Пей подъехал к самой большой избе и остановил лошадь.
– Тпрууу, старая! – натянул он вожжи, и лошадка послушно встала. – Ждите! – произнес сухо старик. С кряхтением слез с козел и, чавкая грязью под сапогами, пошел к воротам дома. Громко постучал в них кнутовищем. Калитка отворилась. В проеме показалась вихрастая голова мальчонки. Он был босым и переминался на месте. Пей ему что-то сказал, и малец исчез, а вместо него вскоре появился такой же старый как и Пей, мужичок. Низенький, сухощавый. В полотняной рубахе, поверх которой была надета меховая безрукавка. Он быстро стрельнул глазами по сторонам и, обрадованно осклабившись, обнял Пея. Они расцеловались, и хозяин стал отворять ворота.
– Загоняй хворую, – распорядился Пей, и Уильям, стегнув лошадку вожжами, направил ее в ворота.
Возок и лошадку загнали под навес.
– И этот узкоглазый пусть вылазит, – распорядился старик. Нечего бока отлеживать. – Луй Ко услышал и сел. Отряхнул сено, застрявшее в волосах. И только сейчас Уильям увидел, что все лицо шуаня было лиловым, опухшим, в кровоподтеках и ссадинах. Шуань довольно улыбнулся и показал щербатый рот… передних зубов у него не было.
«Как же его сильно били», – подумал Уильям и протянул руку шуаню. Но тот быстро, по-молодому поднялся и ловко спрыгнул с воза.
– Пошли в дом, гости дорогие, – пригласил их хозяин хутора.
В доме было натоплено. На столе, покрытом серой полотняной скатертью, стояли миски. Старуха плотного телосложения и девочка лед десяти ловко и споро накрывали на стол. Ставили крынки с кислым молоком, резаный серый хлеб, жареных диких уток и наваристый суп…
Сели есть чинно. Хозяин поставил на стол самогон в большой бутылке и разлил по глиняным кружкам.
– Ну, с приездом, кум и вы, гости. Вам тоже рады, – поднял он свою кружку и залпом выпил. Выпили все, не чинились, в том числе и шуань. Он поморщился от боли во рту, но на стол поставил пустую кружку. Старики дружно крякнули и запили кислым молоком.
– При куме, Хитрец, можешь говорить открыто. Я отвечаю, – вытирая рот рукой от белых кислых полос над губой, произнес Пей. И Уильям этому старику доверял. Он знал его давно, как и Сороку, и ни разу они не подвели тех, с кем имели дело, но если подводили их, то такому человеку, можно было не позавидовать…
– Он тебя, Хитрец, и твоего дружка спрячет. Так, что никто не найдет.
– Понял, – кивнул Уильям, – спасибо, Пей. Спасибо… кум.
– Да что там, золотом рассчитаешься, – усмехнулся кум. Уильям в ответ улыбнулся.
– Это само собой, – ответил он…
Бамергем переживал смутные времена. Простому обывателю могло показаться, что ничего существенного в городе не происходит. Но Сорока хорошо понимал, в какое дело он ввязался. Оно сулило ему как и безбедную старость, так и большие неприятности. Звериное чутье всегда было присущим качеством Сороки, которое позволило ему дожить до седины и стать авторитетом на севере королевства. Но слишком много пришлых появилось в городе, и имелись мелкие людишки, которые давно зарились на его место. Все это Сорока учитывал и расположил в доме свой боевой отряд. Пять бойцов и одного опального мага, которого пригрел и спрятал от глаз жандармов десять лет назад. Из дома он не выходил и, отправив Хитреца, продолжал следить за обстановкой в городе. А она накалялась. Часть воровской братии перекинулись на сторону пришлых, а те, обнаглев, стали прижимать всех боссов районов. Кого-то убили, кого-то пытали. Часть подалась из города. Часть пришла к Сороке за советом, что делать. Сорока ждал, когда пришлые заявятся к нему, он был готов. И часть примкнувших к нему лидеров шаек были готовы объявить пришлым войну. У пришлых было много боевиков, но не было прикрытия со стороны жандармов. Они действовали нагло и на свой страх и риск. Кого-то купили из городской стражи, и Сорока добросовестно вел учет всех продажных стражников и десятников. Пришлые деньги не считали и смогли купить половину шаек города, подмять под себя и заставить выполнять их приказы. Силы, как считал Сорока, немалые, но этого было явно не достаточно, чтобы выиграть войну у воров в этом городе. Да он и не собирался вести эту войну…
Гости пожаловали поздно вечером. Десять всадников и главарь банды, промышляющей на городском рынке, Шершавый.
Шершавый подошел к двери и постучал. Пей, вернувшийся из поездки, с вопросом в глазах посмотрел на Сороку. Тот моча кивнул, и старик, шаркая тапочками, направился к двери.
– Кого там нелегкая на ночь принесла? – спросил он.
– Пей, это Шершавый. Мы к Сороке.
– Не знаю никакого Шершавого, – ответил старик, – Здесь не подают…
– Пей, не дури, – недовольно крикнул из-за двери бандит. – Скажи Сороке, тут уважаемые люди хотят с ним пообщаться.
– Ты, мил человек, с умом не дружишь. Какая Сорока? Сороки на улице, там поищи.
– Пей, еще раз говорю, не дури. Скажи горбатому, к нему пришли, поговорить хотят.
– А это кто? – продолжал гнуть свою линию старик.
– Я же тебе говорю. Я Шершавый. Ты что, меня не узнал?
– Да как тебя узнать? Приходишь, словно лихоимец, ночью… А тут порядочные люди живут…
– Пей, хватит болтать. Просто сообщи Сороке, что с ним хотят поговорить, и все.
