лишь пытаюсь быть откровенным. Мысль забрать ребенка прошла в первый же день. Я не
почувствовал в тебе и доли того коварства, которое мне описывали. Интуитивно понял, что ты не
собиралась свергать меня с трона. Эта идея показалась мне ужасно глупой, и непонятно, как я в
нее вообще поверил.
— Что? Да нужен мне твой трон, — произношу обиженно. — Меня устраивала жизнь в своей
глуши.
— Положим, на данный момент у тебя нет выбора, магия нас соединила. И мой трон — твой трон, равнозначно как и твоя глушь — моя глушь, — произносит Генрих будничным тоном. — Но я
понял тебя.
— И кто решил, что я столь коварна? И почему молчал так долго? Роберту пять стукнуло, пока ты
явился за сыном, — в моих словах сквозит обида, но я не могу ее убрать.
- Не Велен и не Дмитрий, если ты подумала на них. Был еще один маг. Кстати, — на Генриха как
будто сходит озарение, — мне его Киприот посоветовал. Ненавязчиво отдал, можно сказать. А это
навевает на мысли, что дальнейшее его участие не случайно. А я, дурак, вас с ребенком подвергал
опасности. То тебя слушал, давал свободу в решениях, то с ним вел себя дипломатично. И сам не
понимал зарождающиеся чувства, отгонял их всеми силами.
— Погоди, — останавливаю поток самобичевания, — ты сказал, маг был. Куда он делся? Он ведь
может быть опасен.
— О нет он точно уже не опасен, — лицо Генриха светлеет — Даже если бы он был способен
возвращаться из-за грани, он бы не смог собрать себя по кусочкам.
Пищеварение у моих рыбок довольно быстрое. Да и тогда их долго не кормили, они стали
несколько агрессивными. Специально воспользовался своим кольцом для перемещения во
дворец, чтобы самому проконтролировать процесс. А потом вернулся в твои владения.
Смысл слов Генриха доходит до меня не сразу. А когда доходит, мне становится натурально
дурно.
— Что ты, любовь моя, — он заключает меня в объятия, — с тобой я не собирался так поступать, даже когда считал, что ты трон хочешь забрать. Я ведь хорошо воспитан, с дамой никогда бы так
не обошелся. И я действительно винил себя. Помнишь, обещал разобраться с отцом твоего
ребенка? Частично это была попытка вывести тебя на разговор, но и злость на самого себя.
Так не поступил, зато поступил бы по-другому. У Генриха мозги хорошо работают в подобных
направлениях. Но сейчас мне уже не страшно.
— Отчего ты улыбаешься? Не веришь? — он выгибает бровь.
— Верю, — киваю, — верю, что для меня ты бы придумал нечто более изощренное, хоть и менее
кровавое. Но мне, кажется, все равно. Теперь-то ты на моей стороне.
— О, милая, — Генрих начинает покрывать мое лицо поцелуями, — я не просто на твоей стороне.
Я полностью твой. Мне кажется, магия сделала меня твоим рабом. Решила подшутить за скверный
характер, — я хохочу, — серьезно! Иначе как объяснить мое желание раздеть тебя и поклоняться.
Для начала начать с ног. У тебя умопомрачительные ступни, ты знала? А затем я буду подниматься
все выше и выше в своем поклонении. Этой ночью мы не все попробовали, а мне хочется.
Прямо сейчас, например.
Меня бросает в жар от слов и действий Генриха, а низ живота стягивается в тугой узел.
— Ваше величество! — внезапно дверь отворяется, являя перед нами Велена и Дмитрия. — Ой, простите.
Я испуганно вскрикиваю, а Генрих задвигает меня за спину.
— В чем дело? — спрашивает он звенящим от ярости голосом. — Я должен запираться в
собственном дворце?! Хотя в прошлый раз вас это не остановило.
— П-простите, но теперь, правда, важно. На нас, кажется, напали.
— Твою ж, — произносит в сердцах Генрих.
Мне кажется, он хочет сказать больше, что-то крайне непристойное, но в последний момент
сдерживается, прижимая меня к себе сильнее.
— Столкновение произошло на границе. Откровенно говоря, похоже на провокацию.
Такое ощущение, что они отвлекают наше внимание, чтобы ударить в другом месте, — быстро
докладывает Велен.
— Роберта сюда с няней, и быстро! Остальное потом.
Маг кивает, и они со вторым исчезают. Буквально исчезают. Не знала, что такое возможно.
— Такие гобелены не только у меня есть. Скоро все узнают про тебя и Роберта. Я почти уверен, что
цель Киприота — вы. Не зря он настаивал на ритуале с кровью у себя во дворце. Хотел получить
доказательства моей уязвимости или еще что похуже. При правильном разыгрывании партии, он
мог взять меня за горло.
— Ты хочешь нас отослать? — догадываюсь я наконец. — Нет. Я с ума сойду от беспокойства. Не
лучше ли нам быть вместе? Возможно, этого и добивается Киприот.
— Возможно. Но я собираюсь покончить с ним и его солдатами быстро, а потому не буду
отсиживаться во дворце. А тебе с мальчиком я ни за что не позволю находиться в гуще военных
действий.
