дно красное, одно белое, одно розовое). Под столом стоял мини-холодильник со стеклянной крышкой, в котором была вода, сок и газировка.
На полу были разбросаны ковры и стояли растения в горшках, от чего было особенно уютно. Продуманно расставленные свечи и навес над головой освещали крышу вместо заходящего солнца, а переносные тепловые пушки защищали от холода.
Однако настоящей звездой шоу стал гигантский матрас, разложенный перед экраном. На нем были подушки, кашемировые одеяла, и выглядел он настолько уютно, что хотелось занырнуть в самую его середину и никогда больше не вставать.
Вся обстановка была настолько смазливой, что напоминала ромком.
И мне это нравилось.
От эмоций у меня защемило в груди. Когда в последний раз кто-то настолько тщательно продумывал что-то для меня?
Мои бывшие водили меня на дорогие ужины и эксклюзивные шоу, что было приятно, но это стоило только денег. Время и забота требуют гораздо больше усилий, и никто никогда не считал меня достойной этих вещей.
— Поскольку сегодня Хэллоуин, я решил, что мы можем совместить, — сказал Ксавьер. — Посмотреть один ведьмовской ромком и один рождественский ромком, который не выйдет в прокат до праздников. Друг моего друга занимает высокий пост в киностудии и помог мне с этим.
В кои-то веки у меня не нашлось саркастического ответа.
— Это… — Я прочистила горло от хрипоты. — Звучит здорово.
Мы наполнили свои тарелки едой и уселись на матрас. Ксавьер придвинул его к невысокой кирпичной стене, чтобы у нас была опора для спины, но гора подушек смягчала твердую поверхность.
На экране появились начальные титры. Я пыталась сосредоточиться на именах актеров, а не на присутствии Ксавьера.
Мы не были прижаты друг к другу, но находились достаточно близко, чтобы каждый раз, когда кто-то из нас двигался, мы соприкасались.
Его рука касалась моего плеча. Его нога — моего колена.
Его рука касалась моего бедра.
Моменты контакта были настолько короткими, что их едва можно было считать прикосновениями, но настолько сильными, что разрушали мое тело. Вся правая сторона покалывала от его близости, а осознание словно пульсировало в моих венах.
Мы были в Нью-Йорке, на крыше в конце октября, и я вся горела. И дело было не в лампах или одеялах, а в нем.
— Я удивлена, что ты назначил свидание в Хэллоуин. — Я завела разговор, чтобы отвлечь внимание от учащенного сердцебиения. Ради всего святого, возьми себя в руки. — Сегодня столько вечеринок.
— Они скучные. А это — нет.
— Ты предпочтешь посмотреть ромком о любви ведьмы и водопроводчика вместо костюмированной вечеринки со знаменитостями?
— На сто процентов. Если только я буду смотреть его с тобой, — его ответ прозвучал так непринужденно, что мне потребовалось время, чтобы его осмыслить. Как только это произошло, биение сердца трансформировалось в полноценный марширующий оркестр, с барабанами и всем остальным.
Черт бы его побрал.
Сегодняшний вечер должен был стать обычным свиданием. Не предполагалось, что мне это так понравится.
Ты же знаешь, что должна дать ему шанс, верно?
В голове пронеслось мягкое напоминание Вивиан с нашей вчерашней встрече на счастливом часе. Не стоит ждать, пока истечет испытательный срок. Это будет несправедливо по отношению к вам обоим.
Я ненавидела, когда другие люди оказывались правы.
— А что насчет тебя? — спросил Ксавьер. — Нет планов на Хэллоуин с девочками?
— Нет. Они со своими семьями, — меня пронзила боль. — Вивиан и Данте взяли Джози на Хэллоуин в зоопарк. У Кая и Изы мероприятие Mode de Vie, а Доминик и Алессандра на осеннем гала-концерте в Вальгалле. — Кай и Изабелла технически еще не были женаты, но вполне могли бы ими стать.
Я была не такой как все. Меня это не смущало: лучше наслаждаться одиночеством, чем быть несчастной в отношениях. Но бывали моменты, когда я задумывалась о том, каково это — жить, зная, что есть кто-то, кто любит меня полностью, безоговорочно и всем сердцем за то, какая я есть, а не за то, какой меня хотят видеть.
— Кстати, о Данте, ты выяснил, почему он входит в комитет по наследству? — спросила я, желая думать о чем-нибудь другом.
— Нет, я с ним еще не разговаривал. Я сосредоточен на встречах следующей недели. — Нога Ксавьер снова коснулась моей, и снова раздался этот дурацкий «дзинь». Он взглянул на меня, и движущиеся изображения на экране осветили его черты, погрузили во тьму и вновь осветили. — Он вел дела с моим отцом, так что предполагаю, что отчасти поэтому.
— Возможно. Я могу спросить Вивиан…
— Луна, — он осторожно перехватил мой мизинец под одеялом, и я забыла как дышать. — Это свидание. Больше никаких разговоров о работе.
— Хорошо. — Вдох и выдох. Ты знаешь, как это делается. — Ты когда-нибудь скажешь мне, почему ты называешь меня Луной?
— Когда-нибудь, — вновь появились его ямочки. — Если ты будешь очень добра ко мне.
