Следуя указателю «В центр», он выехал на главную улицу и нашел стоянку. Клей не боялся, что его узнают в джинсах, бейсболке и с трехдневной темной щетиной на щеках. В кофейне «У Этель» он уселся на шаткий табурет перед барной стойкой. Этель лично приветствовала гостя и приняла заказ: кофе и сандвич с жареным сыром.
У него за спиной два старожила разговаривали о футболе. Ридсбургские «Пантеры» проиграли три матча подряд, и оба болельщика считали, что лучше справились бы с делом, чем нынешний главный тренер команды. Согласно висевшему на стене возле кассы турнирному календарю, тем вечером «Пантерам» предстояла игра на своем поле.
Этель принесла кофе и спросила:
— Вы у нас проездом?
— Да, — ответил Клей, сообразив, что она знает каждого из одиннадцати тысяч ридсбургцев в лицо.
— А откуда вы?
— Из Питсбурга.
Он не знал, хорошо это или плохо, но Этель не задала больше ни одного вопроса и ушла. За другим столиком двое мужчин помоложе говорили о работе. Из их слов можно было понять, что оба ее недавно лишились. На одном была фирменная кепка с эмблемой «Хэнна Портленд». Жуя свой жареный сыр, Клей прислушивался к тому, как они рассуждали о пособиях по безработице, выплатам по кредиту, деньгах, оставшихся на банковском счете, и вероятности почасового найма. Один сказал, что договорился с местным дилером: тот возьмет на комиссию его «форд-пикап» и постарается перепродать.
На откидном столике возле входной двери стояла огромная пластмассовая бутыль из-под воды. Рукописный плакат, висевший над ней, призывал всех вносить пожертвования в фонд «Хэнна Портленд». Бутыль была наполовину заполнена монетами и купюрами.
— Это зачем? — спросил Клей у Этель, когда она пришла, чтобы подлить ему кофе.
— Ах, это. Чтобы собрать денег для семей тех, кого уволили с завода.
— С какого завода? — Клей делал вид, что ничего не знает.
— С цементного, самого большого в городе. На прошлой неделе уволили почти полторы тысячи рабочих. Мы здесь, знаете, привыкли держаться вместе. Расставили такие копилки по всему городу — в магазинах, кафе, церквях, даже в школах. Пока собрали чуть больше шести тысяч. Деньги пойдут на оплату счетов за электричество и покупку продуктов, если станет совсем туго. Если нет, их передадут в больницу.
— Что, бизнес плохо пошел? — спросил Клей, не переставая жевать. Жевать — еще куда ни шло, а вот глотать становилось все труднее.
— Нет, наш завод всегда прекрасно работал. Хэнна знают свое дело. Но недавно их привлекли к суду, где-то в Балтиморе, кажется. Адвокаты обезумели от жадности, потребовали себе слишком много, и компания обанкротилась.
— Позор! — воскликнул один из стариков. Здесь, судя по всему, в разговоре было принято участвовать всем. — Этого не должно было случиться! Хэнна делали все, чтобы решить вопрос, они действовали по совести, а эти чертовы слизняки из округа Колумбия наставили на них пистолет. Хэнна сказали: «Да пошли вы!» — и оставили их с носом.
Неплохое резюме событий, мелькнуло в голове у Клея.
— Я проработал на заводе сорок лет, и ни разу не было такого, чтобы нам вовремя не выдали зарплату. Разрази их гром, этих поганых адвокатов!
Поскольку все явно ждали, что Клей тоже поддержит разговор, он спросил:
— Здесь редко случаются увольнения?
— Хэнна ненавидят увольнять людей.
— Их возьмут обратно?
— Компания пытается делать все, что можно. Но суд по делу о банкротстве еще не кончился.
Клей кивнул и поспешно вернулся к своему сандвичу. Двое молодых мужчин встали и направились к кассе. Этель решительно отвергла их попытку расплатиться.
— Нет-нет, ребята, за счет заведения.
Они благодарно кивнули и вышли, предварительно опустив в бутыль несколько монеток. Через несколько минут Клей попрощался со стариками, расплатился, поблагодарил Этель и, проходя мимо копилки, сунул в нее стодолларовую купюру.
После наступления темноты он сидел на трибуне для приезжих и смотрел матч между ридсбургскими «Пантерами» и командой «Лоси» из Энида. Трибуны для местных были заполнены до отказа. Оркестр играл громко, публика ревела, поддерживая своих и требуя победы. Но игра не интересовала Клея. Он смотрел в программку и гадал, сколько игроков являются членами семей, подпавших под увольнение. Потом, ряд за рядом оглядывая противоположную трибуну, старался угадать, у кого из этих людей есть работа, а у кого нет.
Сразу после исполнения гимна и перед тем, как мяч был введен в игру, местный священник прочел молитву о безопасности игроков и об улучшении экономической ситуации в общине. Он закончил словами: «Помоги нам, Господи, пережить эти тяжкие времена. Аминь».
Если был в жизни Клея Картера момент, когда он чувствовал себя хуже, чем сейчас, то припомнить его он не смог.
