«В городе бардак, бедлам, но не терпится дворам!» – еще процитировал лже-Скворцов. В эти мгновения он чувствовал себя настоящим большим поэтом. Ожидал, что визави оценит талант. Тот молчал. С недоверием смотрел на Психа.
Пауза затянулась.
Лже-Скворцов чувствовал, что это начинает его ужасно раздражать. Причем ощущение это рождалось именно в той клеточке мозга, которая оставалась трезвой.
Затем что-то произошло… Содержавшийся в последней кружке алкоголь наконец-то полностью проник в кровь. На какое-то время Псих словно бы выключился: он что-то говорил, размахивал руками, вертел головой, но совершенно при этом, ни малюсенькой толики, не соображал.
Он включился так же молниеносно и неожиданно, как и выключился. Первое, что осознанно увидел: тот самый человек, который заговорил с ним некоторое время назад там, за тем столом, где Псих сидел прежде, встает, придвигает стул, на котором только что сидел вплотную к столу, и медленно, словно разминая затекшие ноги, движется в его сторону.
В голове Психа вспыхнуло, что с этим мужчиной связаны какие-то неприятные эмоции, но что именно – в этом месте в памяти оказался провал. Лже-Скворцов посмотрел на своего второго «приятеля» – того, что сидел теперь рядом с ним.
Тот улыбался. Как-то по-своему истолковав взгляд Психа, проговорил:
– Надо бы еще выпить. Но у нас уже ни у кого нет денег… – он отвернулся от лже-Сковрцова, окинул взглядом зал, посетителей за столиками, на которых были расставлены тарелки и пивные кружки. Словно искал вокруг какое-то обстоятельство, что-то, что изменит ситуацию с отсутствием «монет» на выпивку.
– Ерунда. У меня столько денег, что хватит купить весь ресторан, – тихо проговорил Псих. Он произнес это почти шепотом. Но был на сто процентов уверен, что молодой мужчина, сидевший рядом с ним, отчетливо расслышит каждое слово.
Тот в ту же секунду прекратил осматривать зал и уставился на Психа.
Лже-Скворцов похлопал себя по карману, в который запихнул полученные от Лопоухого деньги.
Тут возле Психа оказался старый сосед по столу. Грузно опустился на стоявший рядом с ним стул.
– Россия – страна психов… – проговорил он и внимательно посмотрел сначала на лже-Скворцова, потом на сидевшего с ним рядом человека.
Лже-Скворцов ощутил, что трезвеет. как-то странно: алкоголь тонкой струйкой выходил и тут же испарялся лишь из его мыслей. Руки, ноги… Все тело оставалось пьяным. Окружающий мир по-прежнему затянут мутной пеленой.
«Откуда он все знает?! – лже-Скворцов старался не смотреть на подсевшего за «их» столик человека. – Это невероятно. Не может быть простым совпадением». Психу казалось, что в какой-то момент, сам этого не заметив, он совершил ужасную ошибку, выдал себя. Но в чем заключалась эта ошибка?!
«К каким страшным последствиям она может привести?» – неслось у него в голове. В следующее мгновение Псих подумал о деньгах. С ним была вся сумма, которая теперь показалась очень значительной. «Зачем я здесь?!» Он поднял глаза на нового собеседника.
– Я уверен, в нашем народе генетически заложен больший процент сумасшедших, чем в остальных, – продолжал говорить тот. – Встаньте на мою точку зрения. Многое объяснится. Сразу! Судьба нашего народа – это не развитие, не прогресс. Не глупость и не заблуждение. Это болезнь!.. Русские – прирожденные психи. В народе заложена такая психическая неадекватность – ее хватит, чтобы угробить и самих себя, и еще в придачу полмира. Того, что состоит, между прочим, из вполне нормальных людей. В нездоровом состоянии русских, как и в каждой болезни, случаются свои обострения, кризисы.
Псих уперся руками в стол, тяжело поднялся. Говоривший человек тут же замолчал. Лже-Скворцов осознал: и точно – эти речи предназначались лишь для его ушей. Но он, Псих, отразит это неожиданное, загадочное нападение!
Псих подавил в себе желание ощупать карман, в котором лежала пачка денег. Выбрался из-за стола, медленно пошел по залу. Он еще не рассчитался за выпитое пиво и блюдо, которое так и не съел. Не был уверен, что ему дадут свободно уйти. Но сидеть за столом лже-Скворцов больше не мог. При виде собеседника его охватывал ужас. Необходимо хотя бы сделать паузу!
Справа была дверь к туалетам. Псих повернул туда. В просторной мужской комнате, стены которой выложены кафелем, никого не было. Двери двух пустых кабинок широко распахнуты. За ними – унитазы и все та же выложенная кафелем стена. Тревога Психа моментально усилилась, – он был в замкнутом пространстве и выход отсюда – только один. Обратно в зал ресторана, к тому человеку, который вел странные речи про сумасшедших.
Лже-Скворцов зачем-то зашел в кабинку. Попросту не мог стоять на месте. Столь велико было охватившее его психическое напряжение. В это мгновение не чувствовал себя пьяным. Поток мыслей в его сознании был лихорадочным и сильным. «Что происходит?!.. Кто эти люди, с которыми только что общался?» Психу стало казаться: ловушка, в которую попал, «началась» гораздо раньше – еще до того, как он очутился возле дома лопоухого Миши.
