Я еще не решила, отправлять ли ее Джорджии. Она заслуживала знать, что ее муж делает и говорит за ее спиной, но наши отношения были сложными, поэтому я пока придержу запись при себе.
Бентли не последовал за мной, хотя я и не ожидала этого.
Мои губы скривились в улыбке при воспоминании о его приоткрытом рте, когда вино капало с его волос и подбородка.
Я написала множество рецензий на фильмы, в которых осуждала пошлый прием — выплеснуть напиток парню в лицо, но, поймав такси, чтобы поехать домой, я пришла к выводу, что была не права.
Может, этот ход и клиширован, но он чертовски приятен. Иногда в ромкомах все правильно.
ГЛАВА 31
Мы со Слоан провели вместе тихий День благодарения, прежде чем меня вызвали по делам клуба. Это были праздничные выходные, но это не помешало мне получать электронные письма о строительстве, освещении, инвентаризации и еще о миллионе вещей, о которых я должен был позаботиться до торжественного открытия.
В четверг и пятницу она ночевала у меня, а в субботу мы разошлись по своим делам. Когда мы прощались, она вела себя немного странно, но у меня было ощущение, что ее пугает совместное празднование такого важного дня, поэтому я не стал допытываться. Я не хотел отталкивать ее, слишком сильно на нее давя, особенно учитывая события недели.
Я все еще переживал из-за Реи и Пен, но, по крайней мере, я убедился у своего связного, что получу необходимую информацию. Он скоро подготовит первую партию новостей, и я смогу (надеюсь) успокоить Слоан.
Кроме Слоан, единственным человеком, которого я видел в выходные, был Лука. Казалось, он преодолел свои проблемы с Лиф и вернулся к работе в корпоративном офисе своей семьи в городе. Либо это так, либо Данте напугал его настолько, что это привело его в чувства.
Я до сих пор не знаю, почему отец включил Данте в комитет по наследству, и мои попытки расспросить его до сих пор оставались без ответа.
Возможно, Данте все еще был расстроен тем случаем, когда я уговорил Луку устроить вечеринку в пентхаусе в Вегасе, которая закончилась тем, что копы отправили нас на ночь в обезьянник. Если так, то для голосования во время первой оценки меня это не предвещает ничего хорошего, но я побеспокоюсь об этом позже.
У меня были более насущные дела.
— Наша система Void идеально подходит для этого помещения, — сказал мой новый подрядчик. — Она появится на рынке только в конце следующего года, но я буду рад предоставить тебе ранний доступ.
— Полагаю, по доброте душевной.
Киллиан Катракис одарил меня загадочной улыбкой. Имя номер семь.
Наполовину ирландец, наполовину грек, Киллиан был генеральным директором корпорации Katrakis Group, международной компании электроники, технологий и телекоммуникаций. Они продавали все: от сотовых телефонов и компьютеров, до телевизоров и коммерческих звуковых систем, что и послужило причиной его сегодняшнего визита.
Обычно на такие встречи приглашали руководителей отделов, а не генерального директора компании. Однако Кай напрямую соединил меня с офисом Киллиана, и Киллиан был на удивление заинтригован, когда я упомянул, где находится клуб. Он настоял на том, что сам осмотрит помещение и предложит одну из своих систем.
— Я бизнесмен, Ксавьер, — сказал он. — Я ничего не делаю по доброте душевной. — Он кивнул в нашу сторону. — Торжественное открытие этого заведения прогремит на весь мир, потому что оно связано с твоим именем. Каждый владелец клуба обратит на это внимание и попытается конкурировать.
— В том числе приобрести ту же звуковую систему, которую мы используем в ночь открытия. — Я приподнял бровь. — Ты очень веришь в то, что я смогу это сделать.
Причина, по которой он предоставил мне ранний доступ к Void, была проста, но я не поверил в то, что Киллиан беспокоится о рекламе новейшей звуковой системы своей компании. Линейка звуковых систем составляла лишь малую часть доходов Katrakis Group. Большую часть составляли доходы с продаж телефонов и ноутбуков, но, возможно, это был проект страсти или предмет гордости.
Миллиардеры бывают эксцентричными, и если слухи правдивы, то пресловутый холостяк был эксцентричен во многих отношениях.
— Я верю в твой проект, потому что вижу в тебе то же качество, что и в каждом успешном предпринимателе, — сказал Киллиан. — Голод. Ты не хочешь, чтобы это работало, тебе нужно, чтобы это работало, потому что клуб — это отражение тебя. Если он провалится, провалишься и ты, а ты сделаешь все, чтобы этого не случилось.
По моей шее поползло напряжение.
Киллиан меня точно раскусил, а ведь мы познакомились меньше часа назад. Неужели я действительно настолько понятен, или он действительно настолько хорош?
Мы закончили осмотр хранилища. Оно нуждалось в доработке, но костяк был понятен — каменный пол, оригинальные лепнина, сейфы, которые можно было превратить в витрины для бутылок. Когда я приведу его в порядок и доведу дизайн до совершенства, это будет чертовски красивое помещение.
