– Привет, брат, – с явным облегчением произнес Свад. Увидев родственника, он как-то позабыл, что тот обещал ему не самую приятную встречу.
– Опять ты! – воскликнул пораженный увиденным Крам. – Что на этот раз тебе надо? Мой дом? – В руках Крам держал молоток, и тот подрагивал в его руках. – Ничего у тебя не выйдет, сморчок. Как был неудачником, так им и остался. – Он размахнулся, а Свад, высвободив руки, прикрыл ими голову. Удар пришелся по предплечью, и Свад от вспыхнувшей боли громко и отчаянно закричал. Руки его бессильно опустились, в широко раскрытых глазах вместе со слезами царил ужас.
– Не надо, брат! Я сам… – простонал он. А следующий удар оказался сильным, но смазанным. У Крама дрожали руки, и он торопился. Задев по касательной голову, попал по плечу. Но и этого Сваду хватило за глаза. Он откинулся на спину и потерял сознание.
– Что тут происходит? – у Крама за спиной раздался испуганный голос женщины. Он оглянулся и увидел жену, Неси День Ги. Крам побледнел и заюлил глазами. На лбу у него выступил холодный пот, и его капли потекли по лицу.
– Ничего! – грубо произнес он. – Уходи, я вора поймал…
– Какой же это вор, Крам? Это твой брат, Сунь Вач Джин, который столько сделал для твоей семьи… За что ты его так? – женщина обошла мужа и присела на корточках рядом с тяжело дышавшим Свадом.
– Он – позор нашей семьи и пришел забрать наш дом, – прохрипел Крам. – Ты этого хочешь?
Женщина обернулась.
– Это неправда! Он помогает твоей семье. И это он помог нам получить этот дом, и ты так его встретил! Ты негодяй! Ему нужна помощь, а о том, как ты поступил с братом, я расскажу твоему отцу… Я ухожу от тебя.
– Уходишь? – Крам опасно прищурился. Он посмотрел на еле дышавшего Свада и перевел хищный взгляд на женщину. – Ну что же, так даже лучше. Ты уйдешь вместе с этим идиотом. Приданое я получил, и теперь ты мне не нужна. А отцу я скажу, что Свад напал на тебя и убил, а я, защищая тебя, убил его. Правда, я хорошо придумал? – Крам истерично засмеялся.
Женщина сильно побледнела и отстранилась от мужа.
– Ты не посмеешь, Крам…
Но удар молотка по голове прервал ее слова. Она кулем упала на тело Свада.
Крам на всякий случай нанес еще один удар, в висок, и проломил череп. Он разогнулся и вытер рукой выступивший пот.
– Браво! Браво! – послышалось у него за спиной. Крам резко обернулся и увидел второго брата.
– Тебе чего? – спросил испуганный Крам.
– Хочу сказать, что приехали отец и мать повидать вас. Прихватили и меня с собой. Пришли в дом, а там никого… Я сразу сюда, и что я вижу? Опять Свад пожаловал…
– Лон, не выдавай меня…
– С чего бы это, братец? Ты убийца, и тебе место в небытии…
Крам с рычанием зверя кинулся на среднего брата, но тот шустро выскочил и захлопнул дверь, задвинул щеколду запора. Крам грудью налетел на преграду, и его отбросило обратно. Он взвыл и стал стучать молотком по двери. На грохот пожаловали отец и мать братьев.
Старый грандмастер хмуро спросил:
– Лон, что тут происходит?
– Крам убил Свада и свою жену. Напал на меня, а я успел запереть его.
– Не говори чепухи, Лон, Крам не мог этого сделать. Хватит шутить и открой сарай!
– Отец, ты можешь об этом пожалеть, Крам невменяемый…
Посуровевший гремлун отстранил сына и открыл задвижку. Дверь распахнулась, и из нее выскочил разъяренный Крам. Он с размаху опустил молоток на голову отца и сбил того с ног. Мать, увидев такое, завизжала и стала пятиться.
– И ты здесь? – прохрипел Крам и стал приближаться к матери.
– Крам, сынок, что ты хочешь сделать? – прошептали ее губы. Над ней навис окровавленный молоток, но тут в шею Крама возились вилы, что стояли у сарая. Он захрипел, выронил молоток и ухватился руками за зубья. Средний брат надавил на вилы и прижал дергающегося Крама к стене сарая.
Мать обоих братьев лишилась сил и упала на землю без чувств. Лон Вач Джин выдернул вилы, и тело брата упало на землю. Он, перешагнув его, пошел к дверям, небрежно оттолкнул руку отца, что оказалась под ногами, и вошел в сарай. Там почти в обнимку лежали Неси День Ги и Свад. Лон поднял вилы и, размахнувшись, с силой вогнал их в спину лежащей женщины и, выдернув их, размахнулся и воткнул лезвия в лицо Свада.
– Какой же ты гадина! – прозвучал голос отца за его спиной. Каких гадов я родил и воспитал! Проклинаю тебя и Крама. Гореть вам в огне преисподней…
Лон не спеша обернулся, увидев стоящего в дверях отца, скабрезно ухмыльнулся.
– Что? Пришел учить меня жизни, старый козел? Теперь твое время закончилось, Пора, отец, покинуть этот бренный мир. Пришли новые мастера, молодые. И им нужно освободить дорогу…
Он, продолжая ухмыляться, поднял вилы и направил их сторону отца. Но тут за спиной отца появилась мать. Она сложила руки перед собой и произнесла:
– Я дала тебе жизнь, я ее и забираю. – И Лон неожиданно почувствовал слабость. Вилы сами собой выпали из его рук. Он перестал победно ухмыляться и сделал шаг вперед.
