– Видимо, теперь дам учат не только танцам!
Что до грабителей, то, встретив столь решительный отпор, от "иноземной девки", они вконец растеряли свой воинственный пыл:
– Мы ж шутейно,… а ты это…сразу по мордасам!
– "Шутейно"? Благодари бога, что мне некогда, шутник! – Мэри проводила отступившего мужика выставленным клинком. Горе-грабитель, подняв с земли своего приятеля, попятился восвояси. Мэри же вложила шпагу в ножны и снова оборотила взор к интересующему ее дому.
Глава одиннадцатая
Сразу оговорюсь, что интриги ради, не буду раскрывать имени того, из-за кого Мэри устроила свой вояж в Россию. А посему начну так: один из обитателей означенного дома, где содержались офицеры экспедиции, вошел в свою комнату, но не успел сесть – его остановил голос Мэри.
– Вы и впрямь намерились довести экспедицию до Мадагаскара?
Офицер был столь обескуражен таким внезапным появлением незнакомки, что не сразу овладел собой. Он опустился на стул, окинул взглядом запертые окна и внимательно посмотрел на Мэри:
– Как вы попали сюда, сударыня?
Мэри, сидевшая за столом и потягивавшая вино из бокала, поняла, что первая победа одержана. Он не позвал охрану и теперь для нее главное – продолжить интригу:
– Важно сейчас не «как»… а «зачем»! Я буду откровенна! Меня направили сюда люди, которым не хотелось бы, чтобы Россия или Швеция заручились поддержкой пиратского флота Мадагаскара!
– Да с какой стати? Вы с ума сошли?
– Отнюдь! Мне продолжить?
– Попробуйте…
– Известно, что вы не швед по рождению, но служили в шведском флоте и даже воевали против России… Но этот мальчишка Карл! Наш спесивый шведский королёк Карл! Он никогда не ценил ни ваших заслуг, ни вашего таланта. После разгрома в России, он совсем повредился рассудком и пошел войной против вашей родной Дании! Он предал вас! И вы решили отплатить той же монетой, переметнувшись к его врагам! А заодно доказать, что вы, и никто иной, истинный гений морских баталий! И победами на море он обязан именно вам!
– Этот слюнтяй действительно ни бельмеса не понимал в морском деле!..
– Отличный способ это доказать – перебежать к русским и рассказать про Мадагаскар?.. Видимо, Петру идея тоже понравилось, но он никогда никому не верит до конца! Поэтому Вы и сидите здесь под замком, как домашнее животное! Браво! Достойная благодарность за столь значимый секрет! Интересно, что вы получите в награду дальше? Пансион в доме инвалидов?
– Что вы хотите?
– Я предлагаю встать под более значительные знамена! Кстати, это не помешает вам отправиться с экспедицией царя Петра!
Надо сказать, что Бен, наблюдавший за Мэри в подзорную трубу, в этот момент жалел только об одном, что он не подобен какому-либо сказочному персонажу, и не может превратится в мошку. Как было бы легко влететь в щель и услышать содержание этого чрезвычайно важного разговора, в котором оставалась неведомым не только суть – сам собеседник Мэри не был опознан. Как не старался Бен разглядеть, с кем вела беседу англичанка – этому мешали занавески и переплет окна, у него ничего не выходило. Измышления Бена о трансформации человеческой сущности в любую другую, но мелкую, были прерваны осторожными шагами, которые он услыхал позади себя. Обернувшись, он чуть не рассмеялся – перед ним стояли все те же грабители, столь неудачно напавшие на Мэри, и, видимо, решившие испытать судьбу во второй раз. Поэтому, на вполне ожидаемую реплику «Кошелек или жизнь!» Бен лишь философски улыбнулся: «Видимо, с первого раза урок не усвоен!»
Он прижался к стене арки, обнажил шпагу, и намотал на левую руку плащ. Грабители так же выхватили свои тесаки и стали приближаться к Бену, сжимая полукруг. По лицу пирата они уже поняли, что добровольной сдачи не будет, но жажда наживы возобладала над страхом. В этот момент позади них послышался свист. Все обернулись. В глубине арки стояла темная фигура.
– Это еще кто? – в досаде сплюнул Митрич. Фигура сделала пару шагов вперед, и на свет вышел Джо Бакет.
– Мне показалось, помощь тебе не помешает?! – поприветствовал он Бена.
– У тебя есть одна отвратительная черта – ты непредсказуем! – отозвался Бен.
– Я не мог просто отпустить тебя в одиночку! Пришлось прикинуться купцом, накупить всякой дряни и вот я тут!
Грабители слушали иностранный говор, не понимая ни слова, поглядывая то на Бена, то на Джо. Главное, что они поняли, что силы теперь уравнялись, и легкой наживы не будет. Однако, и отступать им было поздно. Они сами были окружены с двух сторон. Но не успели клинки скреститься, как сражение, не успев начаться, было прервано новым действующим лицом: около арки остановилась карета, из которой выглянул Хвостов, и, оглядев всю компанию, строго обратился к Бену:
– Слышь, герой! Ну-ка, давай сюда! – он приоткрыл дверцу. Для пущей убедительности он постучал по карете и с запяток соскочили двое дюжих гвардейцев, в руках которых блеснули фузеи.
– Да что ж это такое! – процедил в досаде Митрич. Бен же вежливо поклонился грабителям:
– Извините, господа! В следующий раз! – он отсалютовал шпагой и прошел между противниками к карете.
