—Ну вот, — грустно и как-то растеряно прошептала она, разглядывая его и не размыкая объятий. — На свету теперь видно, что другой человек… Ну, неужели тебе совсем-совсем не хочется? Для такого красавца я уже слишком старая, да? Страшная?
—Чё это вдруг "страшная"? — смутился Иван. — ещё очень даже… Для своего возраста. Кажется, я понимаю, почему он именно на тебя запал. Ты на маму мою чем-то похожа. Женщины такого типа всегда ему нравились.
—На маму похожа? — она грустно улыбнулась, разглядывая его. Убрала руку с плеча. — Вот так… Ты прости, пожалуйста. Больше такое не повторится. Обещаю… — Она погладила его руку. — Какая же я глупая эгоистка. У тебя такая принцесса под боком. Да и других, хороших, молоденьких вокруг целый табун. А тут я со своими проблемами. Вот… На маму похожа… Кажется, я понимаю, почему он эту башню оставил именно тебе… Господи, как же мне без него плохо! — губы её снова задёргались.
—Ну, перестань уже, — Иван погладил её по плечу. — Не может же быть, чтобы весь свет сошёлся на одном человеке.
—Да что ты в этом понимаешь, мальчик? — Она с тоской поглядела ему в лицо, и, в то же время, словно бы мимо него, насквозь, видя там что-то своё.
—У тебя ведь ещё и прямо сегодня что-то случилось, да? Раньше ты по нему так не убивалась.
—Вот откуда ты знаешь? Почти каждый день прихожу с работы, падаю на кровать и реву. Не могу остановиться. А утром встаю и иду работать, только для того, чтобы достроить то, что Он хотел увидеть достроенным… А сегодня, — она сглотнула комок в горле. Сегодня всё полетело к чертям. На обеих работающих платформах лифты отказали. Мы к запасным платформам. А там на лифтах тоже какие-то скрипы. Вот так. Почти все участки встали. Ремонтники с ног сбиваются. Оба лифтовых мастера в самой башне заняты. Я мечусь, как бешеная по стройке, на людей срываюсь, а сделать ничего не могу. Вот, ушла на час, отдохнуть. Коньячка хлебнуть, чтобы не убить там никого сгоряча на производстве. А тут кровать пустая. И ты звонишь.
—Постой, у вас ведь лифты на платформах вообще без электроники?
—Угу. И без питания от розетки. На своих аккумуляторах, как и вся остальная машинерия.
—А что общего у ваших лифтов и у стационарных, из башни? Они ведь, получается, именно из-за этого общего разом все сегодня поломались.
—Общего?.. Так! — Яна вскочила с дивана. В один миг она совершенно переменилась. Растерянная, заплаканная девочка словно по волшебству превратилась в решительного генерала на поле боя. Немедленно вызвонив кого-то принялась раздавать приказы: — ... и ничего в лифтах больше не трогать! Ни на одной платформе, слышишь? Быстро дуй к бочке с трансмиссионным маслом для лифтов. Там только одна должна быть вскрыта. Вот из неё, скорее всего, они и брали масло вчера. Наберешь из неё масла на пробу, и сразу неси к Десницкому на анализ! Пусть разбирается, что с этим маслом не так. И часового там поставь понадёжнее, на складе, чтобы никто вообще не шастал. Вот так!.. А лучше сразу Кречету позвони. Пусть для охраны своего СБ-шника пришлёт.
Сбросив звонок она обернулась к Ивану.
—Скорее всего дело именно в масле. Вчера вечером везде профилактику делали. Меняли масло в редукторах лифтов.
—Кто-то мог это масло специально испортить, да?
—Не знаю. Пусть с этим Десницкий и Кречет разбираются. Я сейчас бегом к Виолетте, к механикам. Пусть думают, что теперь делать с редукторами. Новые ставить? Старые промыть чем-то, чтобы от этого масла и следа не осталось?