– Мама… – прошептали его губы. Затем вокруг него возникло темное облако, и в нем закружились тени в серых балахонах. Они потянули Лона к себе, и он громко и ужасно завыл. В этом вое слышался крик отчаянно испугавшегося создания. А тело Лона стало развоплощаться.
– Я отдаю эту жизнь тебе, дочка, Неси День Ги, – вновь проговорила мать и опустилась без сил на землю у ног отца. Женщина, лежащая на Сваде, пошевелилась. А Свад стал таять на глазах отца и матери и вскоре растворился в воздухе…
Король Вангора Безгон девятый хоть и не любил официальные приемы, но был весьма неглупым и дальновидным правителем. Он понимал, что без пригляда за своими подданными он может легко лишиться не только власти, но и жизни. В быту пьяница и распутник, он тем не менее не упускал из вида государственные дела и раз в три десятины собирал у себя тех, кто должен быть столпами его королевской власти. Командующего гарнизоном в столице. Начальника пятого управления жандармерии, следившего за политической обстановкой в королевстве. Королевского прокуратора, следившего за исполнением законов, и королевского казначея, отвечающего за сбор налогов и процветание Вангора. Он терпеливо заслушивал доклады и задавал вопросы, которые, по его мнению, нужно было задать. Иногда после таких совещаний кто-то лишался должности, а кто-то и жизни. Но король не злоупотреблял своей властью и сейчас в душе жалел об этом. Начальника охранки он перестал принимать каждый день после убийства Грибуса. Он хотел посмотреть, насколько тот ему лоялен и будет ли проводить расследование или затянет его. Король был умен и понимал, что в случае затягивания жандарм играл против него.
Выслушав всех и не услышав главного, что он хотел услышать, Безгон с безразличным выражением на лице начал задавать вопросы.
– Риньер Штросель, – произнес король и заставил жандарма напрячься. – По вашим словам, в королевстве тишь и благодать… А у меня во дворце убивают мою няньку, в моих покоях убивают бывшего королевского прокурора… И нет виновных в этих преступлениях. Это как понимать?
– Мы ищем, Ваше величество. Расследование сложное и требует…
– А что там сложного? – перебил его король. – Свидетелей много, их надо только допросить. Скольких гвардейцев Черного лотоса вы арестовали и допросили?
– Эээ… Ваше величество… Это…
– Что вы мнетесь, как девица перед первой брачной ночью. Штросель, я конкретный задал вопрос. Сколько?
– Ваше величество, это гвардейцы… и они лучшие…
– Понятно, никого. Борис, как там, бывший начальник моей охраны риньер Мальдини жив?
– Жив, Ваше величество, – ответил секретарь.
– Я думаю, что он уже понял всю глубину своей ошибки, – произнес король. – Служить нужно королю, а не церкви. Вызови охрану. Штроселя арестовать! Посадить под арест в подвал моего дворца. – Слова короля били как плеть. – Арестованного Мальдини из тюрьмы выпустить и привести ко мне. Палача вызвать сюда и допросить Штроселя. Досконально узнать, почему этот риньер не выполняет свой долг перед королем.
Штросель покачнулся и упал, потеряв сознание. Секретарь позвонил в колокольчик, в покои короля вошли три офицера охраны.
– Этого! – указал секретарь, – во внутреннюю тюрьму. Никого кроме меня и палача вместе со мной к нему не пускать.
Офицеры подхватили тело бесчувственного Штроселя и потащили вон.
– Ну, так-то лучше, – произнес король и посмотрел на смертельно побледневшего прокурора.
– Вы были вице-прокурором, господин Лазнье, и сейчас исполняете обязанности королевского прокурора, не так ли?
Исполняющий обязанности королевского прокурора еще сильнее побледнел и закачался.
– Скажите, как продвигается расследование смертей претендентов на престол?
– Э-э-э… Ваше величество, мне не были даны указания расследовать эти смерти…
– Указания? От кого вы ждете подобных указаний, Лазанье?.. – Король седлал вид, что удивлен, и взглядом удава смотрел на прокурора.
– Как от кого? От вас, Ваше величество… – растерянно ответил Лазанье.
– Странно… Странно, что я должен вас учить, как и по каким поводам проводить расследования, – пожал плечами король. – Лазанье, вы или предатель, или дурак. Как вы добрались до должности вице-прокурора? Кто вас двигал?..
– Ваше величество, – Лазанье стал заикаться. Я н-н-не ппонимаю в-в-вас.
– Плохо, Лазанье, что вы не понимаете своего короля. Вы не на своем месте. Ваше место на каторге. Вы добрались до столь высокой должности, чтобы только жрать и пить в свое удовольствие. Мы с вас жирок сгоним. Пару лет на каторге вернут вам чувство преданности королю… Борис, – обратился король к секретарю, – У нас есть достойные кандидаты на место королевского прокурора?
– Ваше величество, – поклонился секретарь, – я думаю, что господину Лазанье надо дать возможность себя реабилитировать…
– Я что, буду ему указывать, как надо служить королю? – спросил Безгон.
– Нет, Ваше величество. Думаю, нужно дать господину Лазанье тридцать дней на проведение расследования, и посмотрим, чем все это закончится.