Дарья Дмитриевна, едва странный гость покинул тамбур, принялась набирать полицию. Ей помогала соседка. Она оказалась рядом со старухой, как только молодой мужчина скрылся из виду. Начав разговор, старушенция сообщила свой адрес и сказала, что именно из ее квартиры был сделан звонок насчет того, что метромосту угрожает некая опасность. Тут же трубку у нее выхватила соседка: оказавшись человеком наблюдательным, она довольно подробно описала внешность Евграфа. «Имени его мы не знаем, – сообщила соседка, – но он, скорее всего, только сейчас выходит из нашего подъезда… Если поторопитесь, сможете поймать его по приметам…»
Так получилось, что неподалеку, как раз по набережной, проезжала полицейская патрульная машина. До дома старушенции она смогла домчаться за несколько минут.
Когда полицейские подкатили к подъезду, дверь его отворилась. Их глазам предстал человек, идеально соответствовавший описанию того, кого они должны были задержать.
Это был Евграф Тюрморезов.
Глава двадцать перваяВ метро с огоньком
У полицейских, задержавших Евграфа, не возникло сомнений, тот ли это человек, который им нужен: ни когда его останавливали и обыскивали, ни когда вели к машине, ни когда сажали в нее, он не задал ни единого вопроса. Двери бело-синего автомобиля захлопнулись, Тюрморезова, – он сидел между двух стражей порядка, – повезли в отделение.
Путь был очень небольшим, но едва автомобиль проехал несколько десятков метров, Евграф стал икать, дергаться. Покраснев, выпучил глаза, показывая, что его сейчас вырвет. Полицейские не остановили машину и Тюрморезова, действительно, стошнило.
Он позеленел и, казалось, потерял сознание – глаза его оставались открытыми, но смысла в них уже не осталось ни капли. При этом тело его опять начало содрогаться в конвульсиях, из уголка рта потекла какая-то жидкость. Только теперь старший из полицейских велел остановиться.
Автомобиль замер у тротуара. Полицейский, сидевший крайним справа, открыл дверь и вышел. В салон машины, окна которой были закрыты, проник свежий воздух. Тюрморезов пришел в себя. Его опять начало рвать. Стараясь не пачкать салон, он высунулся из автомобиля.
Потом, когда приступ тошноты прошел, осторожно поставил на асфальт ноги. Затем медленно встал. Озадаченные полицейские наблюдали за ним. Старший связывался со своим начальством. Хотел спросить, что лучше теперь сделать: немедленно вызвать скорую или довезти задержанного до отделения полиции и уже там дождаться врача.
В этот момент на небольшой скорости мимо проезжал грузовичок. Над бортовым кузовом маленькой машинки возвышался тент, растянутый на невидимом снаружи каркасе. Заднее полотнище тента болталось. Было видно: грузовичок – пуст.
Резким движением, которого от него никто не ожидал, Евграф толкнул стоявшего рядом с ним полицейского на проезжую часть. Тот не представлял, что происходит за его спиной. Слышал лишь шум автомобильных моторов…
От неожиданного толчка полицейский полетел назад. Не видел, куда падает. От сознания, что в следующее мгновение будет раздавлен несущейся машиной, его охватил ужас. В эти секунды ему было не до арестованного. Упал на асфальт, ожидая – накатится стальная махина, тут же попытался встать. Сделал это неловко, опять упал. Машина действительно пронеслась. Примерно в метре от полицейского… Другие патрульные были еще в своем автомобиле.
Тюрморезов за короткие мгновения умудрился в несколько огромных прыжков догнать грузовик, – тот ехал довольно медленно, – как в кино уцепился за задний борт, забрался в кузов.
То ли Король Психов с самого начала попал в «мертвую зону», которую водитель грузовичка не видел в зеркало, то ли тот был невнимателен, но после того, как Евграф оказался в кузове, грузовичок прибавил скорость, повернул…
Когда грузовичок притормозил на очередном светофоре, Тюрморезов выскочил из кузова, побежал во дворы.
Полицейская машина, – люди в форме ждали, пока сядет их товарищ, – тронулась в погоню с большим опозданием. Хотя они и догнали грузовичок, беглеца в кузове уже не было.
Оказавшись вновь на свободе, Тюрморезов некоторое время бесцельно брел по дворам, затем остановил такси и велел отвезти себя в центр города, к Кремлю. Таксист посмотрел на него с подозрением, но Евграф тут же сунул ему крупную купюру. Тот кивнул головой. Сделали какой-то малопонятный Тюрморезову круг по местным улицам, выехали на прямую и широкую магистраль, что вела к реке, к мосту… Когда они вкатились на него, – мощный, широкий, – Евграф смог хорошо рассмотреть еще один мост, перекинутый между берегами реки параллельно автомобильному. По нему проложена линия метро. Бежал поезд… Евграфу опять стало хуже. Собственно, ни на одно мгновение его беда не отступала от него… Произошедшее у тротуара, когда полицейский автомобиль остановился, не было им спланировано. Тогда он вдруг из того кошмара, в котором пребывал, разглядел сквозь пелену окутывавшей его тоски возможность бегства. Такие выпадают раз на тысячу, воспользоваться ими надо не раздумывая, в ту же секунду… Либо становится поздно! Тюрморезов предпочел первое. Все его силы в то мгновение напряглись…
Когда брал такси, он находился на одной из излетных точек порыва, вычерпавшего до дна его энергию. Ее больше не было. Его опять начало сильно тошнить. Мост через реку уже позади, они вкатились в плотные ряды автомобилей. Такси двигалось медленно, рывками. Было ужасно душно.
