{23} определенного количества свечей каждую неделю. Это была отличная возможность наконец-то поместить глаза и уши внутрь королевской резиденции Якова VI. Но после того как торговец повысил цены до, по его мнению, посильного для королевской семьи уровня, его перестали интересовать смешные деньги, которые он зарабатывал, продавая информацию в Лондон. Чем ближе он подбирался к миру Якова, тем меньше времени уделял ответам на зашифрованные письма. Однако то немногое, что он написал, дразнило: в своем заключительном отчете за 1590 год торговец упомянул, что из заказанных дворцом свечей часть он собственными руками поместил в серебряные подсвечники с распятиями, хранившиеся в небольшой часовне, отдельной от главной часовни дворца. «И когда я должен был прикрепить их, сэр, к этим подсвечникам, мне разрешили войти только в переднюю часть часовни. Остальное было скрыто от моего взгляда длинной черной занавеской, сквозь которую я не мог ничего увидеть и не осмелился подглядывать, поскольку там был стражник. Он следовал за мной по всему дворцу, когда я доставлял и разносил свои товары, позволяя и запрещая входить в определенные комнаты, приказывая не забираться дальше положенного и отворачиваться лицом к стене, когда кто-нибудь шел к нам по коридору или когда звучал рог, колокол или чей-то голос».
Лондон давил на торговца, чтобы тот завербовал дворцовых слуг, но он ответил молчанием. На вопрос, не пытался ли торговец сперва поговорить со стражником о незначительных вопросах, а затем — о важных, ответом вновь стало молчание. К тому времени, когда Беллок планировал отправиться в Шотландию, чтобы собственноручно проучить нерадивого соглядатая, хозяин Беллока, Уолсингем, умер, и планы изменились. С этого момента докладами разведки могли заниматься только мистер Сесил или граф Эссекс, а Беллок отошел от секретных дел, вышел на сцену в ином качестве — начались его годы в роли посланника королевы, годы беспокойства и скуки.
Хронология несомненных фактов относительно ЕГО деяний.
1566 — Родился и был крещен католиком. ЕГО мать была королевой враждебной нам Франции.
Сесил поднял глаза.
— Потрясающе, Джефф. Кто же сорвал покров тайны с этого поразительного факта? Я вас умоляю. Якова должным образом воспитали кальвинисты. В детстве никто не считал его католиком.
Беллок ответил теми же словами, которые он и джентльмены, пославшие его сегодня, использовали много раз:
— Папа отлучает Елизавету от церкви и велит ее подданным восстать и убить ее, но он не делает этого с Яковом, который схожим образом утверждает, что он протестант.
Сесил пожал плечами и вернулся к чтению.
1579 — ОН начинает приглашать в СВОЮ постель двоюродную сестру, француженку и католичку Эсме д’Обиньи. По заявлению шпиона Придо, наедине они вместе перебирают четки.
— Да-да, но женился он на протестантской принцессе.
Беллок не остался в долгу:
— Которая в 93-м…
1593 — Королева Анна становится католичкой, и ей разрешается держать римских священников во дворце ради собственных интересов.
— И, милорд, некоторые считают, что брак с протестанткой мог быть заключен с благословения папы, чтобы заставить нас поверить, будто он не идолопоклонник.
— Ах. Значит, если вести себя как протестант — это доказывает, что ты католик?
— В некоторых случаях, как вы прекрасно знаете, милорд, — да.
1587 — Год, когда голова ЕГО матери покатилась с плахи из-за ее вероломства по отношению к Елизавете. В Глазго к НЕМУ…
— А где в то время были вы? — прервал чтение Сесил. — Когда Марию держали в Чартли{24}?
— Я был там, — сказал Джефф.
— Что-то припоминаю, — Сесил внимательно посмотрел на него.
— Она мне про него рассказывала. Про Якова.
— Вы были так близки с Марией?
— Был. Она говорила о своем сыне как о католике.
— Она говорила с вами? О нем? А-а, так вы были рядом с нею до конца?
— Да.
— Наверное, это… Хм, Джефф. Мне кажется, вы просто испугались. Вы ненавидите всю семью. Неудивительно, что вы так хотите разобраться с этим вопросом. Вы же его ненавидите? Сейчас не зазорно в этом признаться, — задумчиво проговорил Сесил. — Впрочем, мне кажется, вы никогда не сможете поверить в его честность, поскольку склонны считать его лжецом.
1587 — Год, когда голова ЕГО матери покатилась с плахи из-за ее вероломства по отношению к Елизавете. В Глазго к НЕМУ обращается отшельник. ОН дает человеку монету и говорит следующее: «Пусть это будет нашим спасительным благодеянием». Благодеяние ради спасения, как того требует Рим. Поступок засвидетельствован Споттисвудом{25} и записан в его дневнике с пометкой «ТРЕВОЖНО». Это тайно прочитал слуга Споттисвуда, состоящий у нас на жалованье, и описал в письме, отправленном Уолсингему через группу из Глазго.
Сесил позавидовал тому, как была организована секретная работа — кто-то сумел заглянуть в личный дневник королевского священника-протестанта, — но скрыл свои чувства и не сделал Беллоку комплимента.
1588 — Дворец Эскориал, Мадрид. Чародеи, работающие на герцога Пармского, получают от него указания подготовить погоду и штормы, включая ураганы, чтобы уничтожить наш флот в гавани до вторжения испанцев. Чародеи трудятся в темное время суток в двух высоких алых башнях в садах Эскориала, чтобы наложить заклятия на небо Англии. Они способны определять сам источник ветров и управлять им и направлением воздушных потоков, они получили от воинственных испанских герцогов даты, в которые ветер должен по необходимости неизменно дуть в сторону берегов Англии. Тем не менее герцог приказывает чародеям оставить Шотландию нетронутой штормом, укрыть туманом границы, «как если бы между Англией и Шотландией воздвигли мощную стену». Донесение от нашего человека Урсиния из окружения герцога.
— Они не слишком уж хорошо справились, эти чародеи, — сказал Сесил.
— По-моему, сэр, дело не в этом.
1580-е годы — Многочисленные случаи обнаружения испанских агентов на территории Шотландии.
1594 — Рим. Кардинал Мастриччи обедает с английским священником из католической английской семинарии в Дуэ, Франция. Кардинал открывает священнику, что на собраниях важнейших людей Рима сам папа заявил, что ЕГО не следует лишать жизни, отлучать от церкви или каким-либо образом беспокоить, а скорее надо лелеять как «нашего своенравного, но горячо любимого сына». Входят в обыкновение попытки ЕГО защитить и воспрепятствовать любому, кто захочет остановить ЕГО продвижение в Англию. Более поздние разговоры английских католиков в Дуэ касались надежд, возлагаемых на НЕГО: ОН должен стать католическим спасителем королевства, заняв место своей матери. Сообщил пекарь Зефир в письме.
1590 — Епископ Дарема заявил, что, по его мнению, ОН считает себя католиком, тайным и осторожным, но совершенно точно «римским зверем». Эти слова сообщил член семьи, переданы через торговца рыбой.
1588 — ЕМУ доносят об уничтожении испанской Армады и о том, что Елизавета в безопасности. ОН открыто осеняет СЕБЯ крестным знамением — об этом заявил человек, работающий на Бердена. Берден лично подтвердил.
Сесил тяжело вздохнул, устало кивнул: совокупное бремя доказательств окончательно лишило его возможности подыскать какое-нибудь невинное объяснение.
— Это раздражает, — признался он. — По крайней мере, он точно не прилагает никаких усилий, чтобы прояснить ситуацию. — Государственный секретарь дважды начинал говорить снова и останавливал себя, пока не изрек: — Очевидно, этого недостаточно. Я знаю… — пробормотал он после короткой паузы. — Но подумайте сами. — Сесил в последний раз попытался выступить адвокатом дьявола: — Если Яков благоволит католикам, разве наш друг мистер Николсон не стал бы свидетелем этого на месте? Он должным образом рассказывает нам о еженедельном богослужении и не упоминает никакой тайной папистской чепухи.
— Сэр, Джордж Николсон одиннадцать лет был представителем ее величества при дворе Якова. Если, как мы опасаемся, ритуалы и вера Якова предназначены только для того, чтобы продемонстрировать их миру, то мир в данный момент сжат до размеров Джорджа Николсона, которому доверили наблюдать за этой комедией и сообщать о ней в Лондон. Мистер Сесил, позвольте мне объяснить, каково это, когда ты в самом пекле и далеко от дома. Мистер Николсон каждый день проводит время рядом с человеком, которого все считают… следующим. Он знает, что некоторые люди в Уайтхолле смирились или больше не задают вопросов, подобных нашим. Если ничего не изменится, нужда в английском посольстве при дворе в Эдинбурге отпадет сама собой. Когда все закончится, Николсон вернется в Лондон вместе с новым монархом. Может быть, любой посол в конце концов начинает служить только самому себе. Мистер Николсон думает: «Я здесь со следующим, а не там с… предыдущей». И тот шотландец думает: «Вот мистер Николсон, мой первый и самый верный английский подданный, который сделает так, как я скажу, который доложит своим временным хозяевам в Лондоне то, что я велю. Он скажет им, что я протестант, и когда настанет день…»
Беллок наблюдал, как истина неотвратимо пробирается в разум Сесила, а затем воспользовался своим преимуществом:
— Несомненно, человек может устраивать спектакль каждое воскресенье, если зрители выигрывают от того, что верят в правдивость его выступления. Как мало усилий требуется, чтобы сыграть воскресного протестанта: все, что ему нужно — это пойти на проклятую римскую исповедь, когда пьеса закончится. И весь Лондон только и ждет возможности оказать ему услугу, которой он желает больше всего на свете.