Судья Бут обещал, что поступит согласно этому совету. Затем он позвонил и арестанта опять увели.
В вечерних газетах появилась копия этого письма вместе с пояснением самого судьи.
Известие это вызвало самые разноречивые толки. Многие допускали возможность, что судьи могут в данном случае снова впасть в заблуждение.
Никто не подозревал, что все эти известия явились плодом тонко задуманного плана знаменитого сыщика Ната Пинкертона.
Глава VСуд
Зал суда был переполнен. Многим пришлось уйти ни с чем, так как еще задолго до начала заседания все места в зале были заняты.
Наконец члены суда и присяжные заняли свои места.
Привели обвиняемого, который спокойно сел на свое место и стал разглядывать публику.
Нат Пинкертон был убежден, что увидит в публике того, кого он подозревал в совершении убийства. Но как он ни вглядывался в публику, он не видел того, кого ожидал увидеть.
В конце концов он обратил свое внимание на одного из сидевших в первом ряду. Человек этот был одет довольно хорошо, на нем был светлый клетчатый костюм; он носил длинную черную бороду.
Пинкертон как-то сразу умел отличать фальшивые бороды от настоящих и вскоре убедился, что замеченный им человек носил именно фальшивую бороду. А теперь он заметил также, что глаза у того человека были впалые, а скулы выдавались.
На суде председательствовал Бут.
Он обратился к подсудимому с вопросом:
— Ваше звание, имя и фамилия?
— Зовут меня Вильям Джекоб Гаррис, — ответил сыщик.
— Где вы родились?
— В Канзасе.
— Сколько вам лет?
— Сорок пять.
— Вы явились в полицию и сами себя обвинили в том, что убили еврейку Сару Саломон. Действительно ли вы совершили это преступление?
— Да, я указал сам на себя.
— Зачем вы это сделали? Мучились ли вы угрызениями совести?
— Нет. Я был только движим желанием предать в руки правосудия истинного убийцу.
— А известно ли вам, что вы этим самым произнесли над собою смертный приговор? Если вы полагаете, что вам удастся избежать электрического стула, то очень ошибаетесь.
— И все-таки я не буду казнен, — возразил подсудимый.
В публике поднялся глухой говор. Судьи и присяжные переглянулись.
— Нет, вы не уйдете от казни, — снова заговорил судья, — не забывайте, что из-за вас был казнен невинный.
— Не из-за меня, — спокойно ответил мнимый убийца.
— Что это значит? — раздалось в ответ.
— Не из-за меня была совершена эта казнь, — повторил сыщик, — а из-за того, который на самом деле совершил убийство Сары Саломон.
— Стало быть, вы теперь заявляете, что Сару Саломон убили не вы?
— Нет, не я убил ее.
В зале поднялось волнение. Председательствующий вынужден был призвать публику к порядку.
Человек с черной бородой, сидевший на первой скамейке, видимо, начал сильно беспокоиться. Он ерзал на своем месте и оглядывался назад, как бы ища прохода, чтобы бежать.
— Но если вы не виновны, — снова заговорил судья, — то почему же вы сами взвалили вину на себя?
— Я уже говорил, что сделал это для того, чтобы уличить истинного преступника.
— Это непонятно. Говорите яснее, Джекоб Гаррис.
Тут подсудимый взглянул на человека с темной бородой в первом ряду публики и громким голосом проговорил:
— Не называйте меня Джекобом Гаррисом.
— Почему?
— Потому что меня зовут не так.
— А как вас зовут?
— Я — Нат Пинкертон.
Судьи, присяжные и публика пришли в неописуемое волнение.
Подсудимый спокойно продолжал:
— Вероятно, господам членам суда известно, что я сыщик. Я действовал по зрело обдуманному плану, принимая на себя вину в убийстве.
— И что же, ваш план удался, мистер Пинкертон? — спросил председательствующий самым любезным тоном. — Можете ли вы указать на истинного убийцу?
— Могу. Он находится здесь, в зале, среди публики.
При этом он указал на чернобородого человека в первом ряду.
Вдруг произошло нечто совершенно неожиданное.
Нат Пинкертон вскочил со скамьи подсудимых и кинулся на человека в клетчатом костюме.
Моментально он сорвал с него фальшивую бороду и схватил его за шиворот.
В зале поднялась страшная суматоха.
Пинкертон схватил совершенно растерявшегося преступника и потащил его на середину зала.
По знаку судьи Бута явилось несколько полисменов, которые связали преступника, очень мало, впрочем, сопротивлявшегося.
Он еле стоял на ногах и тяжело опустился на стул.
Когда тишина была восстановлена, судья Бут обратился к незнакомцу с вопросом:
— Признаете ли вы себя виновным?
В ответ раздался слабый стон, но вдруг преступник громко крикнул:
— Да, я виновен! Сару Саломон убил я. Я виновен в том, что Давид Саломон казнен невинно.