Евграф понял: до центра города просто не доберется. И опять стремительно воспользовался подвернувшейся возможностью. Поток машин в очередной раз замер. Евграф распахнул дверь, выскочил из такси, рванулся к тротуару. До него еще надо было добежать. На этот раз, в отличие от момента, когда забрался в кузов грузовика, Король Психов двигался совсем не бодро. Не сделал и пяти шагов, как ноги его стали заплетаться. Пару раз его пошатнуло, словно пьяного, несколько раз хватался за капоты и бока машин, мимо которых проходил… Наконец, преодолел проезжую часть и тут же, прямо у самого края, уселся на бордюрный камень…
Машины двинулись вперед. Поехало и такси Тюрморезова. Евграф не шевелился… Тошнота, которая только что была очень сильной, понемногу проходила. «Странно… – думал он. – Получается, приступы рвоты – нервные?!.. Значит, моя болезнь спасла меня от полиции… Надо встать и уйти во дворы, в какой-нибудь сквер, поискать там лавочку… Иначе опять заберут. Мимо может случайно проехать полиция».
Он продолжал сидеть на бордюре. Какой-то здоровый уголок в его сознании сохранялся: ведь хотелось повалиться прямо на асфальт и лежать, точно мертвецки пьяному, но усилием воли он от этого удерживался.
Потом заставил себя встать. Медленно развернулся, пошел… Но не во дворы, как намеревался, а просто вдоль улицы. Куда-то повернул… «Надо добраться до общежития! – думал Евграф. – Насколько безопасно туда возвращаться?» Его поддельный паспорт остался у старшего полицейского патруля. Скорее всего, данные, которые записал с этой «ксивы» комендант в общежитии, не попали ни в какую единую электронную базу, – никто его там не найдет. По крайней мере, в ближайшее время. Единственное, чего стоит опасаться – случайной проверки документов.
То, что городская полиция не станет проводить никаких специальных мероприятий по его поиску, для Тюрморезовабыло очевидно. «До того самого момента, пока с мостом или на мосту не произойдет что-нибудь серьезное…»
Издалека разглядел станцию метро. Не очень хорошо знал город, но подойдя ближе прочитал: «Автозаводская».
Тюрморезов в нерешительности замер у дверей. Его толкали. Чувствовал: состояние немного улучшилось. Тоска давила, но, как ни странно, пережитые в последний час приключения пообломали ей коготки. Теперь ее можно было перетерпеть…
Все же Тюрморезов решился, вошел в двери станции. Подошел к кассам, отстоял небольшую, – человек пять, – очередь. Протянул в окошко мятую банкноту, получил билет на одну поездку, сдачу.
Приложив билет к считывающему устройству, Тюрморезов прошел за турникет, через несколько мгновений уже стоял на ленте эскалатора.
Было людно. Обычный для метро гул успокаивал его нервы. Никто до сих пор не обратил на него особого внимания, – так, скользили взгляды…
Тюрморезов спустился вниз и зашагал по вестибюлю. Не успел пройти и пяти метров, справа из-за толпившихся на платформе людей вышел молоденький полицейский в широченной фуражке, слишком большой для его маленькой головы. Смотрел на Тюрморезова не отрываясь. Евграфу нужен именно тот путь, который за спиной стража порядка.
А по противоположному пути на станцию в этот момент с грохотом вкатывался поезд.
Чутьем Евграф уловил: если подойдет к полицейскому поближе, тот обязательно его остановит, попросит документы. Король Психов резко повернул к другому краю платформы. Поезда там отправлялись на окраину – в сторону «Коломенской», туда, где метромост. А ведь Евграфу нужно было в центр!
Тюрморезов отметил: поезд, влетевший на станцию, затормозил слишком резко.
Распахнулись двери. Из вагонов стали выходить люди. Особенно много их оказалось в первом. Туда, чтобы поскорее скрыться в толпе, и ринулся Тюрморезов. Он увидел машиниста. Тот вышел из кабины на платформу. Встал к открытой двери кабины спиной, словно загораживая ее, и оглядывался по сторонам. Никого, кроме пассажиров, толпившихся возле первой двери вагона, рядом с ним не было. Но, как показалось Тюрморезову, пассажиры интересовали машиниста меньше всего.
Евграф узнал его – тот самый лопоухий верзила, с которым Псих встречался на станции «Коломенская». «Вот ниточка, которая приведет к исчезнувшему Психу!» – сообразил Тюрморезов.
Лопоухий скользнул по нему взглядом, торопливо развернулся и нырнул в кабину поезда. Евграф видел: дверь туда осталась открытой. Прозвучало объявление, призывавшее пассажиров быть осторожными во время закрытия дверей в вагонах. Не успело оно закончится, – они с силой схлопнулись… Последние несколько метров Тюрморезов преодолел бегом.