Ситуация сложилась патовая — силы отрядов были сопоставимы и никто не собирался уступать. Берки ни за что не отдали бы меня «оборотням в погонах», а стражники возомнили себя властью, не догадываясь о том, что они всего лишь обслуживают противозаконные шкурные интересы некоторых зарвавшихся высокопоставленных особ.
Глава 5Вынос зловредного мозга
Король Проклятых гор
Глава 5. Вынос зловредного мозга.
Это противостояние на дороге продолжалось не менее часа, создав серьезный затор в обе стороны для всех, пытавшихся проехать в этом месте. Не знаю, ждали ли стражники подкрепления, но полагаю, что нет. Всех тех уродов в коридорах власти данного Королевства, организовавших эту топорную попытку захватить меня, вряд ли устроило бы такое развитие ситуации, когда информация о подобном самоуправстве дойдет до самых верхов. Поэтому те, кто послал этот отряд стражников, не должны были стремиться к эскалации, и тогда было не понятно, на что они рассчитывали. Может быть просто не знали о том, что я значил для берков и рассматривали меня всего лишь как обычного мальчишку с ценным даром, не более того. Желающие заполучить меня в свою собственность никак не ожидали подобной неуступчивости со стороны моей многочисленной охраны, а принять решение отступить на их стороне должен был принять заказчик, до которого информация о происходящем шла с серьезной задержкой. Увы, но мобильных телефонов в этом мире пока не было. Допускаю, что у самых влиятельных и богатых особ могли быть амулеты связи, но если они и были, то в очень малом количестве. Сомневаюсь, что такой артефакт мог быть у командира встретившего нас отряда.
В конечном итоге ситуация разрешилась совсем не так, как себе могли вообразить захватчики. Как-то незаметно для них со стороны города просочилась толпа горожан в пару тысяч голов, очень интересно вооруженных. За спиной у каждого висел добротный арбалет, а в руках были солидные дрыны. У кого-то это был просто шест, у другого вилы, у третьего штыковая лопата, у четвертого багор. Но были и те, кто держал в руках полноценное древковое оружие — копья, секиры, алебарды, глефы и прочие подобные тыкалки. Все эти люди словно знали, что им предстоит противоборство с конными всадниками.
Огромная толпа за пять-десять минут молча окружила отряд стражников, выставила перед собой частоколом свое дреколье и, тыкая им в бока лошадей, просто вытеснила всадников с дороги прочь, дав нам возможность проехать в город. Уверен, что стражников еще довольно долго держали в этой блокаде, не позволяя им сделать какую-нибудь непростительную глупость. Так нам и удалось в конечном итоге выскочить из очередной непростой ситуации.
Подъезжая к району, в котором компактно обосновались переселенцы из Мирхета, мы все чаще начали замечать коренастых малоросликов, слоняющихся по улочкам. И у многих под плащами или в объемных наплечных сумках угадывались очертания небольших арбалетов. Если район так патрулируется со всех сторон, то в этом ополчении далеко не полусотня человек, а минимум раз в десять больше.
В доме были все наши: Киррэт, Тома, Цари, Кастя, Ник, Маха и Прат. Первые сумбурные полчаса, заполненные радостью долгожданной встречи и расспросами о произошедшем за последние дни, плавно переросли в ужин, во время которого мы не столько ели, сколько продолжали рассказывать и обсуждать. Когда наконец обмен новостями закончился, я вздохнул и повинился перед близкими:
— Вы уж извините, что я вас во все это втравил. Выдернул из Мирхета, где вы сейчас могли бы спокойно жить, а теперь вам придется уехать в какую-нибудь глушь, чтобы скрыться от всех тех злодеев, гоняющихся за мной. Самое безопасное место для вас было бы в горах, но о том, чтобы вам туда забраться, я даже не смею заикаться. Надеюсь, берки найдут вам тихий городок на отшибе, где вы могли бы пожить спокойно, пока не уляжется вся эта фигня вокруг меня. Если она вообще когда-нибудь уляжется.
— Да ладно, Крис, не вини себя, — возразил Вальк. — Ты же не сделал ничего такого специально, чтобы все это произошло. Кстати, за все эти дни у меня сложилось впечатление, что уже в предстоящее лето многие берки рванут в горы на разведку в плане возможного переселения туда. Так что не удивлюсь, если через три-четыре года в Проклятых горах появится несколько добротных деревень, где можно будет жить в свое удовольствие.
— Предлагаю перестать называть это место Проклятыми горами, — высказался я. — Плохое название! Или давайте вернемся к старому названию «Срединные горы», или предлагайте новое, более благозвучное название. Готов рассматривать любые варианты.
— Хорошо, — согласилась Кастя. — Тогда предлагаю называть горы Срединными, пока не придумаем название лучше.
— Договорились, — обрадовался я.
Тома весь вечер как одна из кормилиц постоянно сновала между обеденным столом и кухней, на что я практически уже не обращал внимания, поэтому вздрогнул, когда женщина положила передо мной на стол портрет девочки.
— Миля, это Ликуся, — тихо сказала Тома. — Этот портрет был сделан, когда девочке было одиннадцать. Его мне Цирения дала.
