– Вот. В меру деловая, молодая и красивая, – прокомментировала мой образ Ева.
Пока она собиралась, я позвонила Дэну и договорилась о встрече. Едва я повесила трубку, из спальни раздался крик отчаяния:
– Сволочь!
Я зашла туда и увидела Еву в расстегнутой юбке. Она сидела, хлюпая носом.
– Что случилось? – не поняла я.
– Дана… У меня ЧП. Кажется, в меня вселился вес. Молния не сходится. Господи… Да меня и так уже тошнит от всего: от свадьбы, от съемок, от кофе. Даже от кофе, представляешь! А теперь еще и поправилась…
– Когда у тебя были последние месячные? – сделав профессиональную стойку, спросила я.
– Неделю назад. Я тоже про это думала… – шмыгнула носом Ева.
Но я была врачом. И меня циклом не обманешь.
– Так, поехали-ка ко мне в больницу.
– Ты чего? А съемка? – поразилась Ева.
– И съемка будет, и Дэн будет… У тебя только анализ возьмут, и мы сразу поедем знакомиться, – пообещала я.
– Только анализ? – Она недоверчиво уставилась на меня.
– Да! И вообще, тебя никто не спрашивает. Собирайся!
Если Ева перла БТРом, увидев результаты работы Дэна, то я с не меньшим энтузиазмом активизировалась, увидев «работу» Додика. Пугать внематочной и патологией Еву не стала. Случаи, когда на ранних сроках беременности возможны кровотечения, не такая уж редкость. К тому же это может быть и вовсе «не мой профиль», а банальное стечение обстоятельств на фоне стресса. Но анализ крови на гормоны покажет все с абсолютной точностью. Конечно, есть экспресс-тест, но они порою обманывают. Так что только анализ! На него-то я подругу и потащила.
Ева вела машину чуть нервно и ни капли не суеверно: она не верила в знаки, в том числе и дорожные. А вот гаишник отчего-то верил. И даже тормознул ее хонду.
– Добрый день! Инспектор Сидорчук, проверка документов, – козырнул он в опущенное окно. – Куда так спешим? – рассматривая протянутые Евой документы, начал он.
– В роддом, – брякнула я, пытаясь совладать с пиджаком, который в застегнутом виде вздулся горбом, но только спереди.
Парень чуть дернул щекой, бдительно наблюдая за моими манипуляциями, и с опаской уточнил:
– Рожать?
– По обстоятельствам, – честно ответила я. Ева, которая сидела, вцепившись в руль, побледнела. Кажется, она только сейчас поняла, зачем я ее тащу к себе на работу. – Но мы слегка спешим. Пожалуйста, если мы серьезно нарушили, оштрафуйте нас побыстрее, и мы поедем дальше. А если не серьезно, то простите на первый раз. Или хотите, можете с нами поехать, посмотрите, как рожают… – добила я гаишника.
Мужики через одного теряют сознание, созерцая процесс, в начальном этапе которого принимали самое активное участие. Вот и рука сержанта дрогнула. Сама медленно потянулась, возвращая документы.
– Больше не нарушайте! – козырнул лейтенант, отказавшись от шикарной возможности экскурсии по родильному.
Он уже отошел, а Ева все так же сидела, не шевелясь.
– Поехали, – напомнила я ей.
– Дана… А вдруг я и правда беременна? – потрясенно спросила она.
– А вдруг нет? – округлив глаза, ответила я. – Поэтому сейчас мы решим вопрос с шампанским: пьешь ты его на свадьбе или нет. И едем на встречу к Дэну. Ты же так хотела его увидеть…
Судя по лицу Евы – уже не очень.
Едва мы оказались в родной многопрофильной, как первым, на кого я наткнулась, оказался закончивший смену Лешка.
– Долго ты в отпуске пробыла, Убий, – вместо приветствия подколол он. А потом присвистнул: – Да ты вопиюще шикарно выглядишь! – И тут же подкатил с извечным: – Может, сходим вместе куда-нибудь? Какие планы до конца света?
– Армагеддонить, – не осталась в долгу я.
– Понятно, значит, опять работать пришла.
– Нет, на сей раз я по личному вопросу.
Взяв на буксир свой «личный вопрос», который все еще находился в легкой прострации, я потащила его к двери с табличкой «посторонним вход воспрещен». Ева – не посторонняя. Может, слегка потусторонняя…
Гемотест выявил, что госпожа Ева Хольд уже месяц как беременна. Это же подтвердилось и на аппарате УЗИ. Беременность самая обычная, не внематочная.
Когда я в этом удостоверилась, выяснилось, что на встречу мы опоздали. Пришлось звонить, извиняться. Хотела было все перенести, но Дэн, едва узнав, где именно я сейчас нахожусь, сказал, что сам к нам подъедет.
Ева постепенно пришла в себя и начала осознавать, что зря решила сделать перерыв и не пить противозачаточные, понадеявшись на презервативы и Додика, который сам оказался гондоном. Наверняка ведь специально «забыл» надеть, все мечтал о детях от Евы.
– Я его кастрирую, – кровожадно протянула будущая жена и мать, пока мы с ней в ординаторской пили чай.
– Конечно, – покладисто согласилась я. – Вот выйдешь замуж и кастрируй сколько душе угодно. Хоть пять раз на дню.
Рев мотоцикла под окнами раздался спустя полчаса. Ева тут же сунула нос в косметичку. Достав тюбик, она мазнула кремом по лицу.
– Чтобы кожа была свежей и сияла, – пояснила она. – А то после таких известий я чувствую себя ужасно.
