Псих и в самом деле чувствовал себя так, словно заново родился. Все эти дни он регулярно осушал банки с пивом, которые таскала ему старуха. За то время, что жилец не выходил из квартиры, Дарья Дмитриевна заработала почти столько же, сколько за сдачу комнаты в аренду за целый месяц, правда окончательный расчет почему-то жильцом откладывался…
В какой-то момент лже-Скворцов настолько отвлекся от дурных мыслей, что позабыл о том, из-за каких обстоятельств он почти целую неделю ни разу не переступил порога квартиры. Все было хорошо!.. До этого Псих все время думал о том, что может значить эта история с появлением Евграфа. Правда и тогда он был уверен, что все обойдется благополучно. Опасность пронесет стороной! Король Психов так и не узнает, что тот, кого он разыскивает, действительно живет здесь, а совсем скоро лже-Скворцов покинет съемную комнату и больше никогда в нее не вернется. Ищи ветра в поле!
Тюрморезов незаметно проводил Психа до метро. Это было несложно: двигайся он даже в шаге у того за спиной, старый знакомый все равно бы не заметил преследования. Он смотрел только себе под ноги и ни разу не обернулся, не взглянул по сторонам.
Войдя в метро, Псих спустился на платформу, встал на ее краю. Ожидая прибытия поезда, сумасшедший не отрываясь смотрел куда-то вниз – на рельсы. «Не задумал ли он свести счеты с жизнью, бросившись под поезд?!» – пронеслось в голове у Тюрморезова.
Он тут же отмел это предположение. Этим утром Псих меньше всего был похож на самоубийцу. Вскоре на станцию выкатился поезд. Старый знакомый Тюрморезова вошел в вагон, тут же развернулся, замер, стоя лицом к сомкнувшимся дверям. Смотрел он ровно перед собой.
Евграф заскочил в соседний вагон. Какой-то особенной давки в поезде не было, но Тюрморезов тут же потерял Психа из вида. Теперь ему не определить станции, на которой тот выйдет. Евграф был в растерянности – не знал, что делать. Поезд подкатил к «Автозаводской». Тюрморезов первым выскочил из дверей, посмотрел в сторону соседнего вагона, в котором ехал Псих…
Старый знакомый медленно шел по платформе в сторону головы состава. Множество людей, выходивших из поезда на станцию, перерезали его дорогу, мешая ему двигаться вперед. Евграф, как зачарованный, пошел за ним следом. Двери захлопнулись, поезд тронулся и, стремительно набирая скорость, исчез в тоннеле.
«Он явно назначил с кем-то встречу у первого вагона!» – догадался Тюрморезов. Евграф спрятался за угол мраморной стены. Осторожно выглянул. Из тоннеля с грохотом выбежал следующий поезд. Псих уже стоял у первого вагона. То, что произошло в следующее мгновение, изумило Евграфа…
Дверь в кабину машиниста была распахнута. Оттуда на платформу шагнул высокого роста звероподобный лопоухий человек в черных брюках и синей форменной рубахе машиниста. Псих тут же приблизился к нему. Они пожали друг другу руки. Лопоухий наклонился к старому знакомому Евграфа, примерно полминуты что-то говорил ему. Псих внимательно слушал, не произнося ни слова в ответ. Затем, – видимо остановка поезда на станции превысила допустимое время, – лопоухий отскочил от Психа, нырнул в кабину. Зазвучало предупреждение о том, что двери закрываются. Оно не успело окончиться, – сжатый воздух с шумом захлопнул их. Состав дернулся, замер, люди в вагонах охнули, тут же поезд опять дернулся и после этого медленно пополз в тоннель. Когда в «трубе» оказалось не меньше половины состава, машинист принялся плавно набирать скорость.
Псих развернулся, медленно пошел по перрону в сторону Тюрморезова. Евграф торопливо пошагал на противоположную сторону платформы.
Там Тюрморезов обогнул одну из колонн и осторожно выглянул из-за нее: Псих был в десяти шагах, стоял с той же стороны платформы, что и Евграф. Тюрморезов отпрянул. В этот момент за его спиной по станции с грохотом бежал поезд. Вот он остановился. Люди сгрудились у дверей, ожидая, когда те откроются. Со стороны эскалаторов к подошедшему поезду спешили пассажиры, только что спустившиеся на станцию.
Псих не смотрел по сторонам. Зашел в вагон. Как и в прошлый раз, Тюрморезов вскочил в соседний. На всякий случай перебрался в самый его конец – подальше, где шансов, что старый знакомый разглядит его, меньше. Народу в поезде мало.
Евграф был на сто процентов уверен в маршруте старого знакомого. Как только поезд подошел к «Коломенской», Тюрморезов отошел от распахнувшихся дверей в сторону, пропуская других пассажиров первыми выйти из вагона.
Когда Тюрморезов очутился на платформе, Псих уже шагал к выходу со станции. Дальше за ним можно не следить. Евграф знал: старый знакомый направится к старухиному дому.
Однако, он заблуждался.
Поднявшись в город, лже-Скворцов медленно пошагал в сторону большого многоэтажного здания, в котором располагалась фирма, куда его совсем недавно приняли на работу.
