Вой чужой стаи доносился с разных сторон, но Алит уже достаточно изучил волков. Он знал, что они постоянно передвигаются, и поэтому создается впечатление, что их гораздо больше. Черногривый возглавлял крупную стаю. Вряд ли охотники за чужой добычей превосходят ее численностью. Как ни странно, только вожак не выказывал признаков страха. Голоса остальных волков то и дело срывались в тихое поскуливание, они прижимали в ужасе уши и напряженно вытягивали хвосты.
Состязание по вою продолжалось довольно долго. Черногривый не сходил с места, в то время как вой другой стаи раздавался все ближе и громче. Затем неожиданно наступила тишина, нарушаемая лишь дыханием ветра в листьях и журчанием бегущего по дну лесной лощины ручья. Стая разделилась, чуть больше половины волков спустились вниз по течению — скорее всего, нападения стоило ждать именно оттуда — а остальные рассыпались на небольшом расстоянии друг от друга. Черногривый взобрался на камень и рыком отдавал приказы, как генерал, расставляющий свое войско перед битвой. Серебрянка передвинулась к северному краю лощины. Алит успел сделать за ней несколько шагов, как тишину прорезал голос Черногривого.
— Двуногий, иди сюда, — рявкнул старый волк.
Алит без промедления подчинился и скорчился рядом с камнем, на котором стоял вожак.
— Будет битва. — Черногривый уставился золотистыми глазами на князя. В его тоне не слышалось прежней злости; Алиту даже показалось, что в голосе вожака проскальзывает теплота. — Держись поближе. Острый клык быстро убил оленя. Острый клык не убьет быстро волка. Двуногий высокий, шея в безопасности. Защищай ноги. Кусай горло. Кусай шею.
Алит кивнул, но тут же осознал, что его жест ничего не значит для Черногривого.
— Кусать горло, кусать шею, — повторил он.
Черногривый отвернулся, Алит уселся на корточки и высматривал в быстро темнеющем лесу признаки движения. По ущелью проносились порывы холодного ветра.
Впереди раздался вой, в котором князь признал голос Серой Старухи. Он вытащил из-за пояса нож, но остался сидеть за камнем, переводя взгляд с Черногривого на стену деревьев. Вожак вытянулся в струнку, хвост подрагивал, а из глотки поднимался глубокий мерный рык. По телу Алита пробежала дрожь, кровь быстрее потекла по венам. Вблизи зашуршали листья — стая собиралась вокруг Черногривого и выстраивалась кольцом, чтобы защищать вожака.
Волчата чуяли исходящую от взрослых тревогу и начали поскуливать. Они улеглись в кустах, прижали уши и закрыли морды лапами, а старшие члены стаи встали над ними, готовые драться за потомство.
Первая волчица из вражеской стаи появилась справа. Она легко перепрыгнула через ствол поваленного дерева. Как только самка заметила Черногривого и остальных, она остановилась, ощетинилась, и вскоре к ней присоединилось еще пятеро волков, размером почти с Черногривого, но значительно старше.
Черногривый повернулся к ним и зарычал, оскалив сверкающие в свете заходящего солнца зубы.
— Уходите! — отрезал он. — Наша добыча!
Теперь, когда Алит научился лучше понимать волков, ему показалось, что чужие охотники проявляют некоторую неуверенность. Они скалили зубы и щурили глаза, но нервное подергивание ушей выдавало сомнения.
— Нет добычи, — ответила самка.
Алит заметил, что ее челюсти в крови, и она старается не наступать на левую заднюю лапу.
— Она ранена, — прошептал князь Черногривому.
— Наша добыча, — вожак не обратил на него внимания. — Уходите!
По шкуре противников пробежала дрожь страха, и они упали на брюхо, отказавшись от показного вызова. Только самка продолжала стоять и рассматривать стаю Черногривого. Наконец ее глаза остановились на Алите, она пораженно тявкнула и дернулась.
— Двуногий! — провыла она.
Самка заскулила и попятилась. Поскуливание тут же подхватила стая. Их реакция передалась волкам Черногривого — те вопросительно тявкали и поглядывали на вожака в поисках поддержки. Некоторые подозрительно рассматривали Алита и скалили зубы.
Черногривый тоже бросил взгляд на князя и обернулся к чужим волкам.
— Двуногий охотится с нами, — сказал он. — Один из стаи.
— Пришло много двуногих, — ответила самка. — Охотятся с длинными ножами. Многих убивают. Не едят.
— Двуногие не охотятся на волков, — возразил Черногривый. — Уходите!
— Двуногие убивают волков, — настаивала самка. Она даже решилась сделать шаг вперед. — Длинные клыки и острые клыки. Друг мертв. Много стай убили.
— Близко? — спросил Алит и выпрямился.
Черногривый наградил его рыком. Чужие волки снова заскулили, но князь не обратил на них внимания, засунул за пояс нож и подошел к волчице.
— Где двуногие?
— Мы бежали два солнца, — неохотно ответила самка. — Много длинных клыков. Много острых клыков. Двуногие дерутся с другими двуногими.
Алита ее рассказ совершенно сбил с толку. Сначала он решил, что с юга через горы перешли беженцы из Крейса. Но выходило, что друкаи добрались и до Авелорна.
— Все двуногие убивают волков? — спросил он.
— Черные двуногие убивают волков, — ответила самка. — Черные двуногие принесли шум. Черные двуногие принесли огонь. Черные двуногие сжигают других двуногих.
