Второй каледорец поднял своего зверя выше. Огромный дракон сложил крылья и сверху ринулся на Клыка. Керанион извернулся в седле, упер древко магической пики в спину дракона, чтобы уменьшить отдачу, и направил наконечник на приближающегося князя. Раненое крыло Клыка дернулось и пропустило взмах, отчего дракон завалился влево, не дав Кераниону как следует прицелиться.
Нагаритский князь уставился на противника. Искаженное гримасой ненависти лицо каледорца обрамляли длинные, разметавшиеся от ветра платиновые волосы. Темно-голубые глаза князя встретились с взглядом друкая. В них сверкал гнев.
Керанион ответил на взгляд проклятием, и тут наконечник пики каледорца вонзился в цель.
Во вспышке магического огня он пробил нагрудную пластину доспеха Кераниона, прошел сквозь легкое и раздробил позвоночник. Сила удара скинула друкайского князя с трона, переломав закрепленные в лакированных стременах ноги. Мертвые руки разжались и выпустили цепи. Каледорец дернул запястьем и сбросил с пики тело Кераниона. Кружась в воздухе, оно полетело к земле далеко внизу.
Первый дракон развернулся и прошелся когтями по морде Клыка. Фонтаном брызнула сорванная чешуя. Клык издал пронзительный рев и выплюнул облако ядовитого газа. Из раны заструилась кровь. Черный дракон взмахнул крыльями и понесся прочь, к Внутреннему морю.
Освободившийся от власти Кераниона, Кровавый Клык быстро скрылся в облаках.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯГорькая судьба
В сопровождении Анельтайна Алит въехал в каледорский лагерь. Он уже встретился с Тарионом и узнал, что в битве погибло около четырех сотен анарцев, и в два раза больше солдат получили тяжелые ранения. С прибытием каледорцев перевес оказался на их стороне, но друкаи сражались отчаянно и отступили только после наступления сумерек. Армия Анлека бежала обратно к перевалу, преследуемая мстительными налетчиками и драконьими князьями.
В лагере царил дух праздника. Повсюду горели костры, из белых и красных палаток доносилось песни и смех.
Шатер драконьих князей возвышался над остальным лагерем. Его крышу поддерживали три крепких шеста с флагами Каледора.
Всадники спешились у откинутого полога. К ним тут же подошли солдаты, чтобы забрать лошадей. Алит перешагнул порог и оказался в окружении толпы эллирионцев и каледорцев.
Собравшиеся вели оживленные разговоры, их глаза блестели, лица раскраснелись от вина и радости победы. Четыре драконьих князя, все еще в окровавленных доспехах, встречали гостей в центре павильона. Рядом с ними с улыбками стояли Атиелль и Финудел.
При появлении Алита все обернулись, но князь смотрел только на Атиелль. Ее лицо омрачилось, и княжна отступила назад, за спину брата. Не успел Алит заговорить, как его окликнул один из каледорцев: глубокий голос звучал крайне недружелюбно.
— Чего тебе здесь надо? — спросил князь, холодно рассматривая Алита темно-голубыми глазами.
— Я Алит Анар, князь Нагарита.
— Наггаротт? — Каледорец с сомнением приподнял бровь и отодвинулся.
— Дориен, он наш союзник, — вмешался Финудел. — Если бы не помощь Алита, вы бы нашли нас уже мертвыми.
Каледорский князь склонил голову набок и презрительно осмотрел анарца. Алит ответил ему таким же пренебрежительным взглядом.
— Алит, это князь Дориен, — прервал воцарившееся неловкое молчание Финудел. — Младший брат короля Каледора.
Алит ничего не ответил и не сводил с Дориена глаз.
— А что с Эльтириором? — спросила Атиелль. Она вышла из-за спины брата, и Алит перевел взгляд на нее. — Где он?
— Не знаю, — покачал головой Алит. — Он идет по путям Морай-хег. Вороньи герольды забрали своих мертвых и исчезли в Ателиан Торире. Возможно, вы никогда больше не увидите его.
— Анар? — протянул один из каледорцев. — Я слышал это имя от взятых в Лотерне пленников.
— И что они говорили? — спросил Алит.
— Что анарцы сражались вместе с Малекитом и сопротивлялись Морати, — ответил князь. Он протянул руку. — Меня зовут Тиринор. Рад видеть тебя в нашем лагере. Не обижайся, что мой вспыльчивый кузен встретил тебя неприветливо.
Алит быстро пожал протянутую руку. Дориен фыркнул, отвернулся и крикнул слугам, чтобы принесли еще вина. Когда он удалился в толпу, Алит заметил, что князь хромает.
— Он в дурном настроении, — пояснил Тиринор. — Я подозреваю, что у него сломана нога, но он не дает лекарям осмотреть ее. После битвы в нем еще кипит огонь и кровь. Завтра он успокоится.
— Мы благодарны за вашу помощь, — сказала Атиелль. — Вполне возможно, что своевременное прибытие вашего войска спасло нам жизнь.
— Четыре дня назад мы получили донесение, что друкаи передвигаются вдоль перевала и сразу выступили за ними, — ответил Тиринор. — К сожалению, мы не можем задержаться здесь. Нас ждут в Крейсе. Враги захватили почти все горные переходы, и король с войском отплыл по морю, чтобы помешать им укрепиться на границе с Котиком. Завтра мы выступаем на север, затем пройдем через Авелорн и нанесем удар с юга. Сегодня мы одержали внушительную победу, и Каледор благодарит жителей Эллириона за принесенные ими жертвы.
