениях короля с шевалежерами также подливали масла в огонь.
Когда стало заметно желание Людвига II заменить либеральное министерство на консервативное правительство, волнение возникло не только среди баварских министров, но и в прусском посольстве в Мюнхене. Не только баварская, но и прусская пресса публиковала критические высказывания о Людвиге, о его поведении и образе жизни, его долгах. Запущенная информационная война против Людвига подготавливала почву в Баварии для введения скорого регентства, общественность постепенно приучали к мысли о том, что их монарх безумен.
Оппозиция против короля в правительстве и его собственной семье становилась все сильнее. С 1883 года Фридрих Циглер после своей отставки с должности кабинет-секретаря регулярно вел консультации с семьей принца Луитпольда. Они осознавали, что действовать против короля должны в согласии с правительством и чтобы все было в соответствии с конституцией.
Также в дипломатических кругах Мюнхена давно говорили о возможном регентстве. Посол Вертерн уже 30 января 1883 года писал зятю Бисмарка графу Ранцау, что с отставкой кабинет-секретаря Циглера дом Луитпольда постепенно готовился к регентству. Дальше он замечал: «При этом наши прежние хорошие друзья при дворе и в конюшне – не последние». Под «хорошими друзьями» подразумевался граф Макс фон Хольнштайн.
Летом 1885 года принцы Людвиг и Леопольд не единожды рекомендовали своему отцу лишить своего кузена Людвига II власти, настаивали на призыве психиатра, чтобы объявить его недееспособным, дабы установить регентство в Баварии ради блага королевской семьи и стабильного положения в Баварии.
Однако Луитпольд, в отличие от своих сыновей, не стремился к решительным действиям. В широких кругах объясняли это тем, что Луитпольд боялся королевских обязательств и большой ответственности. Австрийский посол Брук иронизировал на этот счет: «Как мне сказали, это потому, что принц Луитпольд боится, что его пудель больше не сможет ежедневно ездить в Нимфенбург и придется отказаться от своих еженедельных партий в кегли. …Однако для того, чтобы отказаться от старых привычек, принц Луитпольд мог бы отказаться в пользу принца Людвига; но к этому, по-видимому, меньше всего есть желание и снова амбиции играют первую роль». Из высказывания Брука можно предположить, что, поскольку семья Луитпольда имела тесные связи с Габсбургами, в Австрии, вероятно, надеялись, что баварская корона вскорости перейдет к Луитпольду.