— Но вы не знаете, что скрывает эта корона, — последовал вкрадчивый ответ. — Я полагаю, что здесь кроется нечто большее, чем видно на первый взгляд.
— Взгляд каким глазом? Фальшивым или настоящим? — спросил Фэлл с кислым выражением лица. — В любом случае, оба они одинаково невменяемы.
— Я сделаю вас своим шутом, Профессор. — ДеКей наклонился вперед и криво ухмыльнулся Фэллу. — Колокольчики у этих островитян уже есть, осталось подобрать вам подходящий головной убор и найти обезьянку, чтобы сидела у вас на плече.
Брэнд и Фалькенберг рассмеялись. Хадсон уставился в никуда. Мэтью опустил взгляд вниз, готовясь к тому, что должно было произойти.
Повозки остановились у освещенной факелами пристани, где их ждала лодка. Сердце Мэтью бешено заколотилось, потому что он понял, что момент настал. И он не ошибся, потому что, когда пассажиры спускались по трапу, Хадсон пьяно споткнулся, ударившись о Брэнда. Капитан повернулся, чтобы поддержать его, и в этот момент левая рука Хадсона разорвала его жакет. В воздух поднялся вихрь золотых пуговиц, а правая рука Великого схватила пистолет, спрятанный под ними.
Хадсон встал на причале спиной к городу, готовый направить дуло пистолета на любого, кто осмелится бросить ему вызов.
— Правда, Хадсон, — убаюкивающе произнес Фалькенберг, — это так необходимо?
— Я не собираюсь возвращаться на корабль, — ответил Хадсон, переведя пистолет на ДеКея. Мэтью увидел, как на лбу Великого выступили капельки пота. — Есть вопросы?
— Да, — спокойно ответил ДеКей. — Кто сказал, что мы хотим, чтобы вы вернулись на корабль?
— Что?
— Какие-то проблемы? — спросил Фрателло, обходя первую повозку.
— Этот джентльмен решил остаться с вами, если вы его примете. Я и так собирался предложить ему это сделать, поскольку мы больше не нуждаемся в его услугах. Но, предупреждаю, он вспыльчивый.
— Я не понимаю, — сказал Фрателло, переводя взгляд с пистолета на Хадсона, затем на ДеКея и обратно.
— Мистер Грейтхауз хочет стать четыреста восемьдесят девятым гражданином Голгофы, — ответил ДеКей. — Оружие вам не нужно, мистер Грейтхауз. — Он сделал два шага вперед, его правая рука поднялась и отвела пистолет в сторону. — Сделайте так, чтобы Англия гордилась вами, — сказал он и повернулся к островитянину. — Фрателло, он весь ваш. Остальные, садитесь в лодку. Мэтью, помогите Профессору, пожалуйста.
Но Мэтью заколебался, глядя на пистолет Хадсона.
— Что? — повторил Грейтхауз, не веря в происходящее. Он выглядел потерянным маленьким мальчиком в шкуре крупного мужчины.
ДеКей приблизился к нему и ткнул пальцем в грудь Великого.
— Я рад избавиться от вас. Вы треплете мне нервы.
Хадсон открыл и закрыл рот, словно рыба, выброшенная на берег.
— Я оставляю вам в подарок пистолет, — продолжил ДеКей. — За холмами могут быть враждебные туземцы. Однако, если их больше одного, вам следует раздобыть хорошую рогатку и несколько камешков. Кроме того, я уверен, что вы будете прекрасно выглядеть в панталонах.
— Вы... хотите остаться? — спросил Фрателло Хадсона, который сейчас не мог вымолвить ни слова.
— Ты твердо решил это, gudden? — Бром подошел к Хадсону. У него были все шансы вырвать оружие из рук бывшего боевого товарища, но он даже не стал пытаться сделать это. — Мы бы доставили тебя обратно в Лондон.
— Я сомневаюсь, что я бы вернулся.
— Может быть, и нет, — последовал тихий ответ, когда остальные перешли по сходням на ожидающую лодку. Мэтью остановился на краю причала, чтобы послушать разговор Хадсона и Фалькенберга.
— Я остаюсь здесь, — сказал Хадсон, обращаясь к Фрателло. — Ладно?
— Я уверен, что король Фавор будет рад еще одному гражданину. Как и все мы.
Хадсон посмотрел на Мэтью, коротко кивнув ему, и по этому движению Мэтью почти сумел прочитать мысли своего друга. Если будет возможность добраться на одной из этих маленьких лодок до большой земли и нанять мореходное судно, Хадсон сделает это. А также найдет — украдет или заработает — деньги для поездки в Венецию. Ему, конечно, не опередить «Немезиду», но, если он постарается, его опоздание может затянуться не больше, чем на одну неделю. В конце концов, Хадсон работал в агентстве «Герральд» задолго до Мэтью и, пусть решение проблем было не самой сильной его стороной, у него определенно был опыт добиваться желаемого. И выживать, что было немаловажно.
Мэтью прикинул и решил, что побег Хадсона — единственное, на что он сам может делать ставку, если надеется спасти собственную шкуру.
— Удачи тебе, — сказал Мэтью.
— И тебе. Можешь брать из моих вещей все, что захочешь.
— Мэтью? — крикнул ДеКей с лодки. — Вам с Бромом пора на борт.
— Удачи, gudden, — сказал Фалькенберг, протягивая руку. — Даст Бог, свидимся снова.
— Даст Бог, — повторил Хадсон и решил ответить на рукопожатие левой рукой. Движение вышло неловким, но оно было продиктовано осторожностью. Вне зависимости от того, был ли этот человек его товарищем в прошлом или нет, сейчас он был врагом.
Фалькенберг поднялся на борт, а Фрателло обратился к Хадсону:
— Я отвезу вас обратно во дворец. Король захочет знать, что вы остались.
Он дал указания трем членам экипажа лодки, и Мэтью отвернулся.
Обратный путь на «Немезиду» занял около часа и прошел без происшествий, если не считать неоднократных попыток пьяных мужчин спеть несколько пошлых песенок. На этот раз ДеКей позволил им потренировать легкие. Все песни были спеты, и людей начало клонить в сон, когда огни «Немезиды» показались в отдалении. Вскоре все поднялись на борт, а лодка островитян уплыла прочь.
На палубе, когда группа начала расходиться, ДеКей сказал Профессору:
— Дядюшка, я не думаю, что нужно продолжать охранять вашу каюту. Вы согласны?
— Как вам будет угодно, — последовал краткий ответ. — Мэтью, ты проводишь меня в мою чудесную обитель? — С насмешкой глядя в здоровый глаз ДеКея, он добавил: — Если бы вы были моим племянником, я бы отрезал вам голову, а затем покончил бы с собой оттого, что не сумел вас воспитать. Дайте мне трутницу, чтобы я мог поджечь этот корабль после того, как зажгу свою лампу.
— Вы только послушайте его! — восхитился ДеКей, повернувшись к Мэтью. — Тонкая тростинка, охваченная тремором, но огонь в нем все еще горит. Похвально, дядя. Хорошо, вы можете одолжить мою. — Он сунул руку в карман и достал маленький серебряный футляр с монограммой «МДК», в котором хранился набор для разжигания огня.
Когда Мэтью и Фэлл добрались до каюты Профессора, дрожащий и вспыльчивый «дядя» приказ молодому человеку зайти внутрь. Мэтью повиновался.
Фэлл обошел стол, зажег лампу и, когда в каюте стало чуть светлее, приказал:
— Сядь.
Мэтью снова повиновался, решив, что Профессор и впрямь намеревается что-то поджечь.
Фэлл поудобнее устроился в гамаке. В его глазах горел хитрый огонек.
— Я знаю Грейтхауза лучше, чем ДеКей. Дай угадаю: он намеревается украсть лодку и последовать за нами, заботясь о твоем благополучии? Если таков его план, он слаб, как моча викария, потому что в той гавани нет ни одного мореходного судна. Так что, выходит, ты видел его в последний раз.
— Я полагаю, — медленно произнес Мэтью, — что он надеется добраться до ближайшего побережья и устроиться рабочим на корабль, направляющийся в Венецию.
— Он солдат, а не моряк. Как он собирается добраться до ближайшего побережья, которое находится Бог знает как далеко?
— У Хадсона свои методы. Я бы не стал так сомневаться в нем.
— А я бы стал. Как бы то ни было… положим, ему повезет. Что он собирается делать, если бросит вызов Судьбе и последует за нами в Венецию? Прийти нам на помощь, как сторожевой пес?
— Что бы вы о нем ни думали, он умеет свирепо лаять и больно кусать, — сказал Мэтью.
Фэлл хохотнул и махнул рукой, словно отгоняя слова Мэтью прочь.
— Что ж, так или иначе, остаемся только мы против всей этой шайки. Каков твой план?
— Как я сказал на пиру, утро вечера мудренее.
— Это значит, что у тебя нет плана.
— Есть. Мой план состоит в том, чтобы сейчас пойти в свою каюту и немного поспать. Я предлагаю вам сделать то же самое.
— Еще один месяц этой пытки! — воскликнул Профессор. — Еще один месяц мне нужно терпеть то, что со мной обращаются как с грязью под сапогами этих животных, которые не годятся для того, чтобы вытирать мне задницу! Сон — это последнее, о чем я думаю!
— В таком случае я надеюсь, — сказал Мэтью, — что поджег — это не первое, о чем вы сейчас думаете. Пожалуйста, пообещайте мне, что не станете делать глупостей.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать! — произнес Фэлл сквозь зубы.
— Пообещайте, — повторил Мэтью, в его голосе зазвучала сталь.
Несколько секунд бывший гений преступного мира и молодой решатель проблем смотрели друг на друга, и эта немая перепалка закончилась тем, что Фэлл опустил взгляд, сложил руки на груди и сказал:
— Убирайся!
Мэтью был рад услужить. Он пошел в свою каюту, переодевшись, забрался в постель, потушил лампу, которую зажег при входе, и через десять минут уснул. Ему показалось, что не прошло и нескольких минут, как стук в дверь вырвал его из дремоты. Мэтью сел, пошатываясь, ожидая, что следующим приказом будет покинуть корабль, потому что Фэлл все же устроил пожар.
Спотыкаясь спросонья, Мэтью подошел к двери, открыл ее и обнаружил стоящего там ДеКея — на этот раз не столь опрятно одетого. На нем были серые бриджи и простая рубаха кремового цвета. Мэтью думал, что уже привык к его маске, но, когда он увидел это восковое лицо так близко, у него по спине побежал холодок. У ДеКея не было при себе фонаря, но он и не был нужен, так как коридор заливал золотистый свет раннего утра.
— Одевайтесь, — скомандовал ДеКей с напряжением в голосе, которое мгновенно пробудило Мэтью.
— Мы горим? — спросил он. В висках стучало, и он все еще ощущал горьковато-сладкий привкус вина, которое оказалось гораздо крепче, чем думалось.