– Ты оставляешь меня одного с этими страшными, бородатыми мужиками? – удивленно проговорил Бакет, немало озадаченный действиями партнера. Бен задержался у дверей кареты:
– Вообще-то, я тебя сюда не звал! А потом, не такие они и страшные! Бен подмигнул Джо и захлопнул дверцу. Солдаты забрались обратно на запятки. Кучер щелкнул хлыстом и карета умчала Хвостова и Бена прочь от подворотни. Бакет развернулся к грабителям и улыбнулся. Они тоже оскалились. "Похоже, куш все – таки будет!"
– Предупреждаю, джентльмены, вам лучше идти своей дорогой! – проговорил Бакет. Но мужики явно не оставляли своего намерения поживиться содержимым его кошелька. Джо воткнул саблю в землю. Грабители зловеще переглянулись. Они по-своему истолковали его жест и направились к Джо. Но тот, подняв указательный палец, сказал:
– Последний раз говорю – остановитесь!
Грабители лишь ускорили шаг.
Джо распахнул свой плащ, и в свете луны нападавшие разглядели пистолеты, но было уже поздно. Бакет ловким движением выхватил оружие и разрядил его в ноги грабителям:
– Бог свидетель – я этого не хотел!
Пока Митрич с товарищем, подвывая, прыгали на одной ноге, он подошел к краю арки и посмотрел вслед удаляющейся карете:
– Бен, Бен!
Тем временем, беседа Мэри с незнакомцем продолжалась:
– Это задаток и инструкции того, чего от вас хотят! – Мэри положила письмо и кошель с деньгами на стол, глотнула из бокала и, поклонившись, двинулась к окну. Однако, ответ собеседника заставил ее обернуться:
– Я не сказал «да»!
– Но вы и не сказали «Нет»! – Мэри распахнула окно и посмотрела в сторону, откуда недавно раздались выстрелы и крики, затем села на подоконник и обернулась:
– Кстати! Когда прочтете – советую сжечь! Даже если вы не примите предложение, это может вас скомпрометировать! Она перекинула ноги через подоконник и исчезла в темноте.
Глава двенадцатая
Бен выглянул из кареты. Они переезжали через мост, ведущий к Петропавловской крепости. Доктор не выдержал и прервал молчание:
– И куда это мы?
– В тюрьму!
– В тюрьму?
– Там спокойнее!
– Я явно поторопился сесть в карету! – усмехнулся Бен, потом вгляделся в помощника начальника Тайной канцелярии и с удовольствием отметил на лице Хвостова следы от удара мичмана: Все-таки…здорово он тебя!
Хвостов заметил взгляд, набычился и отвернулся. Дальше ехали молча. Карета, наконец, подъехала к крепости и остановилась у ворот. В свете костра, разведенного караульными, к ней подошел офицер. Бен не разобрал его разговор с кучером, отчетливо лишь донеслось:
– По приказу Его сиятельства Ушакова!
Эти слова, как по волшебству, распахивали любые врата, и они двинулись дальше. Внутри крепости Хвостов вывел Бена из кареты и провел его к западному крылу. Он ввел пирата в каземат, что-то тихо сказал караульному и затем повернулся к Бену:
– Жди здесь. Утром Его сиятельство вызовет!
И ушел. Правда, почти сразу в каземат тюремщик внес нехитрое угощение: ломоть хлеба, да крынку молока.
"Ну и на том спасибо!" – кисло ухмыльнулся доктор и принялся за еду.
Прасковья сняла чугунок с горячей водой с печи, перелила в ведро и понесла в комнату у кухни, которую отвели Андрею. Тот при свете свечей сидел в кадке и мылся. Прасковья подбавила горячей водицы, но сразу не ушла, все сокрушалась:
– Баньку-то истопить не успели…Да нешто, так отмоешься! Ладно, завтра бог даст и истопим! – потом опасливо глянула в сторону кухни и доверительно склоняясь к уху Андрея добавила:
– Дашка-то наша заневестилась! Тута один сватался. Но ёйный батюшка его так застращал, тот аж вон побёг! О, как! Сам-то надолго пожаловал?
– Да какой надолго! Видно же – не ко двору я тут!
– Да ладно тебе! Ты ж знаешь, барин наш поворчать-то горазд, а сердцем добр!
– Да уж, добрей не бывает! Вон с порога: "Чумазый…да холоп!"
– Ладно охланись, да отсыпайся! Утро вечера мудренее! – перекрестила Прасковья Андрея, да и ушла. "Добрая душа, бабка Прасковья! Да и в самом деле, что он нос повесил. Утро вечера мудренее! Ах, к черту все! Если что – завтра и съедет из господского дома!" Андрей зажмурился и нырнул с головой в воду. В этот момент в комнату заглянула Дарья, но, не найдя никого, позвала:
– Андрейка!? Ты здесь?
Андрей вынырнул, да так напугал девицу, что она аж взвизгнула.
Тем временем Воронов в халате, ночной рубахе и колпаке просматривал полученные за день письма у себя в спальне, но услышав ржание и топот с улицы, подошел к окну. У его ворот стояла карета Тайной канцелярии. Раздались голоса:
– Именем государя!..
В ворота вошли солдаты с факелами. Сие событие не сулило хозяину ничего хорошего.