Глава девятнадцатаяС «По-настоящему своим»
У лопоухого Миши чудовищно раскалывалась голова. Боль в последние несколько суток не отпускала ни днем, ни ночью.
Ранний звонок мобильного телефона освободил от мучительного пребывания на границе сна и бодрствования. На рассвете Миша уже один раз просыпался и с тех пор не уснул. По крайней мере, так ему казалось.
Столь рано, – было примерно половина восьмого, – ему никто никогда не звонил. Коллеги, работавшие вместе с ним в метрополитене, прекрасно понимали: человеку, оказавшемуся дома после долгой смены, нужно хорошенько выспаться. Друзей у лопоухого не было. Кроме…
Он сразу догадался: этот звонок как-то связан с ними.
Миша нажал зеленую кнопку, поднес трубку к уху.
– Передай Психу: дело нужно сделать во что бы то ни стало! И сроки не откладывать… – прохрипел в динамике знакомый голос.
Он принадлежал одному члену «Группы личностей», которого Миша знал лично. Следом раздались короткие гудки.
Лопоухий и представить себе не мог, откуда звонил этот человек. Миша ничего не знал об аресте членов их тайной организации.
Но даже, если бы знал, его фантазии все равно не хватило бы, чтобы представить белые стены медицинского кабинета, врача в белом халате. Тот склонился на несколько мгновений над столом медсестры, делавшей записи в карточке больного. На окнах – мощные решетки…
Лопоухий Миша и в кошмарных снах миновавшей ночи не смог бы представить, что ему звонят из тюремной «больнички».
Пациент, лежавший с мобильным телефоном на кушетке (сим-карта – своя, аппарат за большие деньги предоставил врач) – Мишин знакомый по «Группе личностей».
Все-таки Евграф узнал второй адрес Психа. Однако, не мог определить, что привязывает его старого знакомого к большому административному зданию. В день, последовавший за встречей с машинистом метро, Псих вышел из подъезда около восьми утра. Тюрморезов – он опрометчиво занял позицию за столом в зарослях кустарника, – чуть не попался ему на глаза.
От подъезда стол видно. Спасло то, что очутившись на улице, Псих замер и несколько десятков секунд стоял погруженный в свои мысли. За это время Тюрморезов успел вскочить и уйти подальше за кусты, а потом и вовсе – за угол дома. Когда Псих, наконец, очнулся от своих раздумий, первым делом посмотрел по сторонам. Если и успел заметить Тюрморезова, то видел его лишь краткие мгновения, через кусты и со спины. Узнать его при таких обстоятельствах было почти невероятно.
После этого Евграф следил за старым знакомым весьма осторожно: выглядывая из-за углов зданий и оставаясь при этом на значительном расстоянии от объекта наблюдения.
Псих неторопясь дошел до башни, явно «нашпигованной» офисами, преодолел низенькие ступеньки, прошел еще метров пять и нырнул в подъезд. Тюрморезов приблизился к зданию. Сквозь стекла вестибюля было видно: Псих идет к лифтам.
Тюрморезов остался у стены.
Он пребывал в раздумьях: зачем Псих пришел сюда?
В своих подозрениях точно угадал истину: «Неужели этот ненормальный устроился на работу?.. Наверняка!.. Иначе, откуда у него деньги снимать комнату?»
Тюрморезов прохаживался вдоль стены здания.
Здесь, у самого подножия башни, Евграф будет невидим для Психа, если тот вздумает посмотреть вниз из окна верхнего этажа.
Вскоре бесцельная ходьба по тротуару из стороны в сторону стала ему надоедать. Он чувствовал: запасов терпения, которых хватит, чтобы прождать здесь до конца дня, у него нет. Решил уйти. В любом случае, теперь он знал два места, в которых можно найти убийцу Ильи.
Нет, все же ему не хотелось уходить – он что-то предчувствовал. Но что?.. Он забрался на бордюрный камень, медленно пошел по нему, – балансируя, раскинув руки в стороны. В ожидании своего заклятого врага в очередной раз задумался: а для чего, собственно, выискивает Психа? С одной стороны, это невероятно – Псих на свободе, хотя должен сидеть в сумасшедшем доме. Следовательно, всю эту слежку можно объяснить любопытством… Но ведь не для того же, чтобы в один из моментов подойти к нему и спросить, как он оказался на свободе, Евграф с такими предосторожностями выслеживает старого знакомого! И потом, Тюрморезов, наверное, мог бы как-то узнать разгадку через попа Ивана. Контакты священника в следственных органах за это время никуда не делись. Можно, используя их, поинтересоваться, как сложилась судьба фигурантов дела об убийстве и ограблении. Нет, Евграфа тянуло за старым знакомым что-то другое. С одной стороны, это была, конечно, жажда добиться торжества справедливости. Он хотел сделать так, чтобы Псих вернулся в «дурку». Или сел в тюрьму. Нанеся Психу удар, он нанесет его и тем темным силам, которые столь открыто продемонстрировали ему себя в день убийства Ильи. Но с другой стороны Евграф чувствовал: ему не хватало общества, которое стало привычным для него даже не в сумасшедшем доме, а еще раньше – когда он познакомился с «Фредди Крюгером».
Хотя бы на расстоянии, но ему хотелось побыть в обществе тех, кого он считал по-настоящему своими.