Фрателло прочистил горло, этот резкий звук прорезал тишину, воцарившуюся после последнего слова решателя проблем.
— Молодой человек, — сказал он одновременно твердо и осторожно, — мы все видим, как вы расстроены, и на то есть веские причины. Я уверен, у доктора есть что-нибудь, чтобы успокоить вас.
— Спасибо, я в этом не нуждаюсь, — сказал Мэтью, обращаясь по большей части к ДеКею. — Единственное, в чем я уверен, это в том, что если мы в ближайшее время не уберемся с этого острова, то вскоре мы и сами начнем верить, что родились здесь. Мы забудем наши имена, наши истории и даже наш язык. Забудем обо всем, что находится за пределами Голгофы. Как можно доказать, что сам воздух здесь отравлен и что это место само по себе — самый безжалостный злодей из всех, с кем я когда-либо сталкивался? Как?
— Никак, — покачал головой Фрателло. — Потому что вы ошибаетесь. Голгофа — это рай, и в настоящее время мы должны уберечь его от разрушения. — Он заговорил с доктором, который кивнул и отошел к одной из полок.
Пока Мэтью стоял над потерявшим сознание Хадсоном, Лучанза вернулся к кровати с маленькой бутылочкой мутно-белой жидкости в руке. Когда ДеКей увидел ее, у него возникло смутное воспоминание о докторе, который вытащил такую бутылочку из своего чемодана.
Он выпалил:
— Что это? Яд?
Фрателло уже собирался взять бутылку, но его рука замерла. Выражение его лица было пустым.
— Это эликсир вечного и прекрасного сна, — сказал он. Его брови поползли вверх.
— Откуда вы знаете, что после него наступает прекрасный сон? — упорствовал ДеКей.
— Что вы собираетесь делать? — требовательно спросил Мэтью, прежде чем ДеКей продолжил свой расспрос. — Прикончить Хадсона?
— Это не для вашего друга.
— Для кого же тогда?
— Это внутренняя забота острова, не ваша. — Фрателло положил заткнутую пробкой бутылку во внутренний карман своего плаща.
— Знаете, что? Я устал постоянно это слышать, — сказал ДеКей. Он рассудил, что какие бы травы ни входили в состав жидкости в бутылке, они давали тот же эффект, что и то… другое зелье… в руках другого доктора, имя которого он забыл. — Вы только что взяли бутылку с ядом. Вам он нужен по какой-то причине. По какой?
— Это наша внутренняя…
Мэтью сжал кулак, которым недавно собирался постучать в комнату Кардинала Блэка, и поднес его к носу маленького человечка.
— Я клянусь Богом, — прошипел он, — что если вы сейчас же не ответите на вопрос, вы окажетесь на соседней кровати с Хадсоном.
Фрателло посмотрел на кулак, затем на Мэтью, затем снова на кулак и сказал, презрительно покривившись:
— Это предназначено для церемонии, которая спасет этот остров от голгофа.
— Какая церемония? Отвечайте!
— Она проводится в Центре Всего Сущего. Это ритуал, которого требует голгоф, и когда он свершается, остров освобождается от… вреда. Вы двое, пробыв здесь меньше года, не можете быть вовлечены в ритуал.
Мэтью и ДеКей переглянулись, не понимая, что, во имя Христа, это значит. ДеКей пришел в себя первым.
— Что за ритуал?
— Я собираюсь… как бы так сказать?.. воздержаться от ответа на этот вопрос и попросить вас получить аудиенцию у короля Фавора. Я скажу ему, что вы хотите…
— Не пойдет, — сказал Мэтью, не опуская кулак. — Что за ритуал?
Фрателло метнул в него яростный взгляд. Он задумался, прежде чем ответить.
— Когда голгоф проснется и будет угрожать разрушением всему нашему раю, — он говорил, будто пережевывая горькую траву, — единственное, что может нас спасти — это кормление. Нужно накормить чудовище. Следовательно… наш ритуал включает в себя… выбор гражданина, которого мы… предоставим.
Челюсть Мэтью едва не отвисла. Он мрачно кивнул.
— Стало быть, вы приносите человеческую жертву? Такова цена рая?
— Это цена, которую мы должны заплатить на благо всех, и никакие ваши стенания и угрозы не могут остановить это… если только вы не хотите пойти и убить голгофа, что невозможно.
— Никто никогда не пытался это сделать?
— Это невозможно, — повторил Фрателло. — Итак, я здесь закончил.
Он перекинулся парой фраз с доктором и начал проходить мимо посетителей Хадсона, но Мэтью протянул руку, ухватил его за плащ и дернул назад.
— Вы договоритесь об аудиенции с королем Фавором, как только мы вернемся во дворец. Если вы этого не сделаете, это сделаю я…
— Приберегите свои глупые угрозы. — Фрателло вырвался. Он оказался довольно сильным для человека его возраста и сложения. — Я сделаю, как вы просите, потому что я так хочу. Вы получите аудиенцию. Вы должны знать, как король Фавор не давал этому монстру уничтожить остров снова и снова. Вы должны знать, какое тяжкое бремя лежит на плечах нашего великого монарха! Так что да, у вас будет аудиенция!
С этими словами Фрателло вызывающе махнул плащом перед лицом Мэтью, развернулся и вышел из комнаты.
— Идите, — сказал Мэтью ДеКею после того, как отвратительный маленький кретин ушел. Доктор, вероятно, озадаченный развернувшейся сценой, отошел в другой конец комнаты и с опаской наблюдал за посетителями. — Мне нужно остаться здесь на некоторое время.
