– Теперь пошли! – решительно взяла его за руку Дунька. – Истинно, перед Чудовищем как из-под земли вырастешь!
– Может, всё-таки, поверху! – засомневался Иван.
– Тут короче. Да ведь не для утайки! Чего нам таиться? – пнула ногой Дунька распростёртую на земле Злючку-Колючку. – Беги впереди нас к Чудовищу и скажи ему, что мы с Ваней идём. Пусть у него загодя поджилки трясутся!
Тем временем в логове Чудовища жизнь шла своим чередом. Устав от неправедных трудов, чудовищное войско отдыхало. В самом тёмном углу логова поблескивал тёмными очками сам предводитель. По лавкам и углам расселись чертополохи и мухоморы. Девка-Бузина обносила всех чудовищным питьём. Хмель читал Чудовищу местную газету:
– Последние сказочные известия… «Пропала горошина! Из сказки „Принцесса на горошине“ пропала горошина. Без горошины королева-мать не может установить, принцесса ли принцесса. Кроме того, сказка осталась без морали. Не исключено, что горошина закатилась в соседнюю сказку. Нашедших просим вернуть».
«Мальчик-с-пальчик начал принимать витаминизированный рыбий жир. Он растёт. Он уже с два пальчика. Возможно, он превратится в великана и попадёт в другую историю».
«Василиса Премудрая поступила в вечернюю школу сказочной молодёжи, чтобы стать ещё мудрее. Ты поступила правильно, Василиса! Мы бы даже сказали – мудро!»
«Из новой сказки о „Короле Пиф-Паф“ нам сообщают: нашёлся герой. Он идёт, чтобы расправиться с Чудовищем»…
– Врёт, врёт пресса! – хором закричали, влетевшие в логово кавалер Чертополох и кавалер Мухомор. – Злючка-Колючка расправилась с героем!
– Так и велела сказать: расправилась? – блеснул очками из угла Чудовище.
– Так и велела! «Скажите Их Немилости, что расправилась с героем и скоро буду!»… – подтвердил кавалер Мухомор.
– «И чтоб встречали музыкой и плясками!» – добавил кавалер Чертополох.
И кавалеры, не дожидаясь, сами пустились в пляс, горланя:
– Вашей власти
Нет предела,
Ваша дама
Это сдела —
Ла-ла-ла-ла-ла
ла-ла-ла-ла-ла!
Был герой —
И нет героя,
Ваша дама
Это устрои —
Ла-ла-ла-ла-ла
ла-ла-ла-ла-ла!
С вами я пойду плясать,
Бузина,
Эй, скорей подайте
Морсу-вина!
Чтоб плясала,
Не жалела корней,
Чтобы сохли кавалеры
По ней!
Кавалер Чертополох прошёлся в присядочку перед Бузиной. Та, дробно перебирая каблучками, выскочила в круг, где стала приседать, показывая себя:
– На корнях сапожки
Лаковые,
Эх, да
Щёчки-губки
Лакомые.
На листочках у меня
Перманент,
Сразу
Нравлюсь
В самый
Первый момент!..
– Стоп! Стоп! – закричал Чудовище. – Это же старый кавалергадский танец кадриль. Танец, как у людей, даже приятно смотреть. А мне неприятно, когда приятно смотреть. И потом – кого встречаем? Спляшите какую-нибудь гадость, а?
Кавалер Чертополох задумался:
– Нет, не тот, конечно, случай,
Чтоб гадстрот или гадчучу…
И сходу найдя решение, объявил:
– Грохнем, дёрнем, отчубучим
Модный танец…
Гад-эн-степ!
Грохнула какофония. Бузина, чертополохи, мухоморы оттаптывали друг другу ноги-корни, выщипывали друг у друга листья, с хохотом откусывали у мухоморов шляпки…
И вдруг на самой высокой ноте всё смолкло. Перед Чудовищем появилась жалкая, ощипанная Злючка-Колючка.
– Он… идёт… сюда… – всхлипнула притворная дама.
– Кто?! – не понял Чудовище.
– Иван, – вновь всхлипнула Злючка.
– Постой, какой Иван? Иван-великан? – ничего не понял Чудовище. Но, увидев, что притворная дама отрицательно помотала головой, уточнил: – Иван-царевич?
– Не-ет! – заревела Злючка, – Просто Иван.
– Ваша Немилость! – подскочил Хмель к Чудовищу. – Скажу вам горько, по-сорняковски: не нравится мне вся эта петрушка с героями. Корни бы унести!
– Хмельное несёшь! – оборвал его Чудовище.
– Я и есть Хмель, – заюлил Хмель, – да не потребляю-с. Сами знаете.
– Знаю! – заметался Чудовище. – Всё сам знаю! Как с драконом о семи головах справиться – знаю! Да не надо мне этого – друзья мы… Ну, был бы Иван-царевич… Ну, на волке бы говорящем прискакал… Привычно! А тут что? «Просто Иван»!.. А? Меч-то у него хоть заколдован? – обратился он к Злючке. Та отрицательно помотала головой. Чудовище ещё больше расстроился: – Ну, это уж слишком! А с тобой как справились?
– Пучком лука и… голыми руками, – заревела во весь голос Злючка-Колючка.
– Ну, знаете! – окончательно возмутился Чудовище. – Это уж и вовсе непорядочно! Значит так… Меч не заколдован, наговоров, поди тоже никаких не знает… Говорящего волка-советника при нём нет… Всё! Надо укладываться!
