Вот уже двадцать пять минут Тюрморезов пил кофе. В небольшом пластиковом стаканчике болталась ложка-палочка. Зачем он сунул ее туда? Ведь сахара в напитке не было. Евграф щурился – яркое солнце светило прямо в глаза. Пластиковые столик и четыре креслица были выставлены на заасфальтированную площадку рядом с маленьким магазинчиком. Тут же, в нескольких метрах от столика был установлен переносной буфет. На нескольких полках за маленькой витринкой стояли пачки сигарет, шоколадки.
…Раздумья, которым предавался Евграф, стоя у стены большого здания, были прерваны неожиданным появлением Психа. Бодрым шагом он прошел от входной двери к лестнице, спустился по ступенькам. Вопреки ожиданиям Тюрморезова, повернул налево, к набережной. Евграф пошел за ним.
Евграф пытался соблюдать меры предосторожности, чтобы старый знакомый не заметил его. Это было сложно, – место, по которому шел Псих, было открытым. Преследовавшему Тюрморезову пришлось выйти на проезжую часть и двигаться вдоль нескольких припаркованных у обочины длинных грузовиков. Когда он вышел из-за того, что стоял самым последним, был весьма удивлен тем, что увидел.
Псих, – поверх рубахи на нем была надета легкая джинсовая курточка, – достал из-за пазухи бинокль и принялся рассматривать метромост. Как раз в этот момент по нему проходил поезд. Окуляры прибора, который держал в руках старый знакомый Евграфа, проследили за первым вагоном состава на всем пути от середины моста до входа в тоннель.
Псих обернулся, – Евграф успел отскочить обратно за грузовик. Когда он осторожно выглянул из-за него, старый знакомый уже спрятал руку с биноклем под джинсовую курточку. Он смотрел на офисное здание, где только что побывал. Взгляд Психа был обращен примерно на десятый этаж. Потом Псих медленно пошел по набережной прочь от моста. Тюрморезов продолжал наблюдать за ним из-за грузовиков. На него самого уже с подозрением посматривал из кабины один из водителей.
Псих же явно выбирал такое место, которое будет незаметно из офиса. Наконец, пройдя по набережной значительное расстояние, Псих опять извлек из-за пазухи бинокль. Принялся разглядывать метромост. Когда по нему пробегал поезд, старый знакомый Евграфа разворачивался всем корпусом, стараясь проследить, как вагоны вкатываются в подземную «трубу». В эти моменты Тюрморезову приходилось полностью «исчезать» за грузовик, потому что окуляры бинокля поворачивались именно в его сторону. Через некоторое время Псих прекратил свои наблюдения, двинулся к мосту. Тюрморезов дождался момента и занял позицию с другой стороны «стены» из грузовиков. Какое-то время он еще мог видеть Психа, пока тот не исчез под мостом. Идти туда вслед за ним было опасно, – спрятаться на набережной было некуда.
Евграф побрел в сторону музея-заповедника.
Примерно через полчаса кружным путем он оказался в квартале, который располагался с другой стороны моста и линии метро. Из-за стены кустарника, высаженного вдоль одного из домов, Тюрморезов принялся разглядывать набережную, примыкавшие к ней улочки и дворы. Почти сразу увидел Психа. Тот расстелил на газете свою джинсовую курточку. Сидел на ней, положив бинокль на траву. Голова повернута в сторону метромоста. Время от времени, – без связи с прохождением поезда, – брал в руки бинокль. Направив его трубы в сторону моста, что-то там рассматривал. Кроме моста, Психа ничего не интересовало. За кустами Евграф провел сорок минут. Потом – это место за столиком он выбрал уже давно – перешел, не опасаясь, что старый знакомый заметит его, к магазинчику. Не торопясь, пропустив выходивших из магазинчика двух тетушек с обвисшими сумками, вошел внутрь. Купил пакетик леденцов, две пачки жевательной резинки. И то и другое всегда успокаивало его. Потом так же неторопясь вышел из магазинчика на улицу. Бросил взгляд в сторону старого знакомого. Уперев широко расставленные за спиной руки в газон, тот сидел, подставив лицо лучам яркого солнца. Бинокль – издалека он выглядел черным пятном на зеленой траве, – лежал справа у бедра сумасшедшего.
Тюрморезов подошел к маленькому буфету. Продавщица – других клиентов не было – не отрываясь смотрела на него.
– Кофе без сахара, – попросил Евграф громким голосом. Тон его был развязен.
Продавщица взяла из стопки пластиковый стаканчик, поднесла его к носику термоса, оттуда в стаканчик полилась темно-коричневая жидкость. Запахло кофе – настоящим, не растворимым.
Когда стаканчик оказался в руке Тюрморезова, он зачем-то взял из коробки на прилавке буфета пластиковую ложечку, сунул ее в кофе. Медленно двигаясь к столику, размешивал в стаканчике несуществующий сахар. Продавщица посмотрела ему вслед, затем принялась перебирать что-то на полках буфета.
Потягивая из стаканчика маленькими глотками горячий и довольно вкусный кофеек, Тюрморезов продолжал наблюдать за Психом. Одновременно опять принялся обдумывать вопрос, не казавшийся ему ни странным, ни парадоксальным: зачем он преследует Психа?..