—Постой, а почему тогда лифты на К8 работают? — спросил Иван.
—Элементарно. Они же совсем недавно установлены, так? Их ещё толком не гоняли. Профилактики им не делали. Масло в редукторах не меняли. Они ещё на заводском масле. Вот так. Я побежала, и… — она погладила его руку, — спасибо тебе, Вань. Обещаю, я справлюсь. Мы справимся.
Глава 16. Или ты, или тебя
«Я ведь так и не сказал ей о том, что придётся отдать две из четырёх платформ! Ладно. Пусть сперва с лифтами разберутся. А то как же мы продадим платформы на которых лифты неисправны?»
Иван двигался вместе с Сергеем по коридору назад, к своим апартаментам. Людей по дороге почти не встречалось. Только один полноватый парень, шедший навстречу, почему-то запомнился. Майка необычная. На майке был чей-то портрет, показавшееся Ивану знакомым. А под портретом буквы: GSTK.
—Интересно, что эта аббревиатура значит? — уточнил он у телохранителя.
—Какая?.. А, у этого толстого? Ты что, и правда, не знаешь?
—Нет.
—Обалдеть, — Сергей заулыбался.
—Так что она значит?
—God save the king.
—Боже, храни короля? Так что ли?
—Ну, ты скажи ещё, что и лицо на майке не узнал, — телохранитель уже чуть ли не хохотал.
—Постой-постой. Это чё, там моя рожа что ли была?
—Очень удачный портрет, мне кажется. Тебе не понравился?
—Ну… Не знаю. Зачем вообще всё это? Сэм какую-то пиар-акцию замутил?
—Понятия не имею, — Сергей пожал плечами. — По моему, люди сами такие вещи носят.
—И портрет совсем непохожий. Никогда у меня не было такого высокомерного выражения лица. А уж одежда… Коллаж что ли?
—Да это с твоей фотографии!
—Какой, к лешему, фотографии? Когда?
—Когда Денис и эта корреспондентша тебя щёлкали, в троном зале. Сэм ещё сказал тебе что-то, а ты глянул на него, как на идиота… Очень удачная фотка вышла, по-моему. Она всем нравится. Я вот тоже себе такую майку хотел…
—Не надо, — прервал его Иван. — Ради бога, не надо.
Зайдя домой он решительно направился в кабинет. Подключившись к инету, набрал в поиске среди картинок: "Светлогорск Пятая башня Король". Вылезло множество фоток дяди Славы. Попадались и его фотки. Больше половины его фоток были из тронного зала, где он горделиво, как учили стилисты, стоит в белом, "генеральском" мундире с горностаевой мантией на плечах. Первым по релевантности среди его изображений оказалось фото, где он с таким удивлённо-высокомерным взглядом. Рядом же были разные изображения маек с принтами, сделанными на основе этого фото.
—Что за чёрт! Ну как это, а?
—Вань? Опять у вас что-то случилось?
—Да вот, смотри! — он показал ей на свою фотку и на изображение майки.
—Ух ты! Прикольно. Это у нас в башне такие майки делают, или заказывать где-то надо? Купишь мне?.. Ладно, не трать время. У тебя опять, небось, какой-нибудь аврал, да? Я сама потом закажу. Наверняка же это какой-то из наших барыг с толкучки догадался… Там вообще-то Линда уже обед привезла. Пойдём?
***
После обеда с докладом явился Семён Семёнович.
—Яна одну платформу уже запустила. Сейчас промывают эту штуку… кондуктор, или как там его… на второй платформе. И с нашими лифтами на К1 работа ведётся. Слава богу, у нас была запасная бочка с нужным маслом, не распечатанная ещё. Сейчас механики все эти… В общем всё, что там надо в лифтовых механизмах промоют, почистят, нормального масла зальют, и всё заработает, я надеюсь.
—Дело именно в масле, да?
—Да. Ты молодец. Отличную идею Яне подал.