У Алита желудок свело судорогой отвращения при мысли о появлении в этом лесу друкаев. Значит, им удалось наконец захватить Крейс, и теперь нагаритская армия штурмовала Авелорн.
— Двуногие идут сюда? — спросил Черногривый. Волчица заскулила и поджала уши. — Придут двуногие, будем драться.
— Не надо драться, — провыла самка. — Двуногие придут с длинными клыками. Они убивают, а не дерутся.
— Наша добыча! — прорычал Черногривый. — Не будем убегать!
— У нашего двуногого есть острый клык, — добавила Серая Старуха.
— У двуногого нет длинного клыка, — возразил другой волк. — Острый клык не убьет длинный клык.
Только сейчас Алит понял, что «длинным клыком» волки называют лук. Скорее всего, они имели в виду многозарядные арбалеты гномов, которые друкаи привезли из колоний в Элтин Арване. Волки не смогут сражаться с охотниками, вооруженными арбалетами, а друкаи будут убивать на своем пути все живое ради удовольствия.
— Мы убежим. — Алит повернулся к Черногривому. Вожак зарычал и клацнул челюстями, но Алит не сдавался. — Не будем драться с длинными клыками. Длинные клыки убьют много волков. Волки не убьют длинные клыки.
На миг Алиту показалось, что Черногривый бросится на него. Вожак напряг мускулы, хвост выпрямился палкой.
— Мы убежим, — сказала Серая Старуха. — Длинные клыки убьют волчат. Мы убежим. Найдем новую добычу.
— Нет! — развернулся к подруге Черногривый. — Двуногие придут снова и снова. Стаи бегут, стаи будут бежать. Лучше сражаться сейчас. Заставить двуногих уйти!
— Не бежать, спрятаться, — сказал Алит. — Черные двуногие охотятся на других двуногих. Не охотятся на волков. Волки спрячутся, двуногие уйдут.
Он знал, что лжет; при любой возможности друкаи огнем и мечом пройдут по Авелорну. Единственным шансом выжить для стаи будет залечь в убежище, пока Вечная королева и ее подданные сражаются с натиском друкаев.
Волки продолжали спорить, но Алит их не слушал. Его смутила собственная горячность. Почему его волновало, выживут волки или нет? Если им удастся убить хоть одного друкая, разве это не станет победой? Алит недоумевал, что случилось за два дня с горящей внутри ненавистью. Почему ему не хотелось убивать друкаев?
Один взгляд на взволнованную стаю дал ему ответ. Он увидел прячущихся волчат, услышал поскуливание их защитников. Стая была семьей. Пусть она состояла не из эльфов, волки заслуживали участи очередных жертв друкаев не больше, чем жители Эллириона или прочие создания Ултуана. Друкаи ненавидели все, что сопротивлялось их воле. Они войдут в Авелорн с плетями и цепями, чтобы покорить дикие леса. Морати жаждала власти над всеми, не только над эльфами. Алит подозревал, что Морати ненавидит Вечную королеву даже больше, чем Каледора, — та была воплощением чистоты и чести, которое Морати сможет покорить только силой.
— Мы будем охотиться, — внезапно прервал споры князь. — Не драться, охотиться! Убивать в темноте. Охотиться на двуногих.
— Охотиться на двуногих? — переспросила Серая Старуха. — Плохо. Мы убьем двуногих, придут еще двуногие и убьют нас.
— Я двуногий, я знаю двуногих, — сказал нерешительно переминающимся с ноги на ногу волкам Алит. — Черные двуногие плохие. Черные двуногие убивают, убивают и убивают. Другие двуногие дерутся с черными двуногими, и волки охотятся на черных двуногих. Двуногие боятся.
Черногривый пристально уставился на Алита. Напряженная поза вожака немного расслабилась.
— Двуногие охотятся с длинным клыком. Он острее клыка, острее острого клыка, — произнес вожак.
— Да, — признал Алит. — Не будем сражаться с длинным клыком. Охотиться на двуногих. Охотиться ночью. Убивать двуногих и прятаться. Возвращаться и снова охотиться на двуногих. Не драться.
— Двуногому нужен длинный клык для охоты, — заявил вожак. — Длинный клык острее, чем острый клык.
— У меня нет длинного клыка. — Алит оставил все свои пожитки, за исключением охотничьего ножа, на границе леса.
— У воды есть длинный клык, — сказал Черногривый. — Двуногий возьмет длинный клык и будет охотиться.
Алит не понял, о чем говорит вожак. Эльфа охватило разочарование, что он не может общаться с волками на равных.
— У воды есть длинный клык? — переспросил Алит.
— Старый длинный клык, — вмешался Шрам, потрепанный волк с седой мордой и рваным, давно зажившим шрамом на правом плече. — Длинный клык в воде стар как лес, даже старше. Волкам не нужен длинный клык. Длинный клык нужен двуногому. Длинный клык прячется от двуногого. Светлое лицо ночи покажет длинный клык.
Слова Шрама звучали бессмыслицей, но произносил он их низким, почти благоговейным тоном. Алит перебрал в уме обрывочные фразы, но по-прежнему не мог разгадать иносказаний волка.
— Да, — согласился Черногривый. — Вода прячет длинный клык. Скоро взойдет светлое лицо ночи. Двуногий возьмет длинный клык. Будет охотиться на черных двуногих. Стая тоже.