– Ев, женщина должна сиять не от хайлайтера и пудры, а от счастья. И у тебя все для этого есть: любящий будущий муж, ребенок, любимая работа.
– Вот именно! Съемки! Как я их брошу?!
– Я знала леди, настоящих акул бизнеса. Они, сожравшие не одну тонну офисного планктона, ни за что бы не отказались от своей карьеры. Потому родив, на пятый день возвращались к работе. Я, как врач, такого крайне не советую, но… поверь, все возможно. И карьера, и семья, и ребенок. Не нужно жертв и перерывов в работе на три года, как раньше.
Лицо подруги стало каменным. В глазах застыло жесткое, решительное выражение, и я догадалась о ходе ее мыслей.
– Знаешь, прежде чем ты решишь окончательно, роды или аборт, хорошенько подумай.
– Подумаю, – кивнула Ева.
В этот момент в кармане как раз запиликал телефон, и мы пошли встречать Дэна.
Глава 12
Лопата – универсальное средство: ей и талант откопать можно, и корону на голове поправить…
Дэн Льдов
Дэн
Рыжая сбежала по обшарпанным ступеням. Легкая, невероятная, напомнившая в этом зеленом костюме весну. Звонкую, неугомонную, такую живую и настоящую.
– Привет, извини… – чуть смущенно заговорила она.
Мне дико хотелось прижать ее, ощутить ее дыхание на своей коже и ее саму. Огненную, обжигающую, страстную, мою. Но рядом возникла другая. Блондинка. Раньше мне нравились такие. Высокие, стройные, стервозные. Знающие, чего хотят от жизни. И получающие. Но то было раньше. В другой жизни. До рыжей.
Блондинка оказалась Евой. Актрисой, что мечтала о славе и поклонниках. Ну и, само собой, о ролях: знаковых, оскароносных или хотя бы каннского разлива. А еще она хотела меня. Так и заявила, нагло глядя в глаза.
В первый момент я подумал, что это проверка. Что рыжая каким-то немыслимым образом узнала обо мне все и решила поступить точно так же. Возникло желание выкинуть камеру к чертовой матери и встряхнуть Дану за плечи.
Но она смотрела. Просто смотрела открыто. Не оценивая, не осуждая, не подлавливая. И я выдохнул. Похоже, что эта… как ее там… Ева действительно просто подруга. Блондинка что-то говорила о рекламе, деньгах, которые готова заплатить за раскрутку, а я смотрел в камеру и снимал свою рыжую. В дверях больницы. За столом с какой-то странной трубкой в руках и еще одной штуковиной, которую рыжая назвала расширителем.
Время пролетело быстро. Слишком быстро. Мне хотелось еще. Еще рыжей, ее улыбок. Дыхания. Прикосновений. Только она почему-то все чаще бросала взгляд на подругу. Потом быстро извинилась, сказав, что будет ждать меня. Завтра. Хоть утром. Хоть в обед, хоть ночью. И тексты отдаст. Но сейчас ей нужно побыть с Евой.
Ее губы прижались к моим. На мгновенье, словно воруя поцелуй.
– Хорошо, – кивнул я. – Только запишем видео для сторис.
Рыжая растерялась, но покосилась на Еву и согласилась, закусив губу и отчаянно храбрясь.
Записал. Пятнадцать секунд ровно. Для многих это катастрофически мало. На самом деле – вечность, в которую можно впихнуть все. За пятнадцать секунд можно влюбить в себя или заставить ненавидеть.
Наш мозг воспринимает гораздо больше, чем мы думаем: мимика, жесты, цвета, эмоции, тембр, взгляд. Главное – не что ты говоришь, а как. Всего несколько фраз. Поприветствовать. Назвать свое имя. Сказать «Добро пожаловать в мой блог» и «Помните, женское здоровье – это здоровье всей семьи».
Несколько дублей, четыре шага на камеру, которые должна была сделать рыжая. И ее взгляд. Уверенный, спокойный, доброжелательный. Отснял и ушел, оставив рыжую с ее подругой.
Когда я уже спускался по ступеням больницы, она догнала. Подбежала, вручила исписанные листки со словами: «Вот, забыла отдать». Я взял, не глядя. И понял, что сам кое-что чуть не забыл: поцеловать. Бережно укрыть в объятиях. Пусть всего на минуту. Но прикоснуться к ней. Руками, губами, языком.
Я глотал ее аромат, пьянел от ожидания большего. Не сегодня. Не сейчас. Эти простые слова повторял себе как мантру. Потому что хотел ее. Очень. Сильно. Сладкую, дикую. Мою рыжую.
С усилием разомкнул объятья, отпустил ее, чтобы она вернулась к той своей… Еве.
Возвращаться в свою квартиру не хотелось. Там темно и стерильно. Странно. Вроде бы квартира, не больница. Но именно в больнице, где я только что был с рыжей, тепла казалось больше, чем в моей пятикомнатной в центре. Во всем, как всегда, виновата она… Рыжая. Та, которая согревала.
А у меня в квартире – дизайнерский интерьер, домработница, приходившая два раза в неделю… и пустота.
Поэтому я поехал офис. Все уже разошлись, и он погрузился в гулкую тишину и полумрак. Зашел к себе, положил камеру на стол, сделал крепкий кофе. Сначала разберусь со снимками, потом с криптограммой, которую рыжая по ошибке назвала своими заметками. Интересно, их в меде специально учат так писать? Или это какой-то особый, врожденный дар у всех врачей? Поработаю, раз уж со свиданием не получилось.