—Я идею подал? Да она сама догадалась. Мы просто говорили… про всякое.
—Ладно, не прибедняйся. Тут у меня к тебе ещё один вопрос возник. Как нам лучше с этим твоим Стасом поступить?
—С каким "моим Стасом"? — король удивлённо уставился на премьера.
—Ну не с "твоим"… Этот байкер. Бывший… твоей Ланы. ещё недельку он в лазарете проваляется. Но потом-то выпишут. И куда его? Как скажешь, так и будет. Ты король. Тебе решать.
Иван растеряно оглянулся.
—А какие вообще есть варианты?
Премьер, приоткрыв дверь, глянул на музицирующую в зале Лану, закрыл дверь плотнее и подошел к королю поближе:
—Ты приборчик-то свой включи.
Иван кивнул и нажал на кнопу лежащей в кармане глушилки. По настенному экрану, вместо подводных красот Красного моря поплыли мутные разводы.
—Варианты, собственно, любые. Что угодно сейчас можно сделать. Но я бы посоветовал тебе от этого типа избавится. Особенно если ты дорожишь Ланой, её и своими нервными клетками. Она, между прочим, уже два раза врачам звонила, о его здоровье справлялась… Беспокоится об этом Стасике. А тип-то с гнильцой. Подбросит он ещё нам проблем. И её, и тебя он подставил. Сдал, фактически, своим дружкам-бандитам. Официально, конечно, ему мало что можно теперь предъявить. Но на самом-то деле…
—На самом деле, когда этот Хэл Лану схватил, Стас пытался за неё заступиться. За что и получил пулю.
—Ты уверен? — Семён Семёнович внимательно посмотрел на Ивана.
—Я стоял тогда за дверью и слышал всё своими ушами.
—Вот как… — премьер нахмурился. — Это, конечно, плюс ему в карму, но такой порыв не делает его порядочным человеком. Он в любой момент может опять предать и подставить и её, и тебя. Самым лучшим выходом для нас было бы сейчас, чтобы он просто умер от этой раны. Или, например, от передоза наркоты. Он же, наверняка, употребляет и, в конце концов, рано или поздно от этого умрёт.
—Стоп-стоп. Ты хочешь сказать, что реально можешь его...
—Могу… Ты что, до сих пор не понял, что такое власть? Так могу устроить, что никто не докажет, не узнает и даже не подумает, что случилось что-то неестественное… Ну вот скажи честно, тебе самому разве не хотелось бы раздавить эту гниду? Оставишь его в живых, так он и дальше будет Лану и тебя шантажировать. Нервы будет вам мотать. А если его просто выгнать из башни, снаружи станет распространять про вас всякие гадости. На гадости про вас сейчас точно будет спрос. А зарабатывать по-честному этот человек уже не умеет. И не хочет… Тебе не придётся ничего делать. Просто скажи.
Иван ошарашенно уставился на премьера:
—Да вы совсем тут, походу, крышей поехали. Это же живой человек… Может, он и гнида, но вы-то тогда кто, если такое предлагаете?
Семён Семёнович сжал губы:
—Я вот кто: Я тут пять лет защищаю людей, живущих в башне, от подобной мрази. Я вижу таких упырей насквозь. Сейчас стало даже проще, чем раньше. Полно средств слежения, так что любые подозрения можно легко проверить. И я скажу тебе с высоты этого пятилетнего опыта и всего вообще моего жизненного опыта — вовремя убитый подонок это несколько спасённых жизней нормальных людей. И это десятки спасённых, неискалеченных судеб... Да, за всё это время я, может быть, пару раз ошибся, был излишне жесток, о чём теперь всю оставшуюся жизнь буду жалеть. Но гораздо, гораздо чаще мне приходилось жалеть о том, что я вовремя не раздавил очередную мразь. Есть такие люди, которых… Или что, даже этого Хэла не надо было убивать?