происходившим, в особенности – последними словами Евграфа, застыли. Потом нерешительно двинулись за троицей, тащившей «Крюгера».
Ни они, ни парни не обратили внимания на странный отсвет, исходивший из глубины темной комнаты. Дверь в нее была по-прежнему распахнута.
Полицейские находились у люка на чердак. Тюрморезов ни разу не посмотрел в их сторону. Но когда стали спускать «Крюгера» вниз по лестнице, он бросил на них короткий взгляд. Люди в форме не ринулись вслед за ними, по-прежнему находились у люка.
«Получилось!» – возликовал он.
«Мертвый» «Крюгер» не подавал признаков жизни. Голова еще больше запрокинулась назад, тело было обмякшим, словно лишенным костей. «Хорошо играет!» – отметил про себя Тюрморезов.
Они успели спуститься почти до первого этажа, когда сверху донеслись отчаянные крики: «Пожар! Горим!» К этому моменту отстала половина девушек, сопровождавших троицу, что тащила «Крюгера» к выходу из общежития. Когда раздались крики, девушки стояли на несколько пролетов выше по лестнице и смотрели вниз.
– Что там происходит? – занервничал один из парней.
– Надо подняться… Может, надо скорее спасать… Хоть документы заберу из комнаты. Что там происходит? – паника охватила и другого.
Король Психов отлично знал, что происходит наверху. Перед тем, как открыть дверь комнаты, он поджег зажигалкой угол простыни на кровати. Тогда он опасался, что простыня не разгорится, но теперь понял – план удался.
– Помогите мне донести его до низа!.. Черт!.. Это горит у меня в комнате! Он угрожал мне огнем! – выкрикнул Тюрморезов.
Торопливо снесли «Крюгера» по последнему пролету лестницы на первый этаж. Положили прямо на выложенный кафельной плиткой пол. В маленькой комнатке за стеклом никого не было.
– Все, побегу наверх! – крикнул Тюрморезов. Ринулся вверх по лестнице. Краем глаза успел заметить: «Крюгер» впервые за все время пошевелился.
– А как быть с этим? – один из парней, не глядя на Крюгера, показал на него пальцем. Но другой парень уже побежал вверх, вслед за Тюрморезовым и этот, спрашивавший, тоже поспешил за ними.
Едва они поднялись на несколько пролетов, сверху им навстречу пробежали девушки. Они кричали:
– Горим! Скорее вниз… Вы что, с ума сошли?! Сейчас отсюда не выйдешь! Тюрморезов и парни остановились в замешательстве. «Удрал ли «Крюгер»?» – думал Евграф.
– Сюда!.. Он убегает! Он жив! – крики девиц, успевших спуститься на один лестничный пролет, стали ответом на его мысли.
Тут же развернулся и побежал вслед за девицами, к выходу из общежития.
«Крюгера» он уже не увидел. Дверь была распахнута, через нее на улицу одна за другой вылетали девушки.
Оказавшись перед входом в общежитие, Король Психов увидел в темноте убегавшего «Крюгера». Через мгновение тот свернул за дом.
– Упустили… – пробормотал Тюрморезов, «работая» на одну из общежитских студенток, стоявших рядом с ним.
План удался.
Глава восьмаяВторая церковь Евграфа Тюрморезова
– Значит, у вас большой опыт работы с медучреждениями… – важно проговорил Максим Косопузов, глядя на сидевшего через стол от него на краешке стула лже-Скворцова.
Псих что было сил старался изобразить смирение и готовность угождать возможному работодателю.
– Да, ведь я часто болел. Этим объясняются большие перерывы в моем трудовом стаже, – торопливо проговорил лже-Скворцов. – Но с другой стороны, теперь я знаю все больницы и всех врачей…
Псих не врал, он просто не договаривал: больницы он действительно знал. Но только психиатрические тюремного типа, знал и их врачей.
– А как насчет зарплаты – приступил Косопузов к пункту, который волновал его больше всего.
Разговор шел в меленьком закутке, отделенном от остальной комнаты, в которой сидели сотрудники компании, тонкой офисной перегородкой. Места в закутке хватило только на то, чтобы установить здесь круглый столик и вокруг него – несколько стульев.
– Я согласен на ту зарплату, которую вы мне предложите, – проговорил Псих.
Склоняясь к столу, лже-Скворцов подобострастно выгибал спину. Настроение у него было при этом отличное, он чувствовал, что "карта идет в руки".
– Более того, я хочу получить опыт в фирме. Такой, как ваша и под руководством такого опытного человека, как вы. И за этот опыт я готов платить – отдавать вам часть своей зарплаты, ту, которую вы посчитаете нужным… – проговорил лже-Скворцов.
Опасный психопат, в прошлом нападавший на молодых женщин, минировавший городские здания и пытавшийся создать боевую организацию, которая станет "полевым трибуналом" для сотрудников полиции – "беспощадным и приводящим свои приговоры в действие немедленно" – Псих обладал изрядными способностями к перевоплощению. Корчить из себя для маскировки «убогого» было ему не впервой.
А Максим Косопузов только с убогими и мог иметь дело. Он и сам был убогий и на фоне умных, полноценных людей терялся и чувствовал себя не в своей тарелке.
Косопузов не догадывался, что перед ним – опасный сумасшедший. Но если предположить, что он каким-то образом узнать бы это, еще не известно, оттолкнуло бы его это знание от лже-Скворцова или нет. Максиму было проще иметь дело с психом. Главное, чтобы псих этот не затевал ничего лично против Косопузова. Но только не брать в фирму какого-нибудь «нормального» работника, на чьем фоне Максим станет выглядеть жалко.