На портрете улыбалась во всю ширину своего округлого жизнерадостного лица обычная девочка, в чьей фигуре угадывалась порода берков — невысокий, но крепко сбитый подросток. В этой девочке трудно было увидеть формирующуюся девушку, настолько по-детски непосредственными были ее поза и выражение лица. И уж никак нельзя было предположить, что через каких-нибудь пару лет этот совсем еще ребенок станет мамой.
— Миля, ты видишь свою маму? — спросил я тихо. И через пару секунд меня затопила волна любви и нежности в перемешку с тоской и душевной болью. Когда я осознал, что у меня по щекам текут слезы, то сразу же понял, что это не я плачу. В прошлой жизни я никогда не стеснялся своих слез, если мне приходилось плакать прилюдно, а чужих слез стыдится было глупо и подавно. — Не плачь, малыш. Будем надеяться, что Ликуся сейчас находится в другом мире и у нее счастливая жизнь. Что она вспоминает тебя и желает тебе всего хорошего, где бы ты ни был.
Затем я поднял глаза и увидел у многих слезы.
— Вы знаете, я могу, конечно, ошибаться, но Миля, кажется, узнал Ликусю, — пояснил я свое состояние. — Малыш явно ее помнит. Кстати, по поводу мести за девочку — Фурлет, глава моей охраны, пообещал, что направит умелых сыщиков на поиски всех поставщиков «мяса» Искателям и рано или поздно всех их казнит. Так что это теперь не наша забота. Фурлету я верю — он всех достанет, поскольку для него это личное.
Теперь о ближайшем будущем. Скоро состоится моя встреча со старейшинами берков и по ее итогам можно будет уже как-то планировать наши дальнейшие шаги. Сейчас об этом говорить было бы преждевременно. Единственное, что мне в данный момент ясно относительно моих действий, так это то, что о бродяжничестве по равнинным дорогам можно забыть. Для этого пришлось бы таскать с собой сотню охранников, что выглядит глупостью. Да и я надеюсь, что благодаря намечающемуся сотрудничеству с банком берков проблем с деньгами у нас в ближайшее время не предвидится. Король я все-таки или не Король! — хихикнул я, на что близкие ответили широкими улыбками. — Вот так и шути теперь — ляпнешь что-нибудь по недоумию, а тебя из-за этого богом заставят работать. Отдувайся потом за всех.
После этих слов одними улыбками дело не обошлось. В итоге как-то незаметно грустная нотка воспоминаний о Ликусе отошла на задний план. Так и продолжали мы наслаждаться обществом друг друга, пока уже поздно вечером или даже ранней ночью к нам не прибыл Фурлет с приглашением на встречу со старейшинами.
— Далеко? — спросил я, намереваясь отказаться переться куда-то на ночь глядя.
— Нет, в этом же районе, — поспешил успокоить меня охранник. — Десять минут пешком.
— Ладно, пошли, — смирился я. — Киррэт, собирайся. Эй, собакены, подъем!
— А-а-а, — открыл рот Фурлет, глядя на мою свиту.
— Фурлет, даже и не думай, — усмехнулся я. — Король сам решает, с кем и куда идти.
— Ясно, — смутился мужик.
По дороге я расспросил о том, что за старейшины будут со мной общаться.
— Два банкира, Гривис и Эйнрах, деловые люди. Шерних, неприятный человек, любит играть в политику, пытается верховодить в Совете, очень высокомерен ко всем, кто не входит в состав Совета. Танол, наш мудрец, сторонится от большинства вопросов, которые мусолят в Совете, считая их сущей фигней. Бортик, ходячая энциклопедия, его начитанность просто поражает. Всегда в курсе всех важных событий, происходящих на континенте.
— Ясно, что мне ждать от этой встречи?
— Трудно сказать, — пожал плечами Фурлет. — Я далеко не на всех заседаниях Совета присутствовал, только когда вызывали по вопросам, в которых я силен. Тем более, эта встреча выбивается из ряда обычных заседаний.
— Ну что ж, тогда будем смотреть по ситуации, — сказал я, а потом меня вдруг осенило. — Скажи, Фурлет, ты как-то обмолвился, что раньше охранял Ликусю. А кто тебя и твоих людей отстранил от этого? Кто сделал так, что Ликуся оказалась под опекой тех четырех гнид, что решили во время своей работы перепихнуться, оставив девочку без присмотра?
— Шерних, кто же еще, — скривился как от зубной боли Фурлет. — Он долго и последовательно вел линию на то, что пора списать в утиль королевский род и перестать тратить на него уйму денег.
— Понял, — процедил я сквозь зубы, вспоминая все, что слышал от Фурлета раньше о Шернихе. Затем уже на подходе к зданию, где была запланировала встреча, я по велению какого-то предчувствия расстегнул кобуру, достал пистолет, передернул затвор, щелкнул предохранителем и засунул оружие обратно в кобуру, оставив ее расстегнутой.
Фурлет при виде моих действий помрачнел, но не стал говорить ни слова. Наконец мы вошли в здание, где нас провели по коридору в какой-то зал. Когда мы туда входили, охрана на дверях было дернулась при виде Киррэта и собак, но Фурлет подал им знак и они не стали нам препятствовать.