— Кто отвечает за дизайн? — спросил Киллиан, достаточно проницательный, чтобы направить разговор в более безопасное русло после своего сверхъестественного психоанализа.
— Фарра Лин-Райан из F&J Creative. — Имя номер восемь. Она была ведущим городским дизайнером интерьеров для ресторанов и гостиниц.
— Хороший выбор, — одобрительно хмыкнул Киллиан. — Мы работали вместе над несколькими проектами.
Я знал, что Фарра хороша, но услышать это от кого-то еще было обнадеживающе.
После еще нескольких вопросов о дизайне и рукопожатия Киллиан пообещал прислать контракт и ушел на другую встречу.
Я остался, впитывая все это в себя.
Это было второе посещение хранилища после того, как Алекс передал мне ключи, и я все еще не мог осознать, что оно принадлежит мне. Мое место, где я могу формировать, лепить и создавать дизайн по своему усмотрению (с некоторым профессиональным вкладом). Это была моя ответственность, что одновременно и волновало, и пугало.
В пустом пространстве раздался знакомый рингтон.
Я посмотрел вниз, и мой восторг сменился беспокойством, когда я увидел, кто звонит. У меня скоро было назначено свидание со Слоан, но я слишком волновался, чтобы позволить звонку перейти на голосовую почту.
— Все в порядке? — спросил я без предисловий, взяв трубку. Эдуардо не стал бы звонить мне посреди дня, если бы что-то не было не так. Но, с другой стороны, у меня не было больше родителей, которых можно было бы потерять.
Короткая, лишенная юмора улыбка мелькнула в моем мрачном лице. Механизмы преодоления во всей своей красе, какими бы болезненными они ни были.
— Я хотел узнать, как ты держишься и как идут дела в ночном клубе, — сказал Эдуардо. — Я слышал много хорошего от Слоан, хотя она может быть немного предвзятой, учитывая последние новости.
Итак, новости о наших отношениях дошли до Боготы. Я не был удивлен. Наверняка комитет по наследству следил за мной как ястреб за жертвой.
— Мы начали встречаться только после того, как мне пришла в голову эта идея, — сказал я. — Если ты беспокоишься, что это повлияет на мнение Слоан, то не стоит. Она не такой человек. Она будет честной независимо от статуса наших отношений.
Даже если бы она была из тех, кто делает мне поблажки из-за того, что мы встречаемся — а она не делает, — я бы этого не хотел. Я бы добился успеха своими собственными силами или не добился бы вовсе.
— Я знаю это, mijo, но все остальные нет. Все чаще говорят о конфликте ее интересов. Она твой PR-агент, и в мае она будет одним из твоих оценщиков, но вы двое… связаны, — деликатно сказал Эдуардо. — Это выглядит не очень хорошо.
— Мне все равно, как это выглядит. — Я упрямо сомкнул челюсть. — Мы взрослые люди. То, чем мы занимаемся в свободное время, — наше дело, и в завещании моего отца ничего не сказано о конфликте интересов, и оно не запрещает мне встречаться с членом комитета. Если кому-то не нравится, что мы встречаемся, он может обратиться к исполнителю его завещания. Слоан — одна судья из пяти, Эдуардо. Она не будет принимать или отменять решение.
— Если только не будет ничьей, но я тебя понимаю. — После его слов последовала долгая пауза. — Я никогда не слышал, чтобы ты так переживал из-за женщины.
— Она не просто женщина. Она… — Все.
Я почти сказал это. Слово прозвучало так легко, что соскочило бы с языка, если бы осознание его потенциальных последствий не врезались в меня как пуля.
Слоан не может быть моим всем.
Да, она была мне очень дорога, и нет, я не мог перестать думать о ней. Она воспламеняла мою кровь, когда находилась рядом, а когда ей было больно, больно было и мне. Она была единственным человеком, с которым я чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы делиться секретами, и, если бы в эту самую секунду джинн выскочил из бутылки и попросил меня изменить что-то в ней, я бы не изменил ни единой мелочи.
Но все это было не то же самое, что если бы она была всем, то это означало бы, что она… это означало бы, что я…
— Ах… — Голос Эдуардо смягчился. — Понятно.
Я не знал, что он услышал в моем молчании, но я не был готов к этому. Пока не был.
— Как продвигаются поиски генерального директора? — спросил я, резко сменив тему. Мне нужно было чем-то отвлечься от мыслей о Слоан, и вечный поиск генерального директора в Castillo Group, казалось, подходил для этого как нельзя лучше.
— Все в порядке. Совет директоров, вероятно, не примет окончательного решения до Нового года. Есть сильные разногласия по поводу того, кто из кандидатов лучше подходит на эту роль.
— Они должны выбрать тебя. — Я сказал это в шутку, потому что Эдуардо никогда не хотел быть генеральным директором, но чем больше я думал об этом, тем больше в этом было смысла. Его включили в список претендентов из вежливости, но почему бы им не выбрать его? Я видел другие имена; он с легкостью их обойдет. К тому же он не был засранцем, как девяносто процентов списка.