Чудовищная тоска, которая за всеми событиями отступила на задний план, вернулась обратно. Псих, как ошпаренный, выскочил из кабинки. Хотелось закричать… Глаза его забегали по потолку туалетной комнаты. Искал какой-нибудь крюк, перекладину, на которых можно повеситься. У него не было ремня на брюках, но он помнил, что сгодится и рубашка, рукава которой можно скрутить в длинный прочный жгут.
Никакого крюка на потолке не было. Запрокинув голову, Псих развернулся. Над кабинками было зарешеченное вентиляционное окно…
Дверь резко распахнулась и тут же захлопнулась, – мощная пружина за мгновение вернула ее обратно. На пороге был тот самый человек, который пригласил Психа за свой столик и потом сказал, что надо бы выпить, но нет денег.
«Это следующее действие!» – пронеслось в голове лже-Скворцова. Мужчина сделал шаг в его сторону. На его лице появилась, как показалось Психу, какая-то загадочная ухмылка.
То, что произошло следом, заняло не больше десяти секунд. Псих набросился на вошедшего мужчину. Тот был сильно пьян, а главное – нападение было для него совершеннейшей неожиданностью. Поэтому он моментально потерял равновесие. Лже-Скворцов не обладал особой физической силой, но в руках и всей фигуре его было столько неожиданно вскипевшей ярости, что он бросил своего «противника» головой на зеркало так легко, словно это был пустой ящик из под апельсинов.
Стекло, покрытое амальгамой, со звоном раскололось. Несколько острых больших кусков зеркала рухнули вниз. Один из них, как нож воткнулся молодому мужчине в кисть руки, нанеся глубокую рану, и после этого упал дальше – на пол. Убиваемый не проявил ни малейших признаков воли, и лже-Скворцов еще раз с силой бросил его на зеркало. Еще несколько кусков отвалилось вниз. Часть упало на пол, часть – в раковину. Молодой мужчина издал протяжный стон.
Псих принялся колотить жертву головой о раковину. Она ударялась то о керамический край раковины, то об упавшие туда крупные куски зеркала. Лицом мужчины лже-Скворцов превратил их в мелкие осколки. Раковина и мраморная полка, в которую она была вмонтирована, теперь были густо измазаны кровью. Тело незнакомца уже обмякло, но Псих еще некоторое время долбил его головой о мрамор.
Потом он устал держать его навесу и отпустил. Тело упало на пол. Псих стал бить молодого мужчину ногами по животу. Точно бы «для гарантии» того, что тот уже никогда не сможет подняться. Лишь почувствовав, что ноги его устали, Псих прекратил избиение и стал приходить в себя.
Он испытывал значительное облегчение. Тоска отступила. По-прежнему не мог понять, что означали события, произошедшие с ним этим вечером, но один из их участников валялся мертвым у его ног. А это значило: ряды врагов поредели. Успех был теперь на стороне Психа, а не его неведомых противников.
Лже-Скворцов аккуратно, стараясь не пораниться, поднял с кафельного пола отлетевший в сторону крупный осколок зеркала. Внимательно рассмотрел в нем свое лицо. Оно показалось ему совершенно нормальным. Затем проверил свою одежду: следов крови нигде не было.
Перевел взгляд на распростертое у ног тело. Волосы жертвы были в крови, под головой растеклась багрово-красная лужица. Псих бросил осколок зеркала в раковину, спокойно перешагнул труп, сделал еще несколько шагов, взялся за ручку…
Распахнув дверь, лже-Скворцов быстро прошмыгнул за порог мужского туалета. Украдкой осмотрелся. До этого мгновения ему казалось: он совершенно спокоен. Но увидев у самого входа, метрах в шести от двери туалета охранника, Псих ощутил стремительно нараставшую панику.
В зале ресторана все было по-прежнему. Шум…Возле центрального стола, за которым отмечалось торжество, собралось человек пять. Они о чем-то спорили, яростно жестикулируя. Сосед по столику, – тот, что рассуждал о сумасшедших, – сидел на том же месте, где лже-Скворцов его оставил. Только теперь он развернулся всем корпусом и смотрел в его сторону. Психу показалось: еще немного, тот встанет и направится к нему.
Лже-Скворцов пошел прямо на охранника…
– Минуточку! А вы рассчитались? – произнес тот, преграждая ему дорогу.
– Я?! Ты хочешь сказать, у меня нет денег?! – забормотал вполголоса Псих, а сам при этом полез рукой в карман, вытащил оттуда пачку денег и помахал ею перед носом у охранника. – Может, еще раз за все заплатить?! – прибавил Псих для пущего эффекта.
Верзила охранник смотрел на пачку купюр лишь несколько мгновений. Потом взгляд его устремился куда-то за спину лже-Скворцова.
Оттуда донеслись чьи-то разъяренные нецензурные выкрики, женский визг, грохот падавших стульев. Потом послышался громкий звон бьющегося стекла.
Охранник обогнул Психа и побежал вглубь ресторана. Не мешкая ни мгновения, лже-Скворцов энергичным шагом вышел из зала. На пороге он стремительно обернулся. Ему удалось схватить лишь общие «контуры» происходившего: безобразную свалку из дравшихся посетителей, опрокинутый стол, за которым еще недавно проходило торжество, прижавшихся к стенкам официанток, охранника, обхватившего за плечи какого-то рослого дядьку.