Вода камень точит. Регулярные беседы сыновей с отцом возымели действие. Масла в огонь подливал также премьер-министр Лутц. Луитпольд все же решился. Как передает Готтфрид Бём, министр Крайльсхайм ему поведал, что Луитпольд в июле 1885 года вызвал к себе премьер-министра Лутца, чтобы спросить его: не возражают ли министры против поведения короля, который ставит страну и династию в невыгодное положение? Однако в то время Луитпольд и министры не решились перейти к активным действиям и договорились выждать время.
Компаньон Луитпольда по охоте Фердинанд фон Миллер сообщил: «Это было примерно за год до катастрофы, когда принц Луитпольд уже сказал: „Мне предложили принять регентство. Но этого я никогда не сделаю, пока всеми врачами не будет точно установлено заболевание“». Это заявление было сделано Луитпольдом в январе 1885 года, когда правительство еще не проявляло инициативы по отстранению короля от власти, но говорит о том, что дискуссии на эту тему велись значительно раньше. К тому же министр Лутц, как и Фердинанд фон Миллер, был также охотничьим компаньоном Луитпольда. Летом 1885 года и на осенней охоте того же года беседы между Луитпольдом и Лутцем были продолжены. Союзнические действия столь двух непохожих людей могут даже вызвать удивление: консервативный Луитпольд, ненавидящий Пруссию, и баварский премьер-министр, чей режим был связан с прусской политикой. Однако Лутц являлся реальной властью в баварском правительстве. Луитпольд пошел на это соглашение, чтобы, по его мнению, спасти страну от финансового краха и уберечь престиж монархии. Заодно Луитпольдинги избавлялись от столь нелюбимого ими родственника.
Принц Леопольд в своих мемуарах сообщает, что министры пришли к его отцу с просьбой взять на себя ответственность за государственный переворот: «Наконец министры подошли к моему папе, как к ближайшему агнату королевской семьи, с требованием объявить баварскому народу о недееспособности и назначении регентства для общего блага государства. Только после тяжелой душевной борьбы папа смог победить свою суть, которая стояла в непоколебимой верности королю и стране, смог подвести себя к этому важному решению, потому что он был хорошо осведомлен о том, что в случае неудачи его и его детей будут рассматривать как государственных изменников».
Министры понимали, что рискуют своими должностями; риску подвергался вместе с ними принц Луитпольд. Любая неудачная попытка могла повлечь за собой объявление в государственной измене. Поскольку брат Людвига принц Отто был психически болен, то следующим в порядке наследования правления королевства Бавария стоял принц Луитпольд. Для этой цели им потребовался психиатр, который смог бы гарантировать бесспорное медицинское заключение о недееспособности короля Людвига.
Заговорщики тайком встречались в резиденции принца Луитпольда во дворце Лейхтенберге. В планы был посвящен также обер-шталмейстер граф Хольнштайн. Переговоры велись долгие, планы по государственному перевороту продвигались медленно. Вполне существовала реальная возможность гражданской войны, если дело не будет выполнено быстро. Несмотря на циркулирующие слухи, Людвиг II оставался довольно популярен и любим баварским народом. Поэтому правительство и придворные, не любившие короля, побаивались вызвать гнев баварцев.
Принц Луитпольд возложил на правительство проведение процедуры под его, как будущего регента, ответственность, присутствовал на заседаниях и подписывал бумаги, касающиеся судьбы Людвига II. Отдельные шаги были подготовлены министрами и нуждались в одобрении Луитпольда. Принц Луитпольд также подписал распоряжение нескольким лицам, состоящим на службе у короля или ранее состоявшим при дворе, дать показания для психиатрической экспертизы и передачи власти. Он заверил министров, что они сохранят свои нынешние места при смене правителя. Лутц заверил Луитпольда, что баварское правительство рассчитается с долгами короля Людвига и наведет порядок в кабинетной казне.
Лутц и Крайльсхайм взяли на себя допросы придворных служащих на частной квартире Лутца, дело с частями дневника короля, переговоры с Бисмарком.
Конституционно правильнее было бы подвести короля Людвига к добровольному отречению. Тем более ранее он уже не раз выражал такое желание. Однако это не входило в планы правительства. В соответствии с действующей баварской конституцией, кроме отречения или смерти короля, только недееспособность и связанная с этим неспособность управлять государством были разрешены в качестве оснований для смещения действующего правителя.
Баварскому конституционному адвокату Максу фон Зейделю (1846–1901) министры еще в 1884 году поручили уточнить конституционные вопросы, связанные с назначением регентства в Баварии. Он представил закрепленный в конституции 1818 года монархический принцип. «Монарх, от которого исходит право, стоит выше права, – заявлял он, – монарх не является органом государства, он стоит над ним как правитель, как государь».