– Кто хочет поговорить?..
– Я же тебе сказал, уважаемые люди.
– А это кто? Жандармы, что ли?
– Сам ты, Пей, жандарм, – стал злиться Шершавый.
– А ты точно Шершавый? – помолчав, спросил старик.
– Точно, Пей…
– Если ты Шершавый, то скажи, откуда у тебя такое погоняло?
Шершавый разозлится и уже закричал:
– Пей, не выводи меня из себя!..
– А то что будет? – с интересом спросил Пей. – Жандармов позовешь?
– Увидишь, – с угрозой в голосе отозвался Шершавый и показал тем, кто стоял за его спиной, на дверь. – Ломайте.
Двое подошли к дверям и стали ногами их выбивать.
Дверь держалась, а Пей громко спросил:
– Эй? Вы чего там делаете, уходите, или стражу позову.
– Будет тебе, Пей, и стража, и жандармы, – прорычал Шершавый. – Как войдем, все будет…
За спинами «гостей» появились из темноты шесть теней, прозвучали громкие хлопки самострелов, и в спины пришлых, почти в упор, ударили пять болтов. Пять тел в черных плащах упало на землю. Магический полог тишины окружил Шершавого и оставшихся в живых воинов, а огненный шар, взорвавшись среди налетчиков, довершил дело. Маг подошел к лежащим.
– Двое живы, и среди них Шершавый, – произнес он. – Заносите тела в дом. Он огляделся. Было тихо и темно. Он последним вошел в дом и закрыл за собой дверь.
Утром Сорока сел в экипаж и направился в расположение полка. Показав бумагу, полученную от Уильяма, он беспрепятственно прошел через все посты к командиру полка. Тому тоже показал бумагу. Майор хмуро ее прочитал и задал вопрос:
– Чем могу быть полезен, господин Рифман?
– В городе, господин майор, появились бандиты, которые ищут господина Уильяма, которого вы хорошо знаете. Они купили городскую стражу и часть воров в городе. Я получил от него указания, если такое произойдет, сообщить об этом вам и чтобы вы незамедлительно приняли меры.
– А почему мне, а не жандармерии? – уточнил майор.
Сорока усмехнулся.
– Вы доверяете жандармам? – спросил он майора, и тот сразу же прикусил язык.
– Хорошо, господин Рифман, я вас услышал. У вас есть сведения, кто помогает этим бандитам?
– Есть, господин майор. Вот тут они. И протянул майору лист. Майор взял его, развернул и углубился в чтение.
– Спасибо, господин Рифман, вы здорово помогли нам. Я это отмечу…
– Что вы! – воскликнул Сорока и замахал руками. – Не надо меня отмечать. Я тайный служащий…
– Понимаю, – кивнул майор. Немедленно приму все необходимые меры.
Майор отдал честь. А Сорока, удовлетворенный проделанной работой, пошел прочь. Он не унизил свой авторитет сотрудничеством с охранкой. Он передал сведения военным, а это не возбранялось. Теперь они сделают всю черную работу за Сороку.
Глава 11
– Господин!.. – К начальнику пятого отделения жандармерии, занимающегося политическим сыском, в его большой кабинет заглянул секретарь. – К вам пожаловал командир полка…
– Пусть проходит, – быстро ответил жандарм и подобрался.
Майор вошел в кабинет с листком в руках. Он отдал честь и прошел к столу. Сел по приглашению жандарма и сухо уставился на хозяина кабинета. Тот заерзал на стуле.
– Вы плохо делаете свою работу, господин начальник пятого отделения, – произнес майор, прожигая глазами жандарма. Тот сразу вспотел.
– Пппочему… В чем, собственно, дело? – заикаясь и потея, спросил он. Ему было гадко от того, что он боялся этого военного. И знал, что сейчас его судьба вновь находится в чужих руках.
– Потому что город наводнили агенты преступников. Они скупили городскую стражу, вступили в сговор с ворами и стали хозяевами этого города. Они ищут королевского прокурора, чтобы его убить. А что сделали вы, чтобы не допустить этого?
Начальник пятого отделения жандармерии, прибитый к стулу словами майора, которые сыпались на него тяжелыми обвинениями, согнулся от этой тяжести и онемел.
– Как? – только и смог он вымолвить.
– А вот так! Где ваша агентура? Почему молчит? И не сообщает вам? – Продались?!.. – Майор поднялся и оставил лист на столе. Срок вам сутки! Выявить всех! Арестовать! Допросить! Доклад представить завтра к вечеру. Здесь список преступников, – указал рукой на лист майор. – Но он не полон…
Майор ушел, а жандарм, получив возможность свободно вздохнуть, сделал два судорожных вздоха и, придя в неописуемую ярость, заорал.
– Курсита ко мне! Быстро эту сволочь! – Он дрожащими руками схватил графин и стал пить прямо из горлышка. – Я вам покажу, как продаваться! Твари! – кипел от гнева и пережитого ужаса жандарм. – Так подставить!
Через полчаса Куртис, отвечающий за агентуру, избитый и полуживой, был брошен в каземат. Во дворе собиралась рота жандармерии. Десятники раздавали приказы и тычки. Начальник пятого отделения прикинул объем работы и понял, что без армии ему не обойтись. Тайные агенты охранки были вызваны в Управление. Опытный жандарм не стал пороть горячку. Сначала нужно перекрыть выходы из города, собрать информацию через тайных агентов и получить подкрепление из полка. Он сам направился к майору в полк. Тот встретил его удивленным взглядом.