После неприкрытой лести и готовности лже-Скворцова отдавать часть зарплаты Косопузов возликовал: кандидат и до этого нравился ему своей скромностью, своим опытом в деле общения с медучреждениями, теперь же Максим понял – ему неслыханно повезло – он встретил идеального кандидата!
Лже-Скворцов тоже радовался своему везению: он встретил одного из тех людей, кого по праву можно называть добровольными помощниками сумасшедших. Теперь у лже-Скворцова будет зарплата. Как там все получится с «Группой личностей» – еще не известно, и теперь у Психа, как запасной вариант, будет настоящая работа, деньги.
– Зачем вы хотели меня видеть? – баском спросил Евграфа настоятель одного из главных православных храмов столицы.
Священник появился в церкви несколько минут назад. Служки, – ими, так же как в родной церкви Тюрморезова, здесь были пожилые женщины, – сообщили, что в узком коридорчике его поджидает какой-то весьма вежливый, с виду вполне приличный, но чрезмерно настойчивый молодой человек. Объяснить, зачем ему понадобилось увидеть настоятеля храма, он категорически отказался.
Служки поняли, что молодой человек, – назвался Маратом Семеновым, – настоятеля никогда прежде не видел и даже не знает, как его зовут…
Ожидавший молодой человек священнику не понравился. Глаза парня глубоко запали. Черты лица заострены. «Похоже, недавно освободился из тюрьмы», – подумал настоятель.
– У меня к вам дело… Давайте зайдем куда-нибудь, где можно поговорить. Один на один! – Евграф говорил простуженным голосом.
– Зачем? – настоятель насторожился еще сильнее.
– У вас там есть домик… За храмом. Пойдемте туда. Там и поговорим, – продолжал настаивать молодой человек.
Действительно в одной из построек, располагавшихся за церковным забором, у настоятеля был кабинет. Но вести туда непрошенного гостя он не собирался.
Священник обратил внимание: молодого человека очень изумило, что он не намерен приглашать его куда-либо дальше коридора. «Очень странное поведение… Это какой-то псих», – думал настоятель.
– Хорошо, я скажу вам все здесь, – наконец сдался Тюрморезов. – Я святой. Этот храм построен в увековечение моей памяти… – он с вызовом посмотрел на настоятеля.
Тот взирал на парня с изумлением.
– Поймите, святым тоже нужны деньги, – продолжал Евграф. – Вы слушаете меня?! – вдруг вскричал он.
Тюрморезов уже два дня ничего не ел, а потому запасы его терпения крайне оскудели.
Глядя в его горевшие лихорадочным огнем глаза, священник неожиданно для самого себя растерялся.
– Я слушаю… Но не понимаю, что вам от меня надо, – проговорил он.
– Десять процентов выручки от продажи церковных свечей, – выпалил Евграф. Терпение его подошло к концу. – Или вы пожалеете о том, что отказали мне.
В этот момент Тюрморезов уже с трудом соображал, что говорит. Церкви и священники были его главной надеждой в огромном, бездушном городе. Евграф был смышленым парнем. Но не следует забывать, в каком глухом деревенском уголке он вырос. Каким темным был мир, который окружал его с раннего детства и до последнего времени.
Почему-то (хотя, конечно, объясняется все очень просто – добротой сельского попа Ивана) Тюрморезову представлялось, что священники, где бы они ни жили, обязательно должны помогать ему. Всех их Тюрморезов наделял чертами своего доброго гения – Ивана.
К тому моменту, когда Евграф оказался в коридоре храма, положение его было отчаянным. Не было ни денег, ни жилья. Из общежития после «ночи Фредди Крюгера» пришлось сбежать. Ни о какой работе он даже и не помышлял: ни в тот момент, ни позже у Тюрморезова даже мысли не возникало, что можно где-то работать, получить какую-нибудь профессию, учиться. Как те ребята, рядом с которыми он несколько дней жил в общежитии.
Все размышления направлены только в одну сторону – как достать денег без работы.
Настоятель храма молчал. Знал: вот-вот по коридору вслед за ним должна пойти церковная служительница, и тянул время. Чувствовал, что находится в опасности. Лишний свидетель не помешает. Кто знает, что может сделать этот молодой человек, если настоятель попытается уйти от него прямо сейчас?
В воздухе повисло напряжение. Тут с Тюрморезовым случилась истерика.
Когда входил в храм, в его голове было какое-то подобие плана. Сейчас перестал соображать, что делает.
– Если вы немедленно не дадите мне сколько-нибудь денег… – на этих словах парня священник отшатнулся. Тот тем временем запнулся, не находя слов. – Я… Почему вы отказываетесь сделать это?.. Или вы не отказываетесь? – в голосе Евграфа зазвучало сомнение. – Вы передадите мне некоторую сумму прямо сегодня?.. Учтите, я действительно святой. Я необыкновенный человек. Не такой, как все. В обязанности каждого священника входит помогать мне… – поскольку настоятель храма ничего не говорил, лишь с изумлением слушал молодого человека, тот приободрился. У Тюрморезова появилась надежда: все будет хорошо. – Я из деревни. Там у нас в округе была церковь, можете проверить. Они все про меня знают. Помогали мне. Можете спросить у попа Ивана…