И, не мешкая, принялся вытаскивать из углов рюкзаки, баулы и чемоданы и складывать их в кучу.
В это время в логово стали прибывать новые гости.
Первой появилась Нянюшка-Мамка, которая волокла упирающегося Пиф-Пафа.
– Да идёмте, идёмте, Ваше Количество! – приговаривала она. – Вы, царь-король должны поглядеть, как герой с Чудовищем расправляться будет.
– Но Наше Присутствие Духа где-то отсутствует! – капризничал Пиф-Паф.
– Да сбежал ваш Министр Присутствие Духа, – сообщила Нянюшка- мамка.
– Ладно! Я опять его назначу Министром Вне Двора! – подумав, решил царь-прецарь.
– Вот и назначайте, – согласилась Нянюшка-мамка. – А мы, вроде бы, и пришли.
– То есть, как… пришли? – испугался Пиф-Паф.
– А вон Их Немилость Чудовище, – указала Нянюшка.
– Что?.. – задрожав, опустился на землю Пиф-Паф. – У меня сами собой закрылись глаза!
– Так это ж только храбрецы закрывают глаза на грозящую им опасность! – рассмеялась Нянюшка-мамка и предложила: – А крикните ваше грозное имечко «Пиф-Паф» – получиться словно из ружья бабахнете!
– Нет, нет. Мы уж лучше так посидим по-храброму: с закрытыми глазами, – пробормотал царь-прецарь, ещё плотнее зажмуривая глаза.
Тут о чём-то споря, в логово ввалились Часы Золотые Усы и царь Горох, лесной скоморох.
– И не сметь вмешиваться до времени! – горячились Часы.
– Ох, пружине не прикажешь! – расстраивался Горох.
– Всё равно остановило твой ход, – настаивали Часы. – Всему своя секунда! Тик-так?
– Да тик-так, тик-так… – вздохнул Горох. – Секундомером бы тебе быть, а не часами.
Но тут все замерли, потому что перед Чудовищем из-под земли выросли Иван и Дунька-Репка.
– Кто здесь Чудовище?! – оглядываясь по сторонам, громко спросил Иван.
– Ну, я, – после долгой паузы блеснул Чудовище очками из тёмного угла.
– Ну, вот я и пришёл, – удовлетворённо подкинул Иван в руке меч. – Давай сражаться.
– А зачем, Ваня? – пожал плечами Чудовище. – Я тебе уступлю без боя. Вот только дособерёмся – и исчезнем, переселимся в другую сказку.
– Нет уж, давай теперь сражаться, – не согласился Иван. – А то женюсь, хозяйство заведу, некогда мне будет за тобой по сказкам бегать.
Подумав секунду, Чудовище спросил:
– А… собственно, что я должен сделать, чтобы ты смилостивился?
Иван тоже подумал и заявил:
– Стань человеком!
– Но я не могу! – всплеснул руками Чудовище. – Я ведь уже был человеком. Разве ты не знаешь, что все мы чудовища, были когда-то людьми? И я тоже. Но вдруг меня обуяла невероятная жажда и я стал отовсюду тянуть соки. Наконец моя жажда стала такой огромной и такой всесильной, что я начал тянуть соки из самой земли. Вот как я превратился в Чудовище. И посмотри, сколько у меня сотрапезников? Даже если бы я и хотел, они мне просто не дадут опять стать человеком: им-то, бедным, куда потом деваться?
– Ладно! – прервал его Иван. – Тогда давай – кто кого.
– Постой! – вдруг вскочил Чудовище. – Мне на ум пришла чудовищная мысль: зачем мне становиться человеком? Стань лучше ты чудовищем! Это ведь не так трудно.
– Не слушай его, Вань! – испугалась Дунька-Репка.
– Ага! – всё больше распалялся Чудовище. – Ты знаешь, что в характере людей превращаться в чудовищ. Слушай, Ваня… Это неправда, что все мы страшилища! Посмотри на меня. Ну?.. Твоё лицо останется твоим лицом, никто ничего сразу и не заметит. Только один раз заставь себя равнодушно посмотреть на чужую беду, только один раз равнодушно пройди мимо человеческих слёз, только один раз…
– Замолчи! – бросилась на него Дунька-Репка.
– Нет, нет, слушай Ваня! – не обращая на неё внимания, продолжал говорить Чудовище. – Только однажды случайно раздави птенца, выпавшего из гнезда, и не обрати на это внимания – а дальше всё придёт само собой: ты станешь Равнодушным! Я буду тянуть отовсюду соки, а ты не будешь этого замечать. А?.. Ты станешь ещё чудовищнее, чем я, но я согласен: вдвоём мы будем всемогущи. Ага! Ты побледнел, в глазах твоих сверкнули огоньки тщеславия – о, как мне это знакомо! Тщеславие и жажда всего – вот начало чудовищного в людях! Соглашайся, и нам не надо будет сейчас сражаться. Ведь кто-то из нас погибнет. А вдруг это будешь ты?
Чудовище торжествовал. Победа была рядом. Дунька-Репка метнулась к Душам деревьев, появившимся в логове и, схватив за руку Душу Берёзы, подтащила её к Ивану:
– Взгляни-ка Ваня: девица Берёза!
Весёлая, поди, была. Весною,
Как будто бы в зажатых кулачках,
В набухших почках листики
таила,
И разжимала кулачки навстречу
Дождям весенним, птичьим
пересвистам…
Иван отстранил Дуньку-Репку и сделал шаг к Чудовищу:
– Только один раз заставить себя равнодушно посмотреть на чужую беду?