— Ладно, — соглашаюсь с тяжелым сердцем, — но ты должен быть осторожен.
Обязан вернуться к нам целым и невредимым!
— Всенепременно, любовь моя, — Генрих целует меня. — Дмитрий переместит вас в мое дальнее
поместье в горах. Вы будете там в безопасности. Он сильный маг как и Велен. И я им доверяю.
— Хорошо, — киваю. — Я согласна.
Мы выходим в коридор и буквально сталкиваемся с Робертом и остальными.
— Мама! — мальчик бросается мне навстречу. Поднимаю его на руки, сжимая в объятиях. Я
волновался. Сэр, — он чинно кивает в сторону Генриха.
— Роберт — тот кивает ему в ответ.
— все будет хорошо, мой милый, все будет хорошо, — твержу, как заведенная, успокаивая
больше себя.
Роберт не выглядит напуганным.
— Тогда Велен со мной, а Дмитрий с Адель. Ты знаешь, что нужно делать. Мы обговаривали это
развитие событий, — произносит Генрих.
— Да, ваше величество, — кивает маг — Возьмитесь за руки, пожалуйста.
Мы с няней и Робертом послушно выполняем просьбу. Дмитрий кладет ладонь на мое плечо, и в
тот же момент я чествую рывок где-то в районе живота. Не успеваю зажмурить глаза, а мы уже в
другом месте. Ветерок развевает мои волосы, и жарко очень.
— Это не похоже на поместье в горах, — произношу, открыв глаза.
Глава 30
Мы стоим на белом песке, сверху нещадно жарит солнце, а впереди простирается бескрайнее
море. Да только рядом с Ардорией, в свободных землях, нет столь белого песка и пустынных
пляжей. И погода не такая жаркая.
Оглядываюсь назад. Ничего похожего на горы. Как и ничего напоминающего цивилизацию. Одни
сплошные джунгли.
— Твою ж! — восклицает Дмитрий, стуча по камню на своей руке. — И как мы не догадались, что
во дворце предатель?! Как можно быть такими идиотами?! Стали слепыми в мирной жизни.
Он падает на колени, снимает свое кольцо и с остервенением вдавливает его в песок.
Подхожу обеспокоенная к мужчине и осторожно дотрагиваюсь до его плечабуквально одним
пальцем.
— Успокойтесь, пожалуйста, всякое бывает Вы не виноваты. И вы ведь очень могущественный маг
просто перенесемся в другое место. Я уверена, вам это под силу.
Я думаю, что произношу слова утешения, но Дмитрий реагирует на них еще большим криком. Он
натурально взвывает.
— Вы полагаете, миледи, что я сам в состоянии перемещаться?! — произносит он, подняв на меня
безумный взгляд. — Нет, — он яростно качает головой. — Мы с братом, конечно, сильны. Но
знаете, что отличает нас от большинства магов, что дает, вернее, давало нам превосходство? Это
наше увлечение наукой! Без нее магия и вполовину не столь могущественна, как вам кажется. И
перемещение в пространстве стало возможным благодаря камню, редкому минералу, который с
помощью нашей подпитки и настройкам координат, в состоянии переносить куда угодно кого
угодно. А кто-то во дворце наши настройки сбил. И сделал это явно преднамеренно.
— Подождите, — грубо прерываю мага. — Вы хотите сказать, что наш единственный способ
вернуться домой вы только что зарыли в песок?!
Дмитрий растерянно смотрит вниз на свои руки. Безумие наконец исчезает из его взгляда.
— Кажется, да.
— Идиот — кричу. — Раскапывай! Чего смотришь.
Падаю рядом с ним, и мы вдвоем остервенело роем песок.
— Нашел, — произносит он счастливо, спустя несколько минут и чуть ли не целует камень.
— Замечательно, — отвечаю мрачно. — И чтобы больше никаких импульсивных поступков. Это
приказ! Пострадаем дома, во дворце. Кота поймаем предателя и скормим его пираньям.
— Кажется, я начинаю понимать, миледи, почему магия соединила вас с королем, —говорит
Дмитрий задумчиво.
— Да-да, — лишь отмахиваюсь, поднимаясь на ноги, — это все тоже после. Если ты не можешь
отправить нас домой или в горы прямо сейчас, тогда стоит осмотреться.
Мне не нравится это место. И у меня на руках ребенок, няня, едва держащаяся на ногах от шока, и
маг. наполовину не в себе.
— Нет госпожа, простите. Я с вами, я пришел в себя. временное помрачение прошло. Будет нам с
братом урок, действительно слишком расслабились от жизни во дворце.
Бросаю на него взгляд.
— Не вы одни, не вы одни, — отвечаю, всматриваясь в джунгли.
Предыдущий поход в лес мне совсем не понравился. А теперь предстоит еще один.
Слишком много дикой природы вокруг меня в последнее время. Словно специально, словно
судьба чувствует, как меня деморализуют вылазки на природу.
Спустя час становится понятно, что камень Дмитрия абсолютно бесполезен. Ни весточку послать, ни переместить нас хоть куда-нибудь он не в состоянии.