Королю Психов вдруг стало противно. Чего-то не получилось… Он по-другому представлял эту сцену. Парень все испортил – он слишком быстро сдался, не стал оказывать сопротивления.
«Такие не должны жить! – подумал Евграф. – Уж лучше пусть кругом будут подобные Психу… Или лопоухому машинисту…»
– Убери свои грязные деньги! Они мне не нужны… Ну же!.. – не дожидаясь, пока парень уберет деньги, Тюрморезов выхватил у него из рук измятые купюры и бросил их на землю.
– Убирайся! – прорычал Евграф.
Парень побежал по дорожке к центру сквера. Тюрморезов развернулся. Не глядя назад, на убегавшего молодого человека, быстро пошел к улице, по которой мчались автомобили.
Так, словно бы только что ничего не произошло, Евграф подождал, пока проедут машины, пересек проезжую часть, двинулся вдоль домов. За все время он ни разу не обернулся. Душу его переполняло раздражение и злоба на весь мир. В голове роились какие-то смутные мысли. Так он шагал довольно долго.
Через некоторое время справа от него словно бы из небытия возникли ярко горевшие витрины. Пройдя мимо нескольких, Евграф словно бы очнулся. Тут же, как по заказу, справа от него возникла дверь кафе. Он зашел внутрь, сел за первый попавшийся ближайший к входу столик.
«Надо было взять деньги… – думал он, не обращая внимание на то, что происходит вокруг, никого и ничего не видя. – Иначе в чем смысл?.. Надо не только наказывать людей, но и помогать самому себе. Наказывать?.. Кого я наказывал?! Что за бред! Это был совершенно случайный парень… Нет, я ненавижу всех людей. Эта ненависть переполняет меня. Если я не найду выхода для нее, она просто уничтожит меня изнутри. Напав на этого парня, я нашел выход… Мне стало легче!»
Евграф, до этого навалившийся на столик ссутулив спину, сел ровнее, подбоченился. Оглядел всех вокруг уверенным взглядом победителя и хозяина жизни.
Народа в кафе – немного. На него никто не обращал внимания. Тюрморезов всмотрелся в сидевших по соседству посетителей: парень с девушкой – вполне обыкновенные, одетые без всякой претензии на моду в джинсишки и свитера.
За маленьким столиком сидела девушка, одна… Перед ней стояла чашка кофе, выпитая наполовину, пепельница, в которой было несколько окурков от тонких дамских сигарет. На краю пепельницы дымилась еще одна, – ее девушка курила, читая книгу в мягкой обложке. Она была на иностранном языке, – Тюрморезов видел название, отпечатанное латинскими буквами.
Еще в кафе была парочка девушек: сидели за бутылкой вина и тоже курили. Вокруг них висело облако дыма. И молодой человек. Он, видимо, поджидал свою подругу. То и дело отворачивал манжет кофточки, чтобы посмотреть на часы. На столике перед ним стоял бокал красного вина и лежал огромный букет, собранный из роз и лилий и завернутый в красивый целлофан, перевязанный многоцветной лентой.
К Тюрморезову подошла официантка. Он взял из ее рук меню и попросил не отходить, сообщив, что сделает заказ сразу. Евграф велел принести триста граммов коньяку в графинчике. Сыру на закуску, – разного, не менее трех видов, причем один из них должен быть в специальном, как выразился Евграф, «маленьком горшочке». Официантка растерялась. Посетитель с такими изысканными сложными требованиями попадался ей впервые. Она ответила, что спросит у повара на кухне, но обычно «сыра в горшочке» у них не подают. Затем Тюрморезов потребовал тонких гренок из пшеничного хлеба, обжаренных на сливочном масле… Зеленого горошка…
Официантка маленьким карандашиком прилежно записывала его заказ.
Тюрморезов никогда не был гурманом. И разумеется, мрачная жизнь психически больного человека, которую он вел, не предоставляла ему возможностей наслаждаться кулинарными изысками. Не знал он их и прежде – в убогой родительской избушке.
Но удивительна память сумасшедшего!.. В то время, когда он скрывался в Москве от полиции, разыскивавшей его за поджог совхозных построек, он умудрился прочитать несколько сотен детективных романов, взятых из библиотеки. Каким-то образом пропустив это «чтиво» через свое сознание, Евграф почерпнул и запомнил массу сведений. В том числе и о сыре…
«Картофель фри!» – распорядился после сыра Тюрморезов. Ему не столько хотелось жареного ломтиками картофеля, сколько он любил произносить это словосочетание и делал это почти каждый раз, оказываясь в ресторане или кафе.
– На ваш выбор принесите какое-нибудь мясо, только не жирное. Можно и птицу. Но индейку я не ем… – после этих слов клиента официантка окончательно преисполнилась к нему огромным почтением.
Закончив делать пометки в своем маленьком блокнотике, девушка ушла. Евграф некоторое время беззастенчиво рассматривал посетителей. Молодой человек, перед которым на столике лежали цветы, несколько мгновений в ответ, не стесняясь, смотрел на Тюрморезова. Взгляд его выразил какую-то напряженную умственную работу, словно он пытался вспомнить, где он видел Евграфа прежде, но это ему никак не удавалось.