Первый стаканчик кофе умудрился растянуть почти на час. Клиентов у кафе на открытом воздухе кроме него не было. Продавщица, оставив буфет без присмотра, исчезла за дверью магазина. Тюрморезов зашел туда следом за ней: за прилавком стояла другая тетенька. Он попросил позвать ту, что работала на улице. Сам двинулся обратно к буфету. Продавщица появилась лишь минут через десять, молча налила ему еще один стаканчик кофе, приняла деньги, отсчитала сдачу. Краем глаза Тюрморезов присматривал за Психом. Старый знакомый словно бы впал в оцепенение, – кажется, за прошедший час он даже ни разу не пошевелился. Так и сидел, уперев руки в газон и глядя на метромост.
На этот раз Евграф не стал брать палочку. За столиком он сел уже на другой стул, – боком, почти спиной к набережной. Чтобы увидеть Психа ему теперь требовалось повернуть голову. Быстро выпил кофе. Вторая порция была такой же горячей и освежающей, как и первая. К буфету подошли какие-то парни, купили у продавщицы пачку дорогих сигарет.
«Псих искал комнату в Коломенском рядом с метромостом. Сегодня его внимательно изучает… – размышлял Евграф. – Зачем? Раньше он специализировался на кражах… Поезд… Мост… Нет, здесь может быть только теракт».
Евграф как-то сразу поверил в собственный вывод. У него была примета: самое первое предположение – наиболее вероятное. Теперь оставалось выяснить, с какой стати Псих решил заняться террористической деятельностью.
И тут с Евграфом случилось то, что некоторое время назад испытал на себе его старый знакомый – приступ болезни. Внезапно Тюрморезов ощутил страшную слабость: силы будто враз покинули его.
Мучительно захотелось скорее преодолеть это состояние. Настолько ему в нем было плохо! Никак не ожидал, что именно теперь настигнет его эта беда… Он встал из-за столика. Продавщица была за буфетной стойкой. Просьба налить еще стаканчик кофе ее не удивила…
…После этого он выпил еще пять стаканчиков, забросав всю поверхность пластикового стола обертками от жевательной резинки, фантиками от леденцов. Мысли его путались.
В какой-то момент стало не до Психа. Евграф не мог решить, куда в таком состоянии податься: домой, ко врачу… Тут его знакомый встал с курточки. Подняв ее с газона, небрежно накинул на плечи. Засунул бинокль за пояс, медленно побрел в сторону Тюрморезова.
Необходимость действовать быстро и решительно встряхнула Евграфа. На некоторое время позабыл о тяжелом состоянии. За несколько мгновений определившись, в каком направлении лучше уходить, быстро пошагал вдоль магазинчика, мимо буфета, затем по тротуару вдоль дома. Был уверен: Псих его не узнал. Скорее всего, просто не обратил на него внимания.
Обогнув дом, Евграф оказался во дворах. Двинулся через них так, чтобы выйти старому знакомому наперерез. Расчет оказался верным: на выходе из последнего двора он увидел спину Психа. Медленным прогулочным шагом тот направлялся в сторону дома, где находилась съемная комната.
Тюрморезов пошел следом, стараясь держаться поближе к деревьям и зарослям кустов. Вскоре, преследуя Психа, оказался у знакомой многоэтажки.
Старый «приятель» исчез в подъезде. Тюрморезов чувствовал: сил следить за ним дальше нет. Евграф побрел к метро.
Ужасно хотелось напиться. Но Тюрморезова охватила злость: было противно просто так сдаваться болезни. «Удержусь от крайностей во что бы то ни стало», – твердо решил он. После этой мысли зашагал энергичнее… Благополучно, никуда не свернув, добрался до метро, доехал до своей станции. Оттуда до общежития, в котором жил в комнате вместе с четырьмя водителями маршрутного такси – не больше трех минут ходьбы.
Там он не раздеваясь улегся на свою кровать и, проворочавшись на скрипучем матрасе минут двадцать, уснул крепким сном.
На следующее утро проснулся очень поздно, – около половины первого. Как и накануне, когда пришел и лег спать, в комнате, кроме него, никого не было. Он проспал чуть ли не двадцать часов. Размышляя об этом, еще сильнее убеждался: его состояние очень скверное. Надо как можно скорее идти к знакомому врачу в психоневрологический диспансер. Но Тюрморезова отчаянно тянуло в другое место. Отряхнув измятые брюки и рубашку, – с кровати на них налипли нитки и какой-то пух, – он поспешил на улицу… Там, не теряя ни минуты, – а он, отметим, не завтракал и не умывался, – Король Психов направился к метро, и – в Коломенское.
В отличие от вчерашнего дня, когда испытал упадок сил, Тюрморезов чувствовал сильное нервное возбуждение. Он быстро дошел до дома, где жил теперь старый знакомый, поднялся на этаж, подошел к двери тамбура. Приложил ухо к щели…
Изнутри не доносилось ни звука.
Тюрморезов понимал: к этому моменту Псих вполне мог покинуть квартиру. Нетерпение подхлестывало Евграфа. Он не смог заставить себя простоять на месте даже то время, которое нужно, чтобы дождаться вызванного лифта. Сбежал по лестнице на первый этаж, вышел из подъезда: решил наведаться в офисное здание, где вчера побывал старый знакомый, попытаться узнать что-нибудь там. Но по дороге он собирался осмотреть набережную…