Продавец уже открывал ключом витрину…
Глава двадцать седьмаяСумасшедший в атмосфере старого заброшенного парка
Первые несколько часов, миновавшие после того, как Тюрморезов приобрел в оружейном магазине нож – его вернее назвать кинжалом или кортиком, – Евграф бесцельно бродил по городу. Ему казалось, что теперь, когда он удовлетворил собственное желание и обладает заточенной вещицей, его интерес к ней неожиданно пропал. Он перестал думать о кинжале.
Но странно, в душе его образовалась пустота. Первые тридцать минут она его не тяготила. Потом Тюрморезов стал испытывать дискомфорт, который с каждой минутой усиливался. Он объяснил его усталостью: уже долгое время, если не считать захода в магазин, бродил по городу. Ничего не ел и не пил.
Евграф зашел в первое попавшееся кафе, чтобы, наконец, пообедать. Но трапеза была омрачена скандалом, который он сходу закатил официантке, которая, как ему показалось, дала ему недостаточно подробные пояснения по блюдам, имевшимся в меню.
Когда она принесла заказ, Тюрморезов понял, что аппетита у него нет совершенно, и никакого удовольствия от еды он не испытывает. Он еще некоторое время ковырял в тарелке вилкой, потом позвал официантку, расплатился за заказанное блюдо и минеральную воду, встал и вышел из заведения.
Погода, стоявшая на улице, показалась ему слишком душной. По тротуару вместе с ним шло через-чур много людей. Рядом в пробке стояло почти без движения слишком много автомобилей.
Тюрморезов испытал желание оказаться где-нибудь в тенистом пустынном парке, спокойно посидеть на скамейке, подышать воздухом, в котором не будет такого количества выхлопных газов…
На самом деле он был в этот момент практически в полуобморочном состоянии. Позже, он вообразил, что именно решение зайти в какой-нибудь парк оказалось для него роковым… Вряд ли… То, что произошло затем, случилось бы в любом случае. Он был уже обречен…
Сквер, на который Евграф в конце концов набрел, гуляя по центру, был небольшим. Но раскидистые кроны деревьев создавали атмосферу старого заброшенного парка, о которой так мечтал Король Психов. Совсем рядом проезжали автомобили с уже включенными фарами. Свет их оставался где-то там, за пределами парка. К маленькой аллейке, к скамейке, на которой сидел Тюрморезов, их лучи не пробивались.
Нервы Евграфа были натянуты, как струны. Оказавшись в парке, он не испытал никакого успокоения. Первые десять минут привыкал к здешней темноте. Пытался понять, есть ли еще люди в этой маленькой чащобе, раскинувшейся на пятачке пространства посреди суеты огромного мегаполиса.
Ему удалось рассмотреть группку молодежи лишь на тротуаре, отделенном от парка проезжей частью. Они громко что-то кричали. Тюрморезову показалось: они ссорятся. Одна девушка из этой компании все время порывалась перейти дорогу и оказаться в сквере, но двое молодых людей хватали ее за руки, не давали это сделать. Эта часть городского центра отчего-то была теперь пустынна. Даже автомобилей, проезжавших по соседним улочкам, немного. Прохожих не видно вообще…
Обратив на все это внимание, Тюрморезов выбрал скамейку и взгромоздился на ее спинку. Тут бы ему и успокоиться: сидеть, наслаждаясь воздухом, который был здесь свежее, чем в соседних кварталах. Вместо этого Евграф принялся напряженно рассматривать выходившие на сквер окна соседних зданий… Большинство были темными. Рабочий день уже закончился. Кое-где за огромными стеклами горел свет, но людей видно не было. Тюрморезов пришел к выводу: в данный момент никакой случайный наблюдатель сквером не интересуется. Это заключение подняло ему настроение. Однако, он, точно бы его оставили последние силы, сполз со спинки скамейки не сиденье, потом еще ниже. Теперь его голова была вровень с краем спинки. Затем, точно все это не принесло ему особого облегчения, он взял и улегся на скамью. Однако, голова при этом была напряженно повернута в сторону компании, продолжавшей ссориться на краю проезжей части на другой стороне улицы.
Так он лежал некоторое время. Вокруг, насколько он мог заметить, ничего не менялось. В эти мгновения Тюрморезов словно бы играл в некую игру. Он не воспринимал собственные действия, как нечто серьезное.
Но в глубине сознания Короля Психов шла напряженная работа и царили жестокие, решительные мысли. Он лег на скамейку, чтобы его не было видно со стороны окружавших сквер улиц, а главным образом, чтобы не разглядели его молодые люди из ссорившейся компании. В глубине своей мрачной психопатской души Тюрморезов знал, что все эти странные движения имеют одну четкую цель – подкараулить, когда кто-нибудь из компании один, без товарищей, зайдет в этот погруженный во мрак сквер и пошагает по темной дорожке вглубь. Евграф был уверен – такое обязательно случится. Как многие психопаты, он верил в сверхъестественное и полагал, что у него есть дар заглядывать в будущее.
Удивительно, но на этот раз он получил яркое подтверждение своей вере.