Вдруг он как-то ожил, выпрямился и вскочил. Обращаясь больше к публике, чем к судьям, он громко произнес:
— Не судите меня слишком строго. Я несчастный человек, которого разорил Давид Саломон и старуха Сара Саломон. У меня прежде было хорошо идущее дело, я был женат и был счастлив. Мы работали без отдыха, мы хотели составить себе обеспеченное положение. Но вдруг настали тяжелые времена. Я тяжко заболел, дела пошли на убыль, и мы очутились в нужде. Я обратился к Саре Саломон и занял у нее некоторую сумму денег под заклад моего дела. Дальше — хуже. В конце концов она мне пригрозила, что выбросит меня на улицу, если я не уплачу своего долга. Я побежал к ее сыну Давиду, который сейчас же дал мне денег на уплату долга Саре, его матери. Но оказалось, что я попал в еще более цепкие лапы. Давид Саломон считал еще более высокие проценты, и в конце концов я потерял все свое состояние. Моя жена умерла. Давид Саломон высмеял меня, когда я явился к нему с жалобами. Тут я решил отомстить им и привел свое решение в исполнение. Я убил Сару Саломон, а сына ее подвел под суд. Я уже объяснил в своем первом письме на имя судьи Бута, каким образом я это сделал. Но теперь скажу, что я на электрический стул все-таки не попаду.
При этих словах незнакомец выхватил револьвер и, прежде чем кто-либо успел помешать ему, пустил себе пулю в лоб.
Так завершилась трагедия, конец которой был так же ужасен, как и начало.
Когда Нат Пинкертон вспоминал об этом деле, в душу его закрадывалась какая-то скорбь, и он избегал говорить о достигнутом успехе.
РОКОВАЯ ПОЕЗДКА НА САНЯХ
Глава IУжасная находка
В один из зимних дней 1900 года из маленького городка Ньюбург, расположенного приблизительно в ста верстах к северу от Нью-Йорка, выехал красивый автомобиль, в котором сидели трое мужчин. Он то поднимался, то спускался по холмам правого берега Гудзона, направляясь на юг. В автомобиле оживленно беседовали знаменитый нью-йоркский сыщик Нат Пинкертон, его помощник Боб Руланд и известный полицейский инспектор Мак-Коннел.
Они попали в Ньюбург, преследуя преступника, и им удалось задержать беглеца.
Сидя в автомобиле, они обсуждали это дело, одновременно любуясь зимним пейзажем. Со всех сторон возвышались величавые, покрытые снегом горы; деревья сверкали, словно были усыпаны мельчайшими кристалликами; и зрелище это было достойно кисти художника.
Автомобиль в очередной раз поднялся в гору, и путники увидели справа глубокий обрыв. Вдоль него тянулась деревянная ограда.
Вдруг Нат Пинкертон крикнул, оборвав фразу на полуслове:
— Стой!
Шофер обернулся и спросил изумленно:
— Остановить автомобиль?
— Ну да, остановите!
Автомобиль замер, и Нат Пинкертон указал рукой назад. Метрах в десяти ограда была проломлена, а на снегу виднелись следы.
— Мне кажется, — сказал Пинкертон, — что произошло какое-то несчастье!
Все вышли из автомобиля и направились к указанному месту. Пинкертон подошел к краю обрыва и взглянул вниз. Но дна не было видно, так как мешал скалистый выступ в отвесной стене обрыва. Осмотрев следы на снегу, Пинкертон решительно заявил:
— Мы должны обязательно спуститься вниз! По-видимому, туда упали сани. Пассажиры, быть может, еще живы, но погибнут, если мы не окажем им помощи! Надо отыскать наиболее удобное место для спуска!
Мак-Коннел и Боб молча последовали за сыщиком. Они знали, что он никогда не отказывается от своих намерений.
Пинкертон шел вдоль обрыва до тех пор, пока не обнаружил место, где стена была не слишком отвесна и где было много щелей и выступов. Не говоря ни слова, он перелез через ограду и начал осторожно спускаться.
Посмотрев через некоторое время вниз, он обратился к Мак-Коннелу и своему помощнику, следовавшим за ним:
— Я прав! Произошло ужасное несчастье!
Вскоре он и его спутники спустились в пропасть. Им представилось страшное зрелище.
С высоты обрыва, пролетев приблизительно двадцать пять метров, упали сани, запряженные парой вороных лошадей. Сани разбились вдребезги, а лошади погибли, переломив спины.
Санями были придавлены мужчина лет двадцати пяти, в дорогой шубе, и изящная белокурая дама с очень красивыми чертами лица.
— Она еще жива, — воскликнул Боб, наклонясь к ней. — Губы полуоткрыты, она еще дышит!
Пинкертон взял руку молодой женщины, чтобы пощупать пульс.
— Да, она жива! — подтвердил он. — Попытайся-ка, Боб, привести ее в чувство! Быть может, она нам сообщит, каким образом произошло несчастье!
Боб достал маленькую карманную аптечку, которую постоянно носил с собой, опустился на колени рядом с молодой женщиной и влил ей в рот несколько капель из крошечного флакончика. Результат не заставил себя долго ждать: она сделала глубокий вдох и стала дышать равномернее.
Пинкертон тем временем подошел к телу мужчины, левая рука которого судорожно сжимала вожжи. Сыщик поискал бумажник в кармане погибшего, но ничего не нашел. Дорогие, усыпанные бриллиантами часы на тяжелой золотой цепочке были украшены инициалами «Г. Т.»
На кошельке стояли те же буквы. В нем оказалось золота и ассигнаций более чем на триста долларов. На руках пострадавшего красовалось несколько дорогих бриллиантовых колец. Пинкертон с большим трудом снял их, в надежде увидеть какие-нибудь выгравированные надписи. На них ничего не было. Однако на белье мужчины стояли те же инициалы: «Г. Т.»