Глава 38
Ридли, очень расстроенная, позвонила в субботу утром. Вот уже четыре дня она не могла найти Клея! Никто в офисе не пожелал сказать ей ни где он, ни когда вернется. Сам же он даже не попытался связаться с ней, хотя телефонов у каждого было больше чем достаточно. Разве так поступают, если хотят продолжать отношения? Выдержав ее жалобы в течение нескольких минут, Клей услышал какое-то жужжание на линии и спросил, где она находится.
— На нашей вилле.
— Как ты туда добралась? — «Гольфстрим» был при Клее.
— Наняла маленький самолет. Слишком маленький, без посадки он до Сент-Барта долететь не мог, так что пришлось делать остановку для дозаправки в Сан-Хуане.
Бедняжка. Интересно, как ей удалось раздобыть номер телефона чартерной службы?
— Зачем ты туда полетела? — спросил он, осознавая всю глупость вопроса.
— Я очень расстроилась из-за того, что не могла тебя разыскать. Никогда больше так не делай, Клей.
Он попытался было отыскать связь между своим исчезновением и ее путешествием на Сент-Барт, но быстро сдался.
— Прости, — сказал он. — Я улетал в спешке. Пэттон Френч вызвал меня в Билокси. Дел было по горло, поэтому я и не позвонил.
Повисла пауза — видимо, Ридли решала, следует ли ей простить его сразу или помучить денька два.
— Обещай, что больше так делать не будешь, — капризно попросила она.
Клей был не в настроении ни прощать, ни давать обещания. К тому же его радовало, что Ридли сейчас далеко.
— Этого больше не случится, — нехотя произнес он. — Отдохни хорошенько.
— А ты не прилетишь? — спросила она без особого энтузиазма. Просто из вежливости.
— Ты же знаешь, во Флагстафе суд на носу, — напомнил он, не уверенный, что это о чем-либо ей говорит.
— Позвонишь мне завтра?
— Конечно.
Иона вернулся в город с кучей историй о своих морских приключениях. Они договорились встретиться в девять в бистро на Висконсин-авеню, чтобы поужинать и как следует поболтать. Около половины девятого раздался звонок, но звонивший сразу повесил трубку. И тут же телефон зазвонил снова. Клей, застегивавший пуговицы на рубашке, раздраженно схватил трубку.
— Это Клей Картер? — прозвучал мужской голос.
— Да, с кем имею честь? — Из-за лавины звонков от недовольных клиентов — по дилофту, «Тощему Бену», а теперь и от разгневанных домовладельцев из округа Хауард — он дважды за последние два месяца сменил номер. Терпеть эти оскорбительные звонки в конторе еще куда ни шло, но дома он хотел покоя.
— Я из Ридсбурга, Пенсильвания. У меня для вас важная информация о компании «Хэнна».
Клей похолодел, присел на край кровати. Нужно постараться затянуть разговор, подсознательно понял он, пытаясь сообразить, как некто из Ридсбурга раздобыл его новый домашний номер, не значившийся в справочнике.
— Слушаю вас.
— Это не телефонный разговор, — заявил мужчина. Лет тридцать, белый, образование не ниже среднего, догадался Клей.
— Почему?
— Долгая история. У меня есть кое-какие бумаги.
— Где вы находитесь?
— Здесь, в городе. Давайте встретимся в вестибюле отеля «Времена года» на Эм-стрит. Там мы сможем поговорить.
Недурной план. В вестибюле шастает полно народу — на тот случай, если кому-то придет в голову достать пистолет и открыть стрельбу по адвокатам.
— Когда? — спросил Клей.
— Прямо сейчас. Я буду там через пять минут. Сколько времени вам нужно, чтобы добраться сюда?
Клей не собирался сообщать незнакомцу, что живет в шести кварталах от отеля, хотя его домашний адрес ни для кого секретом не был.
— Я приду через десять минут.
— Хорошо. На мне будут джинсы и черная бейсболка с надписью «Сталелитейщики».
— Я вас найду, — ответил Клей и повесил трубку.
Быстро завершив свой туалет, он вышел из дому и, спеша по Дамбартон-авеню, попытался решить, какого рода информация о компании «Хэнна» его заинтересовала бы и хотел ли он вообще узнать что-либо новое в этой связи. Он только что сам провел полтора дня в Ридсбурге и старался — увы, безуспешно — забыть об этом городе и его жителях. Сворачивая на Тридцать первую улицу, бормоча что-то нечленораздельное, Клей глубоко погрузился в мысли о заговорах, увольнениях и шпионских сценариях. Мимо прошла дама, ее собачка сновала вдоль тротуара в поисках удобного местечка для своих маленьких дел. На спешившего ему навстречу молодого человека в черной байкерской куртке, с сигаретой, приклеенной к губе, Клей почти не обратил внимания. Когда они поравнялись напротив тускло освещенного дома, под сенью старого красного клена, мужчина — надо признать, исключительно удачно выбрав место и точно рассчитав время — внезапно остановился и нанес Клею резкий прямой удар справа в челюсть.
Клей так и не рассмотрел нападавшего. Он слышал лишь, как хрустнула кость и его голова ударилась о чугунную ограду, да смутно припоминал, что там был еще один человек с какой-то дубинкой в руках. Сменяя друг друга, оба нанесли ему серию молниеносных ударов. Клею с трудом удалось перевалиться на бок и поджать под себя колени. Потом дубинка, как кузнечный молот, обрушилась ему на затылок.
Он успел услышать отдаленный женский крик, после чего потерял сознание.