Разглядывание Королем Психов посетителей кафе было прервано появлением официантки. Она принесла Евграфу невысокий прозрачный графинчик, в котором плескался коньяк, пузатую рюмку и тарелку, на которой – одинаковые широкие и толстые ломти сыра. Тюрморезов не стал спрашивать у нее, почему она принесла сыр одного сорта. И где сыр в специальном горшочке? Рука его протянулась к рюмке.
Официантка, которая опасалась, что привередливый клиент будет недоволен тем, что его заказ исполнили не полностью, тут же подняла со стола графинчик. Щедро плеснула светло-коричневую жидкость в рюмку Тюрморезову. Тот махом опрокинул ее в рот, взял с тарелочки большой ломоть сыра, откусил от него кусочек.
Официантка по новой наполнила рюмку и удалилась. Король Психов, лениво пожевав сыр, проглотил его. Вновь обхватил пальцами пузатую рюмку, поднял ее, повертел, точно бы изучая, как коньяк отражает свет. Отправил в глотку вторую порцию алкоголя.
Виноградный спирт подействовал на него странным образом. Словно бы враз скинул усталость длинного дня со всей его ходьбой по городу, лавкой в сквере, парнем на темной аллейке… Тюрморезова охватило ледяное спокойствие. В эту минуту он понял, насколько до сих пор, до пары рюмок коньяка, был не в себе. «Я не мог спокойно, трезво рассуждать! Естественно, что все там, в сквере, получилось глупо».
Евграф вновь принялся смотреть на посетителей кафе. Парень скользнул по нему ответным взглядом, тут же потупил его, встал. Пошел к выходу. Букет остался лежать на столе. Тюрморезов, смотревший вслед молодому человеку, отметил: тот повернул не направо, к входной двери, а налево. Туда, где находились туалетные комнаты.
«Почему я не взял его деньги?!.. – продолжал размышлять Король Психов. – Раз я его не прирезал, то было бы логично получить с этой паршивой овцы хотя бы клок шерсти. И зачем я рассказал ему дурацкую историю, что собираю деньги на переброску сумасшедших в Европу? Неужели не мог ограбить без всяких предисловий?!» Тюрморезов усмехнулся своим мыслям.
Он взял графинчик, наполнил до половины пузатую рюмку. Выпил. Взял из тарелки ломоть сыра, отправил его целиком в рот. Поднялся, пережевывая на ходу сыр, направился в сторону выхода, к туалетам. Нож был у него за пазухой.
В эти мгновения Евграф ни о чем не думал. Голова его полна прекраснейшей пустоты. Сыр казался вкусным. Очередная порция алкоголя еще не всосалась в кровь, но он ждал с мгновения на мгновение ее «прихода». Вот он уже у двери в мужскую комнату.
Дверь притворена. Надеясь, что в следующее мгновение ему не придется столкнуться с выходящим оттуда парнем, он толкнул ручку.
Отделанное кафелем помещение оказалось просторнее, чем мог предположить. Евграф не ожидал, что в ближайшие минуты следом за ним кто-нибудь сюда зайдет. Парень стоял к нему спиной у писсуара. Тюрморезов спокойно достал из-за пазухи нож. Подошел к молодому человеку, уткнул кончик длинного лезвия ему в спину – как раз напротив сердца.
– Если ты не хочешь, чтобы я тебя выпотрошил прямо на кафель, не дергайся и не шуми! – невнятно произнес Тюрморезов, пережевывая сыр.
Молодой человек не шевелился.
– Обернись! – приказал Евграф и отступил на середину туалетной комнаты. Молодой человек повиновался. Он смотрел на Тюрморезова странным замутненным взглядом, точно мгновение назад спал глубоким сном и теперь был не в силах быстро его с себя сбросить.
Некоторое время Король Психов, лениво пережевывая ломоть сыра, рассматривал парня. Тот, не смея поднять глаз, уставил взгляд куда-то на грудь Тюрморезову. Евграф чувствовал, что опьянение охватывает его сильнее.
– Сейчас я либо убью тебя… Просто так… Ни за что… Либо отберу у тебя деньги, – задумчиво произнес он.
Парень тут же залез в карман, вытащил оттуда кошелек. Руки его тряслись настолько сильно, что он едва не выронил его.
– Не торопись, ведь я еще не решил, что стану делать. Возможно, я все-таки употреблю нож! – самодовольно проговорил Король Психов.
– Не надо… Возьми деньги! – молодой человек еле разлепил губы чтобы вымолвить это. Он сделал шаг вперед и протянул кошелек под самый нос Тюрморезову. Евграф взял его свободной левой рукой.
– Ладно, хорошо. Раз ты настаиваешь… – он сунул кошелек в карман брюк. – Пусть будет по-твоему. Я просто тебя ограблю. Сейчас там… – он махнул ножом в сторону выхода из туалета. – В зале я сделал большой заказ. Твои деньги пойдут на то, чтобы расплатиться.
Парень торопливо закивал головой.
– Но не вздумай заложить меня! – проговорил Король Психов и приставил кончик ножа к горлу молодого человека. – Учти, я буду рядом… Стоит тебе сказать кому-нибудь хоть слово – я прирежу тебя прямо там, за столом. Пусть это будет последнее, что я успею сделать перед тем, как меня повяжут.
– Я никому ничего не скажу, – пробормотал молодой человек.
Тюрморезов вдруг почувствовал: опьянение, особенно сильно накатившее на него после третьей рюмки, стремительно выветривается. То, чем он занимался в последние минуты, показалось ему глупым и неинтересным.