—Да я этим занимаюсь, — проворчал Семён Семёнович: — Есть у нас специальный отдел по миграции. Там четыре исполнительных девочки работают. Инструкции я им даю. Ну и Слава тоже иногда вмешивался, когда время находил. Саша или Яна иногда ко мне приходят со списком нужных специалистов, которых надо бы пригласить, или, там, упростить им оформление и переезд… Ты пообещал Джефу, что приютишь в башне всю его родню?
—Ещё дядя Слава ему пообещал, — Иван грозно глянул на премьера. — А я обещал разобраться, в чём сложности и почему задержка. Так в чём проблема? Не помнишь? Ну так уточни у своих девочек. А то совсем как-то гнило получается. Человек тут впахивает на нас, а мать у него в Нью-Йорке пропадает, и мы ей, получается, к сыну приехать не даём.
—Да помню я, в чём там дело, — поморщился премьер, усаживаясь в кресло. — Понимаешь, Вань… Там семейка та ещё. У него в Нёрке не одна мама. Там два десятка человек ирландской и итальянской родни. Её дети, её младшие братья и сёстры, их супруги, дети и так далее. Если его маму сюда пустить, то следом и они все рано или поздно потянутся. А семейка проблемная. Полно алкашей, наркоманов, какие-то связи с тамошней мафией. К тому же лимит и на католиков, и на англоговорящих у нас в башне выставлен небольшой. И он уже полностью исчерпан. Даже если бы у нас тут тысяч сто уже жило, приезд всей семейки Джефа к нам в башню был бы нежелателен. Пока он тут один — золото, а не человек. А вот со всей своей роднёй в нагрузку…
—Он просит разрешения привезти только маму и сестру. Они у тебя тоже числятся бандитками и наркоманками? — чуть ли не прорычал король.
—Да понял я, понял, — премьер выставил ладони вперёд: — Но и ты пойми. Если всех их сюда пустить, мы ещё нахлебаемся... Я подниму, конечно, это дело. Ещё раз всё изучу. А потом принесу тебе на подпись. И пусть это будет уже твоё решение. Чтобы потом ко мне у тебя претензий не было, что я кого не надо в башню пустил.
***
Когда премьер ушел, в кабинет короля заглянул Леонидыч.
—Можно?
—Да, конечно. Как там допрос этого Ложечкина продвигается?
—Да всё уже с этой гнидой понятно. Сдал он двух своих подельников, через которых держал связь с китайцами. Ну и в работе оперативного отдела столько грязи вылезло… Но это уже забота Кречета. Пусть разгребает… Я ведь тут со всеми перетрясками забыл тебе передать кое-что, — Леонидыч с подозрением посмотрел на вентиляционную решетку: — Ты включил бы всё-таки глушилку.
Иван, удивлённо глянув на телохранителя, включил.
—Добро. Теперь держи: — Леонидыч протянул ему маленький стальной ключ с прикреплённым к нему белым пластиковым жетончиком. На жетончике стояла чёрная цифра 19.
—Что это? — король наморщил лоб, разглядывая полученную вещицу.
—Понятия не имею. Святослав Игоревич просто сунул это мне в руку в тот день… Сказал, — "Потом вернёшь мне. Или моему наследнику." — Полетел на своём флаере на встречу и пропал… Я думал ты знаешь, что это за ключ.
—Понятно… Точнее, ничё не понятно, — Иван глубоко вздохнул и спрятал ключ со странным брелоком в карман.
—Ну, я пошёл? — уточнил Леонилыч.
—Угу.
Стоило Леонидычу выйти, как в кабинет, буквально, ворвался Кречет.
—Что-то опять случилось? — удивлённо посмотрел на него король.
СБ-шник, заметив характерную муть на настенном экране, понимающе хмыкнул. Иван сунул руку в карман, чтобы выключить глушилку, но Борис Моисеевич его прервал:
—Не-не. Пусть работает. Мало ли... Тем более, у меня новость такая…
—Шпионскую сеть накрыли?
—Ещё не всю, но мы работаем… Тут вот что. Только что повязали одного. Пытался внести взрывчатку в турбинный зал нашей ТЭС.
—Много взрывчатки?
—Достаточно, чтобы разнести там всё в хлам и обесточить башню.
—Так, — во рту короля пересохло. — "Ну вот и началось. А я всё не мог до конца поверить. Всё надеялся, что с Ланой это было какое-то идиотское совпадение, какие-то посторонние бандиты. Но нет. На самом деле война. Самая настоящая." — Как его поймали?
—У нас же кинолог с собакой стоит второй день на входе в промзону. Джулька взрывчатку учуяла.
—Постой-постой. Ты же говоришь не про большую промзону с первого по четвёртый этаж? Ты же про те комнаты, которые тут, на двадцатом, прямо рядом с нашими офисами?
СБ-шник кивнул.
—То есть, на двадцатый этаж вообще-то этот человек взрывчатку уже пронёс? И мог любой офис, любое жилище взорвать? И только на входе в промзону его поймали, да?
—Нет. На наш, двадцатый этаж два входа. Первый — на Л2-К1. Это тот, которым ты и все другие из администрации поднимаются. Второй — На Л1-К1 — с него сразу вход в промзону двадцатого этажа. На этих лифтах обычно рабочие в нашу промзону ездят. Второй день там и там, у выхода из лифтов, собачки с кинологами дежурят.
