Удивительно, но о Ван Хорнах он думал теперь как о совершенно незнакомых людях. Вычеркнул их из своей жизни и хотел забыть навсегда. После четырех лет плена он наконец освободился от них и больше никогда не позволит этим людям терзать его.
Впереди вообще брезжила свобода от многих неприятных вещей.
Час спустя Клей очутился на Дюпон-серкл. Он разглядывал витрины маленьких магазинчиков, выходящих на Массачусетс-авеню: редкие книги, изысканный фарфор, эксклюзивная одежда; особые люди вокруг. Уставившись на собственное отражение в зеркальной двери одного из магазинов, он вслух спросил себя:
— Кто же этот Макс-пожарный на самом деле — реальная фигура, мошенник или призрак?
Ему было тошно от мысли, что уважаемая компания могла сознательно выбрать в качестве своих жертв самых незащищенных людей, каких только можно найти в D.C. Но уже несколько секунд спустя, бредя по тротуару, Картер испытал приятное волнение при мысли о сумме, которая прежде ему даже не грезилась. Нужно было обсудить все с отцом. Уж Джаррет Картер точно знает, как следует поступать в подобных ситуациях.
Прошел еще час. Его ждали в конторе, где должно было состояться еженедельное совещание сотрудников.
— Можете меня уволить, — с улыбкой пробормотал Клей.
Он побродил немного по «Крамербукс» — своему любимому книжному магазину. Вероятно, вскоре ему по средствам будет не только отдел, где торгуют изданиями в бумажных обложках, но и тот, где продают роскошные книги в твердых переплетах. Он уставит ими стены своего нового дома.
Ровно в три часа Клей вошел в кафе, расположенное в глубине книжного магазина. Макс Пейс в одиночестве сидел за столиком, потягивая лимонад и ожидая его. Судя по всему, он обрадовался, увидев Картера.
— Вы следили за мной? — спросил Клей, усаживаясь за столик и не вынимая рук из карманов.
— Разумеется. Хотите что-нибудь выпить?
— Нет. А если я завтра подам в суд исковое заявление от имени семьи Района Памфри? Это дело само по себе может стоить больше, чем вы предлагаете за все шесть…
Похоже, Макс ждал подобного вопроса, поскольку ответ был у него готов.
— Вы столкнетесь с множеством проблем. Позвольте обозначить лишь три очевидных. Во-первых, вы не знаете, кому предъявлять иск. Вам неизвестно, кто изготовитель тарвана. Вероятно, этого никто никогда вообще не узнает. Во-вторых, у вас нет средств, чтобы вести длительную тяжбу с моим клиентом: для этого необходимо не менее десяти миллионов долларов. В-третьих, вы упустите возможность представлять всех известных истцов. Если не дадите своего согласия быстро, я готов обратиться к следующему в моем списке адвокату с тем же предложением. Моя задача — похоронить дело в течение месяца.
— Я мог бы прибегнуть к помощи крупной фирмы, занимающейся гражданскими правонарушениями.
— Конечно, но это породит еще больше проблем. Во-первых, вам придется отдать минимум половину своего гонорара. Во-вторых, на то, чтобы добиться результата, уйдет лет пять, а то и больше. В-третьих, даже самая крупная из таких американских фирм легко может проиграть дело. Клей, правда скорее всего никогда не выйдет наружу.
— Но рано или поздно должна выйти.
— Все может быть, но мне это безразлично. Мое дело — не дать разгореться огню. То есть соответствующим образом компенсировать ущерб пострадавшим и спрятать концы в воду. Не делайте глупостей, мой друг.
— Едва ли нас с вами можно назвать друзьями.
— Вы правы, но прогресс налицо.
— У вас есть список других кандидатов?
— Да, в нем еще два человека вроде вас.
— То есть «голодных»?
— Да, вы — голодный. Но, кроме того, вы блестящий профессионал.
— Мне это уже говорили. И еще то, что у меня широкие плечи. Остальные двое тоже из Вашингтона?
— Не будем говорить о них. Сегодня четверг. Ответ нужен мне в понедельник к полудню. В противном случае я перехожу к номеру второму.
— Тарван применяли в других городах США?
— Нет, только в округе Колумбия.
— Сколько пациентов прошли курс лечения?
— Ровнехонько сто.
Клей отпил воды со льдом, которую принес официант.
— Значит, по улицам бродит еще несколько потенциальных убийц?
— Вполне вероятно. Само собой, мы наблюдаем за всеми с большой тревогой.
— А остановить их нельзя?
— Остановить уличные убийства в этом округе?! Кто мог знать, что Текила Уотсон через два часа после выхода из лагеря кого-то убьет? Или Уошед Портер? У нас нет ключа к разгадке, мы не представляем, кто из пациентов способен сорваться и когда это может произойти. Существуют некие свидетельства, будто, выдержав десять дней без наркотиков, человек снова становится безобидным. Но пока мы не можем полагаться на эти данные.
— Значит, есть возможность, что убийства прекратятся через несколько дней?
— Мы очень на это рассчитываем. Надеюсь, нам удастся дожить до конца недели.
— Вашему клиенту место в тюрьме.
— Мой клиент — корпорация.
