Извините.
Произношу, хищно улыбаясь.
- Древнюю литературу обсуждали, - отвечает Шанталь, пристально смотря на меня, - в частности, историю про племя, состоящее из одних женщин-воительниц. Они сами выбирали отцов для
своих детей, девочек оставляли себе, а сыновей отдавали мужчинам.
- О, ясно, - киваю, - но и сейчас всякое случается. Даже исключительно женскую общину вполне
реально найти.
- И я считаю, что свободу выбора стоит повсеместно ввести! Зрелая женщина способна сама
решить, с кем ей хочется проводить время. Особенно, если найдет того самого, умного, образованного, галантного и красивого, в конце концов, - говорит Изабель, чуть ли не
облизываясь, поедая глазами Генриха.
Интересное обсуждение литературы, я ей про одно говорю, а она поворачивает в выгодную ей
сторону. А Генрих то, только посмотрите! Сидит, глазками хлопает, любезно улыбается.
- На мой взгляд, - начинаю громко, обращая на себя внимание обоих, - подходящий мужчина сам
должен проявить инициативу, обозначить свою позицию! Иначе получится смешно — женщина
предлагает себя, а ее избраннику она не нужна.
- Милая, - Шанталь снисходительно обращается ко мне, - у вас явно мало опыта и возраст юный.
Каждый из моих троих мужей считал, что самостоятельно принял решение жениться.
- Опыта у меня и впрямь мало, но этим я горжусь, - вздергиваю подбородок, -замечание про
возраст и вовсе сочту за комплимент. Но вы мне скажите, что случается с женщиной после трех
успешных браков, если она начинает приставать к кому-то младше себя?!
Мои аргументы звучат несколько наивно,- и пусть.
- Милая, вы на что намекает?! — Шанталь выпрямляется и выпячивает грудь вперед. грозно
смотря.
- Никакая я вам не милая, женщина, - совершенно непочтительно отвечаю и поднимаюсь на ноги.
— И я не намекаю, прямо говорю.
На секунду Изабель замирает, а потом говорит обманчиво примирительно.
- Полно, мы с вами в любом случае не подходим на официальную роль, мы не родим наследника,
- она пожимает плечами с ехидной улыбочкой на губах. — И я давно это понимаю, а вы, похоже, нет.
- Говорите за себя, Шанталь, - опираюсь руками на стол, наклоняясь к даме, - и время вашей
аудиенции вышло, вы занимаете мое.
- Ваше величество? — Изабель поворачивается к Генриху.
- Прошу простить, но Адель права, - произносит он мягко, - буду ждать на следующей неделе, обсудим другую книгу.
- Хм, - Шанталь недовольно поджимает губы, но более никак не рискует высказать свое
недовольство, - как вам будет угодно.
Делает глубокий книксен, снова едва не вываливая свое богатство, и идет к выходу покачивая
бедрами.
Провожаю ее мрачным взглядом
- Не хочешь объясниться, Адель? — доносится до меня строгий голос.
На секунду мои плечи опускаются, но практически сразу я выпрямляюсь и снова задираю
подбородок повыше.
- Это я должна объясниться?! — оборачиваюсь к Генриху. — Ты ничего не перепутал?
- Хм, дай-ка подумать, - он принимает озадаченный вид, - нет уверен, что нет.
- АХ, не — упираю руки в бока. - Я с трудом себя сдерживала, чтобы не предъявить тебе претензии
прямо при этой пожилой даме! Ведь я искренне считаю, что недопустимо высказывать
недовольство своему мужчине на людях, а ты теперь на меня ругаешься?!
- Изабель не пожилая, но твои рассуждения про своего мужчину мне нравятся. Продолжай, пожалуйста, - усмехается Генрих.
- Да, своему, - я не отпираюсь, - для всего остального мира мы с тобой помолвлены. И я не желаю
выглядеть невестой, которой изменяют до празднования помолвки.
Генрих отвечает не сразу, сначала подходит ко мне и заглядывает в глаза.
- Для всего остального мира, а для тебя? — спрашивает он и словно в душу смотрит, пытается что-то разглядеть.
- Эм, для меня? — вторю растерянно. — Для меня, как для всех, - лепечу растерянно.
Больше всего я хочу отвести глаза и привычно сбежать. Но не могу. Генрих словно приковывает
своим взглядом к полу, его энергетика не дает сдвинуться с места, обволакивает. И требует
ответа, правды, которую я всячески игнорирую даже наедине сама с собой.
- То есть? Поясни, - требует он властно.
Насмешливый Генрих исчез, передо мной стоит истинный правитель. И что-то мне подсказывает, что в тот раз он не отпустит, пока не получит свое.
- Что я должна пояснить? Я ношу подаренное тобой кольцо, - поднимаю вверх руку.
- живу в соседних покоях.
- Как будто у тебя был выбор. Благодаря твоему королю мы оказались в моем дворце так скоро. И
кольцо я подарил там же. Хотя я бы его и без этого вручил.