Я подавила улыбку.
— Я мила с тобой прямо сейчас.
— Ты забыла одно слово.
— Очень мила. Что это значит, минет?
Я прервала себя, когда осознала ошибку. Обсуждать минет с Ксавьером? Плохая идея.
Отбой, отбой! В моей голове зазвенели тревожные колокольчики, но было уже слишком поздно.
Что-то напряженное поглотило юмор в его глазах, и мой и без того скудный запас кислорода снизился до минимума.
В этот момент никто из нас не обращал внимания на фильм. К сожалению, это означало, что все мое внимание переключилось на 1) восхитительное тепло тела Ксавьера, которое приблизилось достаточно близко, чтобы отключить мой мозг, и 2) на образы в моей голове, связанные со мной, Ксавьером и занятием, начинающегося на букву «М».
Мне вдруг стало жарко.
— Возможно, но не сегодня, — его шелковистый шепот прошелся по моему позвоночнику. — Я не прохожу первую базу на первом свидании. За кого ты меня принимаешь?
— Ты хочешь сказать, что на первом свидании никогда не делал ничего большего, чем просто поцелуй. — Это был не вопрос, но голос, который его произнес, был настолько запыхавшимся, что я не узнала в нем свой.
— Бывало, но это было много лет назад, мы не встречались, и я не пытался ее завоевать.
В животе у меня разлилось тепло другого рода, не имеющее ничего общего с возбуждением.
— Так вот что ты пытаешься сделать? Завоевать меня?
— Зависит от обстоятельств, — на его губах заиграла улыбка. — Это работает?
Да.
— Нет.
— Лгунья.
— Поклонник не должен называть объект своих ухаживаний лгуньей. Дурной тон.
— Я честен, когда этого требует ситуация, а ты умрешь от скуки, если кто-то будет просто соглашаться со всем, что ты говоришь и делаешь, — его мизинец, все еще сцепленный с моим, сжался чуть сильнее. Я пожалела, что не возражаю.
— Ты думаешь, что так хорошо меня знаешь, — прошептала я, хотя он был прав.
— Только часть тебя. — Нежное прикосновение его большого пальца к моей руке создало целую колонию бабочек в моем животе. — Но мы дойдем и до этого.
Намек на то, что мы продержимся до этого момента, вывел мою защиту из строя, но вечер был таким очаровательным, а его прикосновения такими приятными, что я не обратила на это внимания.
И только когда фильм про ведьм закончился и начался рождественский, я поняла, что впервые за пять лет посмотрела романтический фильм, не написав рецензию.
ГЛАВА 22
Будь моя воля, я бы провел следующие два месяца, сосредоточившись исключительно на Слоан.
Мы закончили наше субботнее свидание лишь целомудренным поцелуем в щеку, но это было лучшее свидание в моей жизни. Она потеплела ко мне, и это было главное. Скажу честно — я не привык бегать за женщинами. С момента моего полового созревания я был завален женским вниманием.
Встречаться было легко, а заниматься сексом — еще легче, так что все эти испытания со Слоан были для меня неизведанной территорией.
Если это бы был кто-то другой, я бы просто отпустил ее. Но она не была кем-то другим, и я уже строил планы на наше следующее свидание. У нас было два месяца, и я должен был извлечь из них максимум.
К сожалению, мне нужно было решить сложный вопрос с моим ночным клубом. А именно: получить лицензии, добиться лучшего местоположения, финансирования и миллиона других вещей, связанных с открытием бизнеса.
Так, в среду я снова оказался в Вальгалле лицом к лицу с человеком, который может разрушить мои планы еще до того, как они начнутся.
Имя номер один в списке Кая.
Вук Маркович, также известный как Серб, сидел напротив меня в своем кабинете, его жуткие голубые глаза были лишены эмоций, когда я объяснял ему свою идею. Он отказался от типичной формы генерального директора — костюма и галстука — в пользу черного свитера и брюк. Большой шрам рассекал его лицо на две половины, а шею обвивала спираль шрамов от ожогов.
Я изо всех сил старался не пялиться. К счастью, это стало проще, когда я попал в поток. Я не представлял бизнес-план со времен колледжа, но быстро учился и умел выступать на публике.
Для законного открытия бизнеса мне нужен был партнер, и Вук идеально подходил для этой работы. Он был действующим председателем комитета по управлению Вальгаллы, что, пожалуй, делало его самым влиятельным человеком в городе. За его плечами было более десяти лет опыта и безупречная репутация справедливого, но безжалостного человека, когда этого требовал случай.
Конечно, помимо общих знакомых, ему нужна была веская причина, чтобы стать моим партнером. Кай открыл мне дверь, теперь мне предстояло оставить ее открытой.
— Markovic Holdings следующим летом запускает новую безалкогольную водку. По времени это идеально совпадает с запуском «Хранилища», — сказал я. Я назвал клуб «Хранилище» в честь его (надеюсь) местоположения. — Мы можем устроить эксклюзивный предварительный показ и сделать бар, где будет представлен лишь этот напиток. За открытие отвечает Слоан Кенсингтон — это будет событие сезона в клубной жизни. Там будут присутствовать все значимые дегустаторы, и это будет первая часть нашей серии