—Ясно, — кивнул Король: — А других способов пробраться к нам на этаж нет? Если пустят лифты на К8, то на них тоже придётся собачек ставить?
—Не придётся. У нас в Светлогороске только две натасканных на взрывчатку собаки. Наша Джулька, и Буька из Первой, Портовой башни. Я и так уже взял Бульку взаймы на неделю, чтобы оба входа на двадцатый перекрыть.
—Мда. Тогда лифты на К8 запускать нельзя. И так кто-нибудь может по ним пробраться на наш двадцатый, прикинувшись строителем.
—Не может. У нас же пробки стоят, перегораживающие коридоры двадцатого этажа на полпути между К7 и К8.
—"Пробки" эти, как выяснилось, дело не надёжное. Они же из пенопласта какого-то, да? Ножом дырку прорезал, и заходи. Я сам в такую "мышиную нору" проезжал!
Борис Моисеевич устало вздохнул:
—С тех пор все "мышиные норы" в башне заделаны.
—Так новые прорежут!
—Сигнализация поставлена везде. Начнёт кто-нибудь прорезать — подъедет группа захвата и тут же примет дурака на подвал.
—То есть, оказалось, что можно за пару дней везде это безобразие прекратить? — хмыкнул король, — Отчего же прежде эти дыры не были перекрыты?
—Они были нужны. Они и сейчас нужны. Как опасность пройдёт, снова надо будет позволить нелегалам пару нор провертеть... Что ты так смотришь? Куда иначе прикажешь нам этих байкеров и прочих неформалов девать? Летом они снаружи гоняют. А зимой? Лучше, чтобы они по коридорам жилого корпуса на своих байках метались и пешеходов сбивали?.. Да. В башне специально, с моего ведома, было организовано такое попустительство. Оставили для байкеров пять мышиных нор на всю башню. Кто надо из местной шпаны про них знал. А наши мониторщики над каждой такой норой вели скрытое наблюдение. Очень полезно, знаешь ли, посмотреть, как люди ведут себя, когда думают, что никто их не видит. Сразу ясен настоящий характер каждого. Самых откровенных крыс и отморозков по результатам таких наблюдений сразу можно высылать, не тратя на них сил. А остальных можно уже попробовать как-то воспитать или договориться с ними.
—Ну да. Ложечкин, вон, со всеми договорился, — Иван язвительно усмехнулся.
—Да у нас по преступности показатели одни из самых лучших даже среди башен! И это именно потому, что с преступниками, в том числе и с потенциальными, ведётся вот такая работа, по наблюдению и профилактике. Мы не ждём, пока человек проявит свои преступные наклонности. Мы позволяем ему проявить себя и сразу же реагируем.
—Ага! И в результате у нас тут расцвела организованная преступность, крышуемая вашими же СБ-шниками!
Кречет посмотрел на Ивана снисходительно:
—Ты думаешь, хоть в каком-то большом городе всё устроено иначе? Думаешь хоть где-то в мире преступности совсем нет? Да организованная преступность в десять раз лучше неорганизованной.
—Почему это?
—Ну, что такое неорганизованная преступность? — улыбнулся Борис Моисеевич: — Это же толпа энергичных придурков, которые творят, что хотят, которые опасны и для окружающих, и для самих себя. Причём, любого… любого вообще человека иногда тянет совершить что-то противозаконное. И он, порой, совершает. Это неизбежно. Неизбежны конфликты между людьми. Неизбежно разрешение этих конфликтов не только законным, но и противозаконным путём. А организованная преступность это порядок. Когда закон уже не соблюдается, но какой-то порядок всё-таки есть, когда толпу преступных элементов возглавляют наиболее умные и договороспособные из них. Организованная преступность неизбежно подавляет преступность неорганизованную. Таким образом она, действуя нелегально, а часто и совершенно незаконно, по сути, помогает нам в поддержании общественного порядка... Да, бывают эксцессы. То же Ложечкин, явно, лишний год просидел на должности главы оперативного отдела. Надо было его перекинуть на другую работу, а то и вовсе уволить и выкинуть из башни. Это я проглядел. Виноват. Но система в целом работает, причём работает хорошо... Если я лично тебе не нравлюсь, можешь, конечно, меня уволить. Но систему ломать не вздумай. Она работает, причём, не только у нас. Работает везде. Избавишься от организованной преступности — будешь полной ложкой хлебать преступность дикую.
Глава 15. Лифты
«Ладно. У Леонидыча может быть обычная паранойя. Ну, в лёгкой форме. Такая профдеформация, свойственная телохранителям с большим стажем. Тем более, что он считает этот ключ чем-то особенно ценным. Но почему Кречет настоял на том, чтобы я не выключал глушилку? Он ведь только что лично проверил, убедился, что нет больше никакой слежки в моих апартаментах… Точнее, он проверил, что жучков в вентиляции больше нет, и что тех жучков, которые нашлись, ставил не Воротынский. Но значит ли это, что в моих апартаментах теперь нет никакой другой слежки? Похоже, Кречет считает, что ещё какая-то слежка есть. Интересно какая? Неужели нет надёжного способа найти все-все жучки в помещении или железно удостовериться, что их нет? Надо поспрашивать про это у кого-то грамотного… Только не у Воротныского. Оказывается, он в башне главный спец по жучкам, и это здорово меняет всю картину. Даже отдавать ему на изучение свою глушилку мне что-то расхотелось. Зачем ем