В отделе II конституции 1818 года о регентстве указывается:
«§ 10. Король имеет право избрать из числа совершеннолетних принцев королевского дома регента государства на время несовершеннолетия своего наследника.
За отсутствием такого назначения регентство переходит к тому совершеннолетнему агнату, который согласно установленному порядку престолонаследия является самым близким.
Если же принц, которому оно по силе только что означенного постановления переходит, сам еще несовершеннолетний или по какой-либо иной причине не в состоянии принять на себя регентство, то оно переходит к тому агнату, который после него является ближайшим.
§ 11. Если какое-либо обстоятельство мешает монарху в течение более одного года самому управлять государством и он не принял или не мог принять мер на этот случай, то учреждается, с согласия ландтага, которому сообщается и о причинах такой помехи, законное регентство, подобное тому, которое учреждается на случай малолетства».
Принц Луитпольд и баварские министры заранее известили канцлера Бисмарка и Гогенцоллернов о планируемом отстранении Людвига II от власти и введении регентства. Эту новость передал принц Арнульф Баварский, который нанес визит Гогенцоллернам в сентябре 1885 года. Как можно узнать из газеты Berliner Bцrsencourier от 17 сентября 1885 года, Арнульф получил поддержку прусской императорской семьи: «Свидетельства признания и дружбы, найденные принцем в Берлине, говорят о том, что здесь охотно подают руку, чтобы уладить плачевное дело в удовлетворительном виде как для баварского королевского дома, так и для страны».
О твердом обещании Луитпольда баварским министрам, что они при смене правителя останутся на своих должностях, можно узнать из письма австрийского посла фон Брука министру иностранных дел графу Кальноки 5 февраля 1886 года: «…Очень конфиденциальные обсуждения между принцем Луитпольдом и господином фон Лутцем привели к тому результату, что принц Луитпольд высказался определенно за то, что он сохранил бы непременно в случае своего регентства нынешнее министерство и не производил бы никакого персонального изменения в нем. С тех пор как господину фон Лутцу удалось завоевать доверие принца Луитпольда, возможность регентства продвинулась намного ближе».
Прусский секретарь посольства Ойленбург комментировал в тот же день то же сообщение в письме Герберту фон Бисмарку: «Он [Лутц] оперировал очень умело, и его определенное высказывание, что принц Луитпольд в случае регентства с нынешним министерством продолжил бы работу, говорит о том, что оба старых любителя охоты, Луитпольд и фон Лутц, заключили согласие. Этот случай был бы для нас, несомненно, самым благоприятным». Лутц проинформировал лично Ойленбурга о том, «что принц Луитпольд шесть раз высказал ему безусловную гарантию, что он хочет сохранить нынешнее министерство без изменений».
Прусское посольство в Мюнхене с Вертерном и его помощником Ойленбургом было в курсе всего относительно планируемого будущего регентства и, по сути, принимало косвенное участие в процессе. Доктор Гудден, которого продолжал снабжать придворными новостями граф Хольнштайн, начиная с 1870-х годов, бывал часто в доме посла Вертерна.
Подчиненные Хольнштайну шталмейстер Хорниг и маршталфурьер Хессельшвердт были его осведомителями, поставляли материал для Гуддена. Хорниг также вращался в обществе Циглера, который имел хорошие дружеские связи с министром Лутцем и считался близким другом посла Вертер-на. Хольнштайн, действуя от имени Луитпольда и Лутца, располагавший и сам немалым финансовым состоянием, вполне возможно, даже прибег к подкупу и запугиванию некоторых свидетелей, дабы они помогли поддержать дело правительства. Все эти мыслимые и немыслимые показания в основном были ложными, некоторые преднамеренно сфабрикованные, преувеличенные, и только малая часть из доказательств была правдой. Они были получены взятками и другими незаконными методами от людей сомнительной репутации или впавшими в королевскую немилость.
Сформировалась сеть дружеских связей и каналов между баварскими министрами, прусским посольством и окружением короля Людвига. Все они друг с другом дружили, общались, вели дискуссии, обменивались новостями не только в деловой обстановке, но и в неформальной.
С начала января 1886 года в прусских сообщениях посольства из Мюнхена открыто велись разговоры о непосредственно предстоящем кризисе и о регентстве. Австрийское посольство также было извещено о происходящих процессах по введению регентства.
Биограф короля Людвига Лаврентьева отмечает: «Когда в Берлине решили признать Людвига сумасшедшим – что совпадало и с решением его внутренних врагов, – эти враги решились идти напролом; и все дотоле не признаваемые „чудачества“ Людвига стали раздувать, приправляя неимоверными вымыслами, с помощью подкупленных или ближайших к королю слуг. Таким образом составился тот обвинительный акт. …Тогда был выписан из Берлина Гудден, который, даже не освидетельствовав короля, подписал этот возмутительно-лживый акт».