— Не думаю, что вы сможете много сделать.
— Я найду стул и… просто присмотрю за ним. Я имею в виду, что если… когда он снова проснется, я хочу быть здесь. Но я хочу быть с вами на этой аудиенции у короля Фавора. — Мэтью нахмурился. — Разве вы ничего не поняли из того, что я говорил об этом острове?
— Честно говоря, все это звучало, как лихорадочный бред.
— Я знаю. Это то, в чем я уверен, но я не могу никого в этом убедить, потому что вещество уже работает. На мне тоже. Как я уже сказал, это место — безжалостный злодей, подобного которому я никогда не встречал.
— Вот это еще больше походит на лихорадочный бред, — сказал ДеКей, но внезапно понял, что разговор глубоко взволновал его, и дотронулся до своей маски. Ему захотелось оставить Мэтью и убраться отсюда как можно скорее. Он наклонился к Хадсону и прошептал: — Спасибо вам за то, что вы сделали.
Не было смысла говорить солдату о том, что он сожалеет об ужасах войны.
ДеКей кивнул и оставил Мэтью с Хадсоном.
Глава сорок четвертая
Сразу после полудня Фрателло послал слугу в комнату ДеКея, чтобы сообщить ему о том, что король Фавор согласен на аудиенцию. Слуга и ДеКей забрали Мэтью из его комнаты, где он увлеченно изучал книгу по астронавигации, и повели его мимо покоев Фавора к двери, что открывала путь на восходящую лестницу. Они поднялись наверх и уткнулись в другую дверь.
День Мэтью был напряженным с тех пор, как, оставив Хадсона спящим под сомнительным присмотром доктора, он впервые заглянул к Профессору Фэллу и обнаружил старика в постели за чтением книги — довольно безвкусного чтива об английском поселении, в котором доминирует племя амазонок. Мэтью сам дал Профессору эту книгу.
Фэлл, превратившийся в еще более сморщенную и исхудавшую копию самого себя, сидел, подложив под спину подушку. Хотя на нем и были очки в проволочной оправе, книгу он держал у самого носа.
— Ты уже придумал, как вытащить нас с этого проклятого острова? — требовательно спросил Фэлл, доказывая, что крадущие рассудок миазмы не до конца проникли в его мозг… или же он был слишком зол, чтобы позволить неизвестному веществу повлиять на него. Бывший гений преступного мира сейчас походил на чьего-то ворчливого дедушку, кутающегося в синий халат. Шапочка с кисточками косо сидела на его голове.
— Я работаю над этим, — ответил Мэтью.
— Тогда убирайся!
Следующая остановка Мэтью была дальше по коридору. Он замер перед дверью Кардинала Блэка и проглотил тяжелый ком, подкативший к горлу. Собравшись с духом, он постучал.
— Кто это? — прозвучал голос проклятого и проклинающего.
— Мэтью Корбетт.
Бывало ли когда-нибудь в могиле так же тихо, как за этой дверью?
— Мне нужно вас увидеть, — сказал Мэтью. — Это важно.
— Ничто, — последовал ответ, — не может быть настолько важным.
— Если у вас есть хоть малейшая надежда когда-нибудь покинуть это место, вы откроете дверь.
Пришло время проверить, был ли Блэк сбит с толку настолько, чтобы забыть цель поездки и начать практиковать свою голгофскую дикцию.
Мэтью ждал. Ожидание затягивалось, и он решил отринуть свои английские манеры: в конце концов, ни на одной из дверей во дворце не было замка. Он сам открыл дверь, вошел и притворил ее за своей спиной.
— Как вы посмели войти сюда без приглашения! — крикнул Блэк. Он был одет в робу цвета черного дерева и стоял перед маленьким комодом, на котором находилось овальное зеркало. Он держал пинцет рядом со своим правым ухом.
— Что вы делаете? — спросил Мэтью. — Выщипываете волосы?
— Убирайтесь отсюда!
— Успокойтесь. Я просто хочу…
— Если вы не выйдете через десять секунд…
— То что? — перебил его Мэтью. — Скажете Доминусу, чтобы надрал мне задницу?
— Доминус не стал бы тратить силы на таких, как вы!
Мэтью снова подождал, после чего непринужденно сказал:
— Я думаю, десять секунд прошло.
Блэк швырнул пинцет на комод. Его лицо было бледным и отталкивающим, как и всегда, но щеки на этот раз пылали от гнева. Глаза прожигали воздух между ним и его нежданным гостем.
— Я собираюсь убедиться, что когда я вызову своего демона, он не только надерет вам задницу, но и оторвет ее, чтобы забить вас до смерти!
— Приятно слышать, — сказал Мэтью. — Значит, у вас остались какие-никакие воспоминания о реальности, не так ли? — Он нахмурился, осознав свою ошибку. — Хотя вы и раньше были далеки от реальности…
— Идите и позвольте этому проклятому солнцу выжечь остатки ваших мозгов! Отстаньте от меня!
Мэтью подумал, что, поскольку Блэк редко покидал свою комнату — отчасти потому, что хотел избежать палящего солнца, а отчасти потому, что не желал иметь никаких дел с другими людьми, — на него тоже не так сильно влиял наружный воздух. Возможно, по той же причине Профессор Фэлл оставался в своем уме. Правда в случае с Фэллом играла роль и его намеренная голодовка. Интересно, Блэк тоже пренебрегал местной едой? Конечно, и Фэлл, и Блэк — как и сам Мэтью — пили местное вино, которое должно было подействовать. Но, возможно, что-то в организмах Фэлла и Блэка — что-то в крови или в органах — и