Алит едва не фыркнул презрительно, и ему пришлось отвернуться, чтобы скрыть гримасу отвращения. Что они знают о жертвах?
— Алит? — позвала его Атиелль, и он ощутил ее присутствие за плечом.
Князь обернулся.
— Прости, — произнес он. — Я не могу разделить вашу радость по поводу сегодняшней победы.
— Я думал, ты будешь рад, что Керанион мертв. — К сестре подошел Финудел. — Можно сказать, что он заплатил в какой-то мере за гибель твоего отца.
— Нет, — тихо ответил Алит. — Керанион умер быстро.
Атиелль и Финудел пораженно замолчали. Тиринор подошел к ним и протянул Алиту кубок.
Нагаритский князь неохотно принял его.
— Не часто нам удается порадоваться победе, — произнес каледориец и поднял свой бокал в тосте. — Благодарю тебя и твоих воинов за проявленную храбрость. Будь король здесь, не сомневаюсь, что он повторил бы мои слова.
— Я сражаюсь не ради похвал, — сказал Алит.
— Тогда ради чего ты сражаешься?
Алит ответил не сразу; он прислушался к холоду, который охватил его сердце, и к теплу стоявшей рядом Атиелли. Он глянул на княжну и ощутил некоторое утешение.
— Прошу прощения. — Он выдавил слабую улыбку. — Я очень устал. Больше, чем вы можете себе представить. Эллирион и Каледор мужественно сражаются за свободу своих княжеств, и мне не следует винить вас в обстоятельствах, которые находятся за пределами вашей власти.
Алит сделал глоток вина. Оно оказалось сухим, почти безвкусным, но он заставил себя одобрительно кивнуть. Затем поднял кубок и пристально посмотрел на каледорца.
— Желаю вам выиграть все ваши битвы и положить конец войне! — провозгласил он. Метнул быстрый взгляд на Атиелль, но не смог разобрать выражения ее лица, лишь заметил слегка нахмуренный лоб и поджатые губы.
— Не будем дальше злоупотреблять вашим обществом, — заявил Финудел и взял под руку Атиелль. Она бросила последний взгляд на Алита и пропала с братом в толпе каледорских дворян.
Алит посмотрел на Тиринора.
— Вы будете сражаться до конца, даже когда не останется надежды? — спросил юноша. — Ваш король готов отдать жизнь за свободу Ултуана?
— Готов, — ответил Тиринор. — Или ты считаешь, что только у тебя хватает причин, чтобы сражаться с друкаями? В таком случае ты сильно ошибаешься.
Каледорский князь оставил Алита наедине с его мыслями и ушел искать своего кузена. Алит долго стоял и рассматривал содержимое кубка в руке. Красное вино напомнило ему кровь, а его вкус до сих пор горчил на языке. Ему хотелось разжать пальцы, выронить кубок и уйти, бежать от князей Эллириона и Каледора как можно дальше. Они сражались с друкаями, произносили красивые слова и порицали врагов, но не понимали главного. Никто из них не понимал, с кем сражается.
Пока Алит оглядывал собравшихся в павильоне эльфов и старался скрыть презрение к ним, он заметил знакомое лицо — Каратриля. Герольд держался особняком и явно чувствовал себя неуютно. Он встретился глазами с Алитом и взмахом подозвал его к себе.
— Я не ожидал увидеть тебя здесь, — произнес Алит.
Каратриль жестом указал на скамью и уселся. Алит остался стоять.
— Кажется, моя судьба послужить посланником еще одному королю, — со вздохом признался Каратриль.
— И ты будешь служить ему с радостью?
Каратриль обдумал вопрос.
— Он понимает язык действий и не тратит время на лишние слова, — наконец сказал герольд. — Это лучший командир, о каком можно мечтать.
— А когда война закончится?
— Пока не стоит загадывать, — ответил Каратриль. — Неразумно волноваться о будущем, когда не уверен в нем. Тебе лучше примкнуть к Каледору, Алит. Он достаточно силен, а упорства ему не занимать. С его помощью ты сумеешь восстановить свои земли в Нагарите.
— Я хорошо усвоил жестокие уроки последних лет, — произнес Алит. — Нельзя править, опираясь на власть других. Облако не может плыть против ветра. Мы ждали помощи от Малекита, и он ничего не сделал, чтобы предотвратить свалившиеся на анарцев беды. Мы обратились к Бел Шанаару, и он подвел нас. Я не хочу больше тратить время на королей.
— Но ты ведь не собираешься выступить против Каледора? — с искренним ужасом произнес Каратриль.
— По правде говоря, я точно не знаю, — пожал плечами Алит. — Меня заботит только будущее Нагарита; пусть Король-Феникс и князья делают все, что им угодно. Я последний из верных князей Нагарита, и я восстановлю на своей родине законное правление. Каледор не имеет никакой власти над наггароттами; их может возглавить лишь сородич.
Дориен увел каледорцев на север, но Алит предпочел остаться в Эллирионе. Его войско понесло большие потери, и даже князь понимал, что пока оно не может участвовать в войне. С разрешения Финудела и Атиелль, наггаротты разбили лагерь на равнине неподалеку от Тор Элира и там провели зиму, собираясь с силами.