— Корпорации тоже подлежат уголовной ответственности.
— Давайте не будем спорить, хорошо? Это нас никуда не приведет. Сосредоточимся на вас: готовы вы или не готовы принять вызов?
— Уверен, что у вас уже есть план.
— Конечно, и весьма детальный.
— Я увольняюсь со своей нынешней службы, и что потом?
Отодвинув стакан, Пейс наклонился вперед с таким видом, словно собирался сообщить хорошую новость.
— Вы создаете собственную фирму. Снимаете помещение, прилично обставляете его и так далее. Вам нужно выгодно продать себя, Клей, а единственная возможность сделать это — выглядеть и действовать как успешный адвокат. Ваши потенциальные клиенты будут встречаться с вами у вас в офисе. На них необходимо произвести впечатление. Вам потребуется штат служащих и другие адвокаты, работающие на вас. Умение произвести впечатление решает все. Поверьте мне. Я сам когда-то был адвокатом. Клиентам нравятся солидные офисы. Они желают лицезреть успех. Вы будете говорить этим людям, что можете добиться для них досудебного соглашения в четыре миллиона долларов.
— Не маловато ли?
— Об этом позднее, ладно? Вы должны выглядеть преуспевающим, это необходимо.
— Я понял. Чего проще: я вырос в семье весьма преуспевающего адвоката.
— Нам это известно. Отчасти поэтому мы обратили внимание в первую очередь на вас.
— Насколько трудно сейчас найти помещение?
— Мы снимаем кое-что на Коннектикут-авеню. Хотите посмотреть?
Выйдя через заднюю дверь кафе, мужчины неторопливо зашагали по тротуару.
— За мной по-прежнему наблюдают? — спросил Клей.
— А что?
— Ну, не знаю. Просто любопытно. Такое не каждый день случается. И я хотел бы знать, застрелят ли меня, если я попытаюсь сбежать.
Пейс хмыкнул:
— Это было бы крайне неразумно с вашей стороны, не находите?
— Чертовски глупо, я бы так выразился.
— Мой клиент сильно нервничает, Клей.
— У него есть для этого все основания.
— В городе работают несколько десятков людей, которые наблюдают, ждут и молятся, чтобы не произошло других убийств. И они надеются, что вы — тот человек, который уладит дело.
— А как насчет этических проблем?
— Каких?
— Ну, вот хотя бы две: конфликт интересов и попытка подкупа истца.
— Подкупа? Вы шутите! Почитайте рекламные объявления адвокатов.
Они остановились на перекрестке.
— В настоящий момент я представляю обвиняемого, — сказал Клей. — Как же я могу одновременно представлять и его жертву?
— Не спрашивайте, просто делайте. Мы изучили этические каноны. Ситуация скользкая, но не криминальная. Поскольку вы увольняетесь из БГЗ, то имеете полное право открыть свой офис и начать регистрировать дела.
— Это как раз проще всего. А как быть с Текилой Уотсоном? Я же теперь знаю, почему он совершил убийство, и не имею права скрывать это ни от него, ни от адвоката, который меня сменит.
— Состояние алкогольного или наркотического опьянения не является для подсудимого смягчающим обстоятельством. Он виновен. Рамон Памфри мертв. Вам следует просто забыть о Текиле.
Светофор переключился, и они снова зашагали вперед.
— Такой ответ мне не нравится, — сказал Клей.
— Лучшего у меня нет. Если вы откажетесь от моего предложения и продолжите защищать своего клиента, то доказать, что тот принимал тарван, будет практически невозможно. Вы выставите себя болваном, используя этот аргумент в качестве оправдания.
— Оправданием он действительно служить не может, но смягчающим обстоятельством — вполне.
— Только в том случае, если вам удастся это доказать, Клей! Мы пришли.
Они остановились на Коннектикут-авеню перед длинным современным зданием с эффектной архитектурной композицией из стекла и бронзы, охватывающей первые три этажа.
Подняв голову, Клей заметил:
— Дорогой район.
— Ваш офис на пятом этаже, угловой, с потрясающим видом из окон.
Табличку, висевшую в отделанном мрамором вестибюле, можно было с полным правом назвать справочником «Кто есть кто в юстиции округа Колумбия».
— Это не совсем моя территория, — заметил Клей, читая названия фирм.
— Она может стать вашей, — возразил Макс.
— А что, если я не захотел бы снимать офис именно здесь?
— Дело хозяйское. Просто у нас случайно оказалось свободное помещение. Можем сдать его вам в субаренду по очень умеренной цене.
— Когда вы его сняли?
— Не задавайте лишних вопросов, Клей. Мы ведь одна команда.
— Пока нет.
В помещении, предназначенном для Картера, красили стены и стелили ковры. Дорогие ковры. Остановившись у окна большого пустого кабинета, Клей и Макс понаблюдали за потоком автомобилей, двигавшихся по Коннектикут-авеню. Чтобы открыть новую фирму, требовалось соблюсти массу формальностей, в том числе таких, о которых Клей понятия не имел, но он подозревал, что Макс знает ответы на все вопросы.
— Ну, что думаете? — спросил тот.
— Я не очень-то способен сейчас думать. Все это очень неожиданно.