Прежде чем компания на другой стороне улицы перестала ссориться и в полном составе двинулась куда-то в сторону от сквера, Евграф успел пролежать на скамейке не менее получаса. Когда они медленно побрели по улице, он не шевельнулся. Воздух уже был по-ночному прохладен. Спину Евграфа холодила жесткая скамейка. И все же у него оставался неисчерпаемый запас терпения. Когда эта компания скроется из вида, он станет ждать каких-нибудь других подгулявших людей, которым не спится этой ночью. Его упрямство таково, что он скорее простудится, чем покинет темный сквер, не добившись «результата».
Вдруг компания молодых людей остановилась. Тело Евграфа, лежавшего на скамейке, напряглось. Он вывернул шею и запрокинул голову, чтобы лучше рассмотреть то, что происходит через дорогу. Двое в группе энергично размахивали руками, остальные скучились вокруг них. Евграфу показалось: вновь принялись ссориться все те же парень и девушка. Затем компания двинулась дальше, – даже быстрее, чем шла до этого. Парень остался стоять. Медленно он пошел в противоположную сторону. Приблизился к краю тротуара. Остановился, точно задумавшись о чем-то. Потом шагнул на проезжую часть. Неспеша пересек ее и вошел в сквер…
Парень был явно поглощен своими переживаниями и не смотрел по сторонам. Лишь один раз он посмотрел долгим взглядом в дальний конец сквера, – не туда, где стояла лавка Тюрморезова. Видимо, молодому человеку казалось: в этот час в сквере никого нет, он здесь совершенно один. Медленно, без всякой цели, молодой человек двинулся по темной аллее. Евграф не шевелился. Теперь он не видел парня, но изо всех сил старался уловить звуки, доносившиеся со стороны аллеи. В сквер вторгался шум проезжавших по соседним улицам автомобилей, но Евграф надеялся, что он не помешает ему различить близкие человеческие шаги…
Прошло несколько минут. Стука подошв об асфальт дорожек не было слышно. Тюрморезов осторожно приподнял сначала голову, потом стал медленно подниматься всем торсом. Глаза его к этому моменту достаточно привыкли к темноте, но парня он нигде не видел. Евграф испытал досаду: «Я пропустил, как он ушел из сквера!.. Должно быть, убежал вдогонку за своей девкой!»
Тюрморезов резко поднялся на скамье. Вокруг не было ни одного человека. Он размял затекшие ноги. Посмотрел в сторону перекрестка, затем еще раз окинул взглядом темный сквер. В самом дальнем его краю на середине широкой дорожки спиной к Евграфу сидел молодой человек. Его фигура выглядела черным пятном, Тюрморезов не мог уверенно разобрать детали. Но ему показалось, что парень сидит, обхватив голову руками. Надо было спешить. Рука Евграфа потянулась к карману, где лежал нож, но потом он решил не торопиться – достать оружие можно и позже.
Стараясь ступать как можно тише, Тюрморезов двинулся через темный сквер. Взгляд его был прикован к молодому человеку. Тот по-прежнему сидел не шевелясь. «Он плачет!» – сверкнула в голове Евграфа догадка. Но жалости к парню Король Психов в эти минуты не испытывал. Наоборот, ненависть, которая бурлила в нем, не находя выхода все эти дни, словно забила в его душе фонтаном.
Парень не шевелился. Издалека, по очертаниям, его можно было принять за мешок, забытый какими-нибудь мусорщиками после чистки сквера. Тюрморезов не отрываясь смотрел на черный силуэт, прикидывая, куда бить ножом – в голову, шею, спину? «Не сразу!» – осаживал он сам себя. Расстояние между ним и жертвой стремительно сокращалось, но та, похоже, не замечала ничего вокруг.
Вот Евграф уже совсем рядом…
Примерно минуту Тюрморезов стоял у него за спиной. Молодой человек по-прежнему сидел на корточках. Король Психов находился словно в каком-то забытьи: правой рукой он крепко сжимал рукоять ножа. Но странно: он и не думал о том, чтобы погрузить клинок в тело беззащитной и не подозревавшей об опасности жертвы. Мысль об убийстве перестала доставлять Тюрморезову удовольствие. Ненависть Короля Психов к человечеству вдруг потребовала иного выхода. Он кашлянул.
В ту же секунду молодой человек вскочил на ноги и развернулся.
Тюрморезов в то же самое мгновение выхватил из кармана свой «кортик». Лезвие отражало слабый свет, проникавший в сквер с окружавших его городских улиц. Парень замер. Евграф не произносил ни слова.
– Я-а… – тихонько провыл молодой человек и принялся пятиться назад.
– Не двигайся… – тихо проговорил Евграф. – Ты слышишь?.. Город не спит. На нас могут обратить внимание. Слушай, ты не такой, как я. Придется с тобой покончить… Но… Если у тебя есть деньги. Понимаешь, я начинаю один проект. Мы переселим сумасшедших со всей России в Европу. Для начала необходимы средства… – Тюрморезов произнес все это негромким, но энергичным шепотом. – Иначе, придется тебя выпотрошить. Посмотреть, какого цвета у тебя кишки. Понимаешь?
Парень энергично закивал головой. Тут же полез в карман. Протянул что-то Евграфу. Несколько купюр… Не так много!