- Ты сам ответил. У меня изначально не было выбора.
- Не спорю, - снова усмехается Генрих, - но ты бы тянула до последнего, чтобы остаться на своей
территории. Ты изначально не выглядела покорившейся обстоятельствам.
- Если бы я покорялась обстоятельствам, мы с сыном сейчас просили бы милостыню, - произношу, выгибая бровь, - а не заботились о своем поместье.
Впрочем, мы временно без него. И не надо мне говорить про наследство. Я немало вложила в
процветание поместья. Гостиница загибалась, у нас было всего несколько обветшалых номеров, до меня все считали, что герцогам не пристало пускать гостей на большую часть владений. Тот
небольшой первый корпус и то с трудом появился. Но только мне удалось пойти дальше, и
главным образом потому, что я стала единственной владелицей.
- Я ни в коей мере не принижаю твои достижения, - голос Генриха вдруг смягчается, он
обхватывает мои плечи и мягко прижимает к себе. — И мне очень больно от осознания того, как
вам с Робертом было тяжело, как тебе было тяжело! Но я не могу это исправить.
- Что? — удивленно восклицаю. — Но с чего вдруг тебе больно? Ты не должен ‘переживать о
случайной любовнице и ее внебрачном сыне.
Аргх, - рычит он, - не смей так говорить о себе и Роберте!
- Почему? Почему не сметь? — спрашиваю надрывно, всматриваясь в лицо Генриха, пытаясь
прочитать его мысли, его истинные мотивы.
- Ааа, - он мотает головой, - давай об этом чуть позже. Просто скажи, ты сама хочешь помолвку?
Хочешь быть невестой не по названию, а по сути? Ведь ты не просто из-за оскорбленного
достоинства сцепилась с Шанталь. Признай, это была ревность.
Открываю рот и тут же закрываю, и так несколько раз подряд. Привычно хочу уйти от ответа, утаить правду. Но не могу.
Постоянное присутствие рядом, сближение Генриха с Робертом, земля мне в подарок, притяжение, в конце концов. Все это заставляет мое сердечко биться быстрее против воли.
Но на другой чаше весов — шантаж, угрозы, лишение спокойной налаженной жизни на моей
родине, да даже сцена в этом кабинете! Ведь он мог вмешаться, а не наблюдать, кто победит, я
или Изабель. Все это отталкивает.
Но…
Да, это была ревность, - киваю. — Доволен?
- Как долго я ждал этих слов, - произносит он с нежностью, - ты даже не представляешь.
А потом целует меня.
Глава 25
И снова наша мистическая совместимость буквально лишает меня разума. Я в полной мере
отдаюсь ощущениям и забываю обо всем остальном. Опять существуем лишь он и я, я и он.
Две половинки одного целого, потерянного когда-то в огромном океане жизней и судеб, стремящиеся друг к другу не одну сотню лет и наконец соединившиеся в наших воплощениях.
Потянуло меня в далекие мистические дебри, но нутром чувствую, так и есть. От того-то
сопротивляться гораздо сложнее.
Генрих что-то шепчет, кажется, ведет нас куда-то, а у меня все в тумане. Как будто от длительного
воздержания тактильного контакта мозг совсем теряет контроль над происходящим. Какой там
разум, в данный момент я представляю собой сгусток чувств и эмоций. Ни единой здравой мысли.
— Вот, здесь нам будет удобнее, — произносит Генрих, а я вдруг ощущаю спиной мягкую
поверхность кровати.
Он привел нас в собственную спальню! Кабинет соединен с ней. Но почему его мозг затуманен
меньше, чем мой? Ведь как-то он сумел довести нас.
Эта мысль вызывает во мне раздражение, и я, все еще находясь под властью связи, резко
переворачиваюсь, вынуждая Генриха быть снизу.
— О, как мне не хватало дерзкой Адель, — говорит король мечтательно, — я грезил о нашей
второй ночи.
Вертикальное положение и его слова отрезвляют. Вернее, не так, я по-прежнему представляю
собой сгусток эмоций, но они резко меняются. Накопленная злость, раздражение и недавняя
ревность получают выход в пощечине, в которую я вкладываю всю имеющуюся силу.
— АЙ. За что?! — возмущается Генрих. — По обоюдному согласию ведь.
— За все, — отвечаю холодно, слезая с кровати. — Прекрасно знаешь о нашей реакции друг на
друга, потому честным происходящее нельзя не назвать. И я тебе не подстилка, спутал с мадам
своей, как там ее? Изабель? И имя подходящее на эту роль.
— Имя-то тебе чем не угодило, — бормочет он себе под нос.
— Всем! — топаю ногой. - Абсолютно всем!
— Дане было у нас с ней никогда ничего, правда. Посмотри мне в глаза, они не лгут.
То есть, конечно, лгут, но не тебе, не о таком. В обрывочных упоминаниях в книгах о связи, как у
нас, говорится о таком эффекте, — он приподнимается на локтях и смотрит прямо на меня.