Мак пожал плечами, хотя он и в самом деле был удивлен.
— Компанию же должен был кто-то купить.
— Я сделала лучшее предложение после того, как услышала, что она выставлена на продажу. — Она снова оценила состояние Мака. — И вот ко мне приходите вы. Блудный сын.
— Блудный?
— Вы кажетесь бездомным бродягой, который не мылся пару лет, и чья диета состояла из пары веточек, травы и желудей. Мне нравится качество ваших — моих — ламп. Но какого черта вы здесь делаете?
— Я пришел с той целью, которую озвучил. Я хочу купить одну из ваших леди.
— Не совсем леди. — Теперь глаза бросили ему вызов. — Разве вы не слышали о моей коллекции голубок?
— Слышал.
Дарра Мажестик бросила взгляд на человека-быка.
— Можешь оставить нас, Конрад. Похоже, у нас все-таки есть дела.
Когда дверь закрылась, Дарра Мажестик села за большой белый письменный стол, украшенный спереди картиной с изображением играющих херувимов. Мак занял одно из кресел из воловьей кожи, стоявших перед ним в кабинете, окна которого были завешены тяжелыми шторами винного цвета и освещены цветными лампами, изготовленными его бывшей компанией.
— Итак, рассказывайте.
— Я хочу купить девушку, которую привезли братья Траут. Это было примерно месяц назад.
— Почему ее?
— У меня свои причины.
Неужели желтый глаз слегка сверкнул в свете лампы?
— Этого недостаточно.
— Я предлагаю тысячу фунтов.
— Все еще недостаточно.
— Какова ваша цена?
— А какие у вас причины?
Мак глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Затем он сунул руку в карман пальто, достал отцовский пистолет — единственный оставшийся — и очень осторожно приставил его к своей груди.
— Я намерен забрать эту девушку отсюда так или иначе, — сказал он. — Я заплачу до трех тысяч фунтов, чтобы позаботиться о ней прямо сейчас. Деньги прибудут сюда с посыльным утром. Даю вам слово. Если не выйдет, я приставлю этот пистолет к вашей голове, и мы пойдем по трудному пути.
Лицо женщины оставалось бесстрастным.
И вдруг она рассмеялась... издала короткий смешок, прозвучавший одновременно насмешливо и высокомерно.
— По трудному пути! — воскликнула она. — Дорогой мальчик, ты хоть понимаешь, насколько он трудный? Трудный путь начнется для тебя, если я протяну руку на дюйм от того места, где она лежит сейчас, и позвоню в очень громкий звонок. Этот звук привлечет обратно Конрада из коридора. Он был чемпионом по боксу в былые годы, и, могу тебя заверить, если ты и уйдешь отсюда живым, ты никогда не сможешь без слез смотреть на то, что останется от твоего лица… так что… — Она внезапно замолчала. — Минутку. Подними-ка этот пистолет?
Он сделал, как было велено.
— Он заряжен.
— Ну, ты был бы дураком, если б не зарядил его, не так ли? Я вижу, что под стволом есть очень интересное крепление для подпружиненного клинка?
Мак не ответил. Зазвонил его собственный тревожный звонок.
— О, Боже мой! — воскликнула Дарра Маджестик со смесью благоговения и недоверия. — Девушка! Боже мой! Это... Дочь Бакнера?
Мак не ответил.
Дарра снова рассмеялась, на этот раз по-настоящему.
— Трауты! Эти два идиота! С ума сойти! Значит, это ты вытащил Дженни Бакнер из кареты? И она здесь уже целый месяц? О, нет, это слишком, я сейчас задохнусь! О… о, подожди, так это ты убил Лору? — Она снова рассмеялась и хохотала целую минуту, которая для Мака превратилась в безумную вечность.
Он заставил себя заговорить:
— Что... что такое...
— О, это бесценно, дорогой мальчик! — Она сильно ударила по столу той рукой, которой недавно собиралась вызвать Конрада. — А ты не знаешь? Что ж, наверняка ты не знаешь. Да и откуда? Фермер недавно нашел на своем поле удивительный уникальный пистолет и передал его одному из людей Бакнера, а те расспрашивали всех вокруг. Прямо сейчас они разыскивают оружейника, чтобы выяснить, кто купил этот пистолет или заказал. Когда твое имя всплывет… о, боже, по трудному пути придется идти тебе. — Она радостно улыбнулась, но ее глаза оставались холодными, и веселья в них не было.
Мак уставился на женщину, не в силах вымолвить ни слова. Дело, с которым он пришел, на глазах стало пахнуть, как прокисший суп.
— Тебе не следует идти домой, если он у тебя есть, — сказала Дарра Мажестик, снова сделавшись серьезной. — Тебя найдут. Ты меня удивил. Знаешь, ты не похож на убийцу. Но зачем, Христа ради, тебе понадобилось забирать дочь Джайлса?
Джайлс, — подумал Мак. — Она назвала его Джайлсом. Как хорошего знакомого.
— Он с ума сходит, — продолжала она. — Его почти не заботит смерть Лоры, а вот девочка… она была его единственной радостью, за исключением тех чертовых лошадей, с которыми он связался. О, он в ужасном состоянии. Не может есть, не может спать… мучается из-за того, что ты сделал. Так что же побудило тебя так поступить?
— Я забираю девушку отсюда, — сказал Мак, глядя на нее обезумевшими глазами.
— Тебе нужно выпить? У меня есть отличный ром. Взбодрись. Ты выглядишь так, будто вот-вот упадешь в обморок.
— Все в порядке. Я сказал, что я...
— Дорогой мальчик, с тобой определенно не все в порядке. Если люди Джайлса схватят тебя, первое, что они сделают, это отрежут тебе яйца тупым лезвием. Ты разве сам не понимаешь, в каком положении оказался?
— Если мои дела так плохи, — сказал Мак, вновь обретая силу гнева, — то и вы в том же положении. Дженнифер Бакнер работает у вас уже больше месяца. Бьюсь об заклад, она уже всякое попробовала с вашими клиентами! И что Бакнер скажет на этот счет? Он обрушит на вас Преисподнюю со всей безграничной фантазией «Трех Углов».
— Не думаю, — спокойно сказала она.
— Что?
— Я так не думаю. Ты видишь этот костюм, который на мне надет? Я владею портновским бизнесом. Эта блузка? Я владею складом хлопка и компанией по производству красителей индиго. И судоходной компанией, которая доставляет индиго в Англию. И частью компании, которая строит корабли. У меня есть и другие активы, которыми я не буду забивать тебе голову. Здесь же я веду дела чисто для удовольствия. Ты будешь шокирован, но большинство девушек, которыми я владею или которые прошли через этот дом, вспоминают обо мне как о матери, которая кормила их и заботилась об их нуждах, в то время как остальной мир готов был попросту избавиться от них. Именно так. Я не самая добрая женщина в мире, и я могу быть жесткой, как последний гвоздь, если до этого дойдет, но мои девочки хорошо одеты и ухожены. Другие заведения втаптывают своих девочек в грязь, но не мое. Ни за что. Я уважаю их. За то, что они выжили, мистер ДеКей. Ты слышишь меня? Они выжили. Каждая из этих девушек — ребенок в душе. Да, они еще дети, но они прошли трудный путь. Самый трудный, какой ты можешь вообразить в кошмаре. К одной по ночам приставал агрессивный пьяный отец… другую продала мать по цене ниже бутылки джина. И такое происходит каждый, мать его, день! Сироты, брошенные матерями, недокормленные проданные дети. Мир готов сожрать их заживо, вот, что я тебе скажу.
— И, естественно, — перебил Мак, решив не дослушивать эту странную отповедь, — вы посыпаете их сахарком, чтобы подсластить. Вы можете выбирать, кого в этом мире сожрут живьем, а кого нет.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — тихо ответила она. — Я — их последняя остановка. Здесь они учатся жить или продолжают умирать. Это жестокий урок мира: взлет или падение. Итак… — Она помедлила. — Прежде я никогда не встречалась с Дженни Бакнер. Когда Трауты привели эту девушку, ее так избили, что я сомневаюсь, что даже Джайлс смог бы ее узнать. Она была одета в лохмотья и ужасно грязна. Трауты сказали, что она — уличная оборванка. Что они нашли ее блуждающей вдоль реки, и, конечно же, воспользовались ею, потому что мужчины так поступают. И я знала... если я не заберу ее прямо сейчас, к утру она будет мертва.
— Она пробыла здесь достаточно долго. У нее было время сказать вам или кому бы то ни было еще, кто она такая.
Дарра Маджестик кивнула.
— Да, это правда. Думаю, она бы это сделала, если б могла говорить. И если бы избиение Траутов не потрясло бы ее так сильно. Сейчас она пребывает в своем немом мире грез. Она немного может писать, но, похоже, она не помнит собственного имени и откуда она родом.
Это было худшим, что Мак мог услышать. Ему показалось, он слышит смех сатаны в своих ушах. Ему захотелось залезть в собственный череп и выдавить оттуда мозг, чтобы погрузиться в счастливое неведение.
— Они вас достанут, — надтреснуто сказал Мак. — Бакнер. «Три Угла». Они доберутся до вас.
— Дорогой мальчик, — мягко обратилась она, как будто и впрямь говорила с идиотом. — Я же говорила, что вовсе так не думаю. Я была партнером Джайлза Бакнера в течение многих лет. Он давний клиент моего заведения. А что касается «Трех Углов», то я — Третий Угол, а Джайлс — Второй. Наш основатель — высокопоставленный политик в этом городе, который пожинает плоды всех предприятий, включая то, которое ты сейчас посещаешь.
Эта новость сдавила сердце Мака и заставила его вздрогнуть.
Он мрачно усмехнулся.
— Безумие, — сказал он. — Вы злы, как сам грех. И обманываете себя мнимым благородством. Вы же отдаете детей на растерзание монстрам!
— Монстры здесь, монстры там, — пожала плечами она. Желтый глаз сверкнул. — Монстры повсюду. Некоторые похищают молодых девушек с дороги и убивают женщин. Но монстры, которые приходят сюда, чисты и богаты, они приносят подарки, угощения и игрушки. А если кто-нибудь из них осмелится поднять руку или голос на моих девочек, они заплатят за это кровью.
Наконец Маку пришлось задать вопрос, которого он боялся, потому что даже с пистолетом в руке он оказался беспомощным, как котенок.
— Так что вы собираетесь со мной делать? Отдать меня Бакнеру?
— Боже, нет! Но ты поможешь мне.
— Помогу? Как?
Дарра Мажестик слегка наклонилась вперед, ее лицо